В поисках утраченного

– Появись у меня шанс отказаться от этого, – зашептала девушка, – я бы отказалась не раздумывая. Но только если бы знала наверняка, что от моего отречения никто не пострадает. А сейчас я не могу… Не могу ввергнуть страну в гражданскую войну.

Остин Вендер молча подал наследнице бокал и настойчиво подвёл её руку с ёмкостью к губам, заставив выпить вина.

– А что, если мы не вернёмся? – вдруг спросила принцесса, отставляя напиток на пол.

– Как это – не вернёмся? – приподнял брови страж.

– Пересекать Ла-Манш зимой, даже вблизи Кале – это опасно, – ответила Ирена и снова повернула голову в профиль к другу, глядя в огонь. Джером залюбовался её хрупкими чертами. – А о том, что здесь мы – в логове фанатиков, я вообще молчу.

– У нас дипломатический визит, у Ротсея – важная миссия. Никто нас не тронет.

– То-то на мою охрану так косились, – криво улыбнулась принцесса. – У меня очень нехорошие чувства, брат. Слишком нехорошие. Я предчувствую потерю. Очень большую потерю, словно из моей души кусок вынули уже сейчас…

Некоторое время стояла гробовая тишина, прерываемая лишь трещащими поленцами. Юноша наблюдал, как жёлтые блики пляшут по лицу его лучшей подруги, и искал правильные слова для неё.

– Ничего не случится, пока мы рядом. Ты же знаешь, что за свою Русалочку Лесные стражи пойдут в огонь и воду.

Принцесса посмотрела в глаза рыцаря, и он понял, какую боль принесли ей его слова.

– Вот именно этого я и боюсь больше всего, Джером… И очень не хочется, чтобы вас на какой-то нехороший шаг спровоцировали. Иначе это война.

– Иди сюда, – протянул руки рыцарь.

Ирена прильнула к его груди и тяжело вздохнула. Спустя несколько мгновений, освободившись от объятий, девушка вновь обратила взор к огню.

– Это невероятно сложно – носить венец… И быть ответственной за сотни жизней.

– Иногда я рад, – прикасаясь к кольцу Тюдоров на пальце, едва слышно произнёс Остин Вендер, – что брат тебе лишь названный. Но иногда жутко жалею об этом…

– Но в глазах всего света ты – моя кровь, – мягко улыбнулась Ирена и обратила взор на друга. – Кто дальше, кто ближе приписывает нам родство, но в этом уже никто не сомневается, по-моему. Даже Ротсей.

– Пусть думают, что хотят. Ясно одно: я люблю тебя больше жизни.

– А я – тебя.

И хоть сказаны эти фразы были совершенно без улыбки, тепло, разлившееся по душам обоих, заставило дурные мысли унестись прочь.

Кинтайр, не пропускавший ни одного слова, оцепенел, не в силах понять, что же связывает этих двоих… Если минуту назад они говорили о мнимом родстве, а сейчас признаются друг другу в чувствах?

Джером протянул руку к бутылке с вином и снова плеснул немного на дно бокалов:

– Давай, родная, ещё немного выпей. Тебе надо уснуть, а иначе не сморит тебя.

«Это, наверное, какая-то особенная любовь, – обернувшись на кровать, где мирно спала Томпсон, подумал принц. – Вовсе не такая, как у меня… Если они могут говорить… просто говорить, сидя рядом у камина с бутылкой? И не хотят друг друга? Странные люди эти Тюдоры…»

– Я не хочу вина, но сделаю всё, как ты велишь, – покорно приняла бокал девушка.

– Сейчас вспомнил, как ты варила мне зелье, когда я страдал по Присс, – улыбнулся краешком губ Джером. – Что это было?

– Валерьяна… – глядя в огонь, ответила Ирена. Искорки отблёскивали на её бокале, придавая жутковатый оттенок тёмной жидкости. – Тебе нужно было успокоиться…

– Теперь я спокоен, как каменный истукан. Мои отношения с графиней меня устраивают, а молоденькие вертихвостки больше не интересуют.

– Так больно, что ни у тебя, ни у меня не будет нормальной семьи… – вдруг произнесла Ирена, прикрыв веки. – Больно…

Джером откинулся к стене, держа бокал в вытянутой руке, лежащей на согнутом колене:

– У него её тоже не будет, можешь не сомневаться… Это выше его чести.

Принцесса поняла, что речь зашла о Райте, и закрыла глаза, произнеся:

– Мы все связаны одной цепью… И от этого нам не уйти. Только если в преисподнюю…

По телу рассыпалась мелкая колючая дрожь, но дочь Тюдора быстро взяла себя в руки, чтобы не дать волю чувствам. Подняв ресницы, она снова устремила взгляд в огонь.

– Чёртово время! – усмехнулся Остин Вендер. – Невозможно просто взять и быть счастливым. Кто это всё придумал: рамки сословий, законы престолонаследия? Кому это нужно?

– Да ты революционер, Джером, – улыбнулась девушка, искоса взглянув на друга.

– Если только где-то очень глубоко в душе, – ответил юноша и обратил к ней взгляд. – Если бы я видел в республике альтернативу, то назвал бы себя таким. Но это та же монархия, только называется всё иначе. Изнаночная сторона привычного порядка. Зачем мне это? Нет, – он тряхнул сильно отросшими волосами, – я верен трону Тюдоров – это заложено в меня родителями. Я верен своему королю, которому присягал. И я всегда буду верен тебе, родная моя, что бы ты ни делала, какое бы решение ни приняла, что бы с тобой ни случилось. Я с тобой – хоть к Богу, хоть к чёрту. Мне всё равно.

– Мне тоже… Для счастья ведь не хватает самой малости – свободы…

И наследница английского трона снова повернула личико к названному брату. Он отставил бокал на пол.

– Надо поспать хоть немного, Ирен, – произнёс юноша, глядя в тёмно-бирюзовые глаза названной сестры. – Ты устала, а днём невесть что нас ждёт.

– Завтра будет маскарад, в четверг – турнир, в пятницу – соколиная охота, – вспомнив программу праздника, которую поведала ей Анна, ответила девушка. – Кстати, в день охоты я скажусь больной – слишком опасное это для нас развлечение.

– Согласен, – кивнул рыцарь. – Ну что – спать, принцесса?

– Я боюсь засыпать, Джей… Едва закрываю глаза, он вновь приходит.

Признание было произнесено едва слышно. Рыцарь повёл головой в раздумьях, приподнялся со шкуры, подтянул к себе ближе перину и устроил из неё некое подобие большой подушки у стены. Потом снял с кровати покрывало для Ирены и вернулся на пол. Усаживаясь спиной к перине, он уложил часть её себе на колени и похлопал по импровизированной подушке ладошкой, приглашая девушку склонить голову.

– Тогда я буду охранять твой покой.

– Хорошая идея, но это значит, что совсем не выспишься ты, – подползая ближе, ответила наследница.

– Иди сюда, – улыбнулся её названный брат. – Или боишься французских сплетниц?

– Вот ещё, – пробурчала девушка, устраиваясь на коленях друга. – Меня их мнение интересует в последнюю очередь…

Остин Вендер накрыл названную сестру покрывалом и погладил по голове. Её тёмные ресницы опустились. Он понял, что усталость возьмёт своё, и маленькая английская принцесса всё равно попадёт в объятия Морфея…

День четвёртый, 27 ноября

– Сегодня каждый из нас предстанет в образе древних богов или воинов, – величественно шагая рядом с принцессой Уэльской, промолвила Анна Австрийская.