В поисках утраченного

– Я это чувствовала, Джером! Чувствовала! – воскликнула наследница, зажмурив от боли глаза и схватившись за голову. – Каждое прикосновение, каждый поцелуй! И даже его проникновение – всё!

Остин Вендер развернул её к себе и наклонился, чтобы лучше рассмотреть лицо.

– Он касался тебя наяву, там в домике? Касался?

Ирена повела головой, утирая слёзы ладошкой:

– Немного… Совсем немного, недостаточно для того, чтобы таким снам появиться. Я ничего тогда не почувствовала. А сегодня проснулась от жутких ощущений, от того, что он рядом… Мне дышать было тяжело.

– Родная моя, – только и прошептал страж, прижав девушку к груди крепко-крепко.

Слов, чтобы успокоить её душу, он просто не находил…

– Откуда это всё, я не понимаю, из каких глубин памяти?.. – подняла голову Ирена.

Названный брат опустился на расстеленную по полу шкуру медведя, усаживая рядом с собой маленькую принцессу, ни на секунду не отпуская её хрупких подрагивающих плеч.

– Успокойся, родная. Это не более чем дурной сон, и скоро кошмары покинут тебя.

Принцесса отрицательно покачала головой:

– Мне всё не даёт покоя навязчивая мысль: почему? Почему мне снится Кеннеди? Почему именно ТАК?

Ирена сделала нервный жест руками. Джером взял её личико в ладони и, глядя в глаза, спросил:

– Может, ты просто боишься близости? И страх выражается в его образе? У тебя же совсем недавно были брачные переговоры.

Принцесса покачала головой и горько улыбнулась:

– Нет… Я же королевская дочь. Принцесс с детства готовят к такому. Нам рассказывают всё необходимое, чтобы мы не боялись своих мужей, которых выбираем не мы. Ни одна принцесса крови не боится близости с мужчиной. Это долг, Джером. Долг перед государством, и иначе нам брачные обязанности воспринимать нельзя. Я не исключение. И Анжелина относится к браку точно так же. Пусть я не так искушена в плотской любви, как те, кто уже познал этот запретный плод, но знаю достаточно, чтобы не бояться мужчин.

– Тогда почему ты вся дрожишь? – прошептал юноша, вновь опустив руки на её плечи, словно желая остановить эту дрожь.

– Потому что Кеннеди не принц… – покачала головой Ирена. – И такой поворот событий был бы неправильным. Это уже не исполнение долга. Прав на меня-принцессу он не имел, не имеет и никогда не будет иметь!

– Всё верно, – согласился Джером, кивнув одними ресницами.

– Но ощущения, брат, ощущения! – воскликнула девушка, отклонившись в сторону и высвободившись из его рук, закрыла лицо ладонями. – Они настолько яркие, что я уже начинаю сомневаться: не было ли чего наяву?..

Джером опешил. Наследница снова повернулась к нему, опустив кисти – в её прекрасных бирюзовых глазах штормило море…

– Может, в памяти моей появились белые пятна? Может, я чего-то не помню?

– Ирен, это невозможно: ты всегда была у нас на виду, он даже не касался тебя. И там, в охотничьем доме вы не смолкали более чем на пять секунд. Я же не спал! – воскликнул страж и развёл руками. – Или ты думаешь, что память могла вытеснить события августовского вечера?

Ирена задумчиво повела головой:

– Я думаю, Джим бы сказал мне, если бы я что-то не помнила из того вечера… Разговор у нас был откровенный… про первую встречу, про чувства друг к другу…

Джером криво усмехнулся и сложил руки на груди. Его названная сестра поднялась и стала ходить вперёд-назад по комнате, размышляя вслух:

– Про Кеннеди не было ни слова. Я призналась Токкинсу в своём влечении к нему, он мне – в своём, – Ирена покачала головой. – Я понимаю, ты можешь осудить это, но меня влекло к Джиму сильнее, чем к кому бы то ни было иному в моей жизни. Тянуло именно физически. Потому я не уходила с берега… Да, что-то странное было между нами, но он говорит, что это даже не страсть… То, что происходило между мною и Преподобным, вообще не было похоже на то, что я чувствовала во сне от Кеннеди! С Джимом тепло. С Чёрным Джоном – страшно.

Джерому не понравились эти откровения принцессы, и он решил по возвращении непременно преподнести урок хороших манер испанскому эмигранту. Ирена посмотрела на названного брата – он пожал плечами и раскрыл замок рук. Наследница отвернулась и снова продолжила свои бесцельные метания по комнате.

– Но я и Кеннеди… Не пойму, откуда эта странная память?.. Она словно не моя, но живёт во мне. Как из глубин…

Осенённая новой мыслью, принцесса остановилась, словно вкопанная. Рыцарь насторожился и встал. Девушка повернулась, посмотрела в его глаза, и он всё понял.

– Нет!.. Нет-нет, только не надо вот этого! – выкинув предупредительно вперёд ладони, словно желая остановить её мысли, едва не воскликнул страж. – Она – не ты! Ты ей даже не внучка!

– Почему «нет»? – прищурилась Ирена.

– В таком случае эти воспоминания всплывали бы в дочерях Райтов!

– Кто знает, Джером, – горько улыбнулась девушка и подошла к названному брату, – к кому и по каким причинам приходит память предков? Но иначе я не могу объяснить себе своих снов.

– Ответы мы всё равно не найдём, – насупился юноша.

– Нужно по приезде позвать де Нанон, – прошептала принцесса и снова отошла.

Страж подскочил на месте как ошпаренный, глаза его заблестели искорками:

– Зачем?!

– Потому что только она сможет докопаться до истины.

Повернула голову через плечо, светлые волосы красиво легли на лоб и обвили шею… «Очаровательна, – констатировал юноша. – Как бабка-Медичи, очаровательна… Чёрт бы подрал эти фамильные тайны!» Рыцарь Красного ордена медленно подошёл к названной сестре. Она развернулась к нему лицом.

– Что ты хочешь узнать? – склонившись над Иреной и взяв её за плечи, горячо зашептал Остин Вендер, пытаясь всеми силами остановить порыв девушки. – Была ли у принцессы любовная связь с Кеннеди до брака с Райтом? Но даже если это правда, что тебе это даст?

– Я хочу понять её отношение к нему. И к мужу тоже.

Непреклонна. В глазах столько уверенности, сколько было на суде, когда она защищала бандита. Джером понял, что спорить бессмысленно.

– Ты знаешь, родная, я меньше всего хотел бы узнать, что дед Джона Райта на самом деле – сын того Сэма Кеннеди, – покачал головой молодой человек. – И им самим такая весть, думается, не придётся по нраву.

– Зато такой расклад положил бы конец вражде кланов раз и навсегда, – пробурчала девушка. – Я всё равно хочу знать, что связывало Екатерину и тех двоих мужчин.

День восьмой, 1 декабря

Выходные в Лувре прошли под знаком празднования помолвки принцессы Генриетты Марии Французской и принца Чарльза, герцога Ротсея. Людовик настолько устал от ежедневных пиршеств и балов, что оставил сестру и её жениха на попечение супруги, погрузившись в дела, скопившиеся за неделю. Надо сказать, что это обстоятельство нисколько не огорчило его молодую жену, которая была только рада не видеть кардинала и короля.

Ирене пришлось вытерпеть ещё несколько праздничных мероприятий, познакомиться со всеми принцами крови лично: Конде, Конти и Лонгвили почти в полном составе семей присутствовали в Лувре оба дня. Английская принцесса на какой-то миг задумалась, что нет представителей дома Суассонских[20 - Де Суассон – титул французской аристократии, принадлежавшей 13 различным династиям. В первой трети XVII века его носили представители дома Бурбонов – принцы крови. Название титула происходит от названия графства «Суассон» в Пикардии, которое существовало с IX по XVIII вв.], после чего вспомнила, что Людовик де Бурбон, который в настоящее время носил титул графа де Суассона, не получив руки ни одной из дочерей Генриха IV, вряд ли остался с королевским домом в хороших отношениях[21 - Исторически принц крови Людовик де Бурбон-Суассон действительно не смог жениться на принцессах, своих троюродных сёстрах, из-за политики Ришельё.].

Первый принц крови, Генрих II де Бурбон-Конде[22 - Имеется в виду тот самый Конде, который приезжал в замок Констанции в 4-ой книге на счастье Говарда.] оказывал принцессе Уэльской всевозможные знаки внимания, горячо сожалея о том, что его малолетний сын[23 - Людовик II де Бурбон, будущий Великий Конде, лидер Фронды, родился в 1621 году.] не сможет составить партию Её Наследному Высочеству… Ирена слушала речи принца крови вполуха, пока он не заговорил о д’Альбре.

– Мне очень жаль, что герцогиня, моя кузина, не смогла посетить этот праздник, – осматривая гостей, произнёс принц.