Гиперандрогения

– И не только слышала. Я даже его видела. Загорелый такой парень, очень красивый. Молодой. Кудрявый. Звали его Антон. Он шёл под ручку с Агнессой Павловной.

– А где это Вы могли их вместе видеть? Он что, приезжал сюда?

– Да, когда Жиров лежал в больнице. Что-то с сердцем у него было… Так вот, а как раз строили дачу какому-то важному дружку Яраева. И не просто дачу, конечно. Чтобы там и кирпичная кладка была, и плитка во дворе, и бассейн был вырытый. И чтобы ворота металлические, узорчатые, со змеями выплавленными… В общем, заказ был большой.

– На несколько миллионов?

– За другие Жиров и не брался, – секретарша слабо улыбнулась. – Его интересовал масштаб, размах… Так вот, он как раз в больницу попал, а своей жёнушке-то и поручил передать материалы по стройке. Пожелания клиента, в общем, чтобы Рустам Максимович мог ознакомиться. Она и заехала сюда со своим, как она его называла, Антонио.

– И ничуть не боялась? – изумился опер.

– А чего ей бояться? Кто ж ему расскажет? Никто не хотел вылетать с работы, а друзей у него тут не работало…

– Вы хотите сказать, что у него тут все враги? – мягко зацепился Собакин, как герой в американских боевиках, за выступ на скале – голой рукой.

– Я хочу сказать, что друзей у него тут точно не было, – настояла Светлана. – Друзьями были у него Яраев и Склизняков. И то – до поры, до времени…

– Может, это был не любовник, а просто так, знакомый какой? – предположил оперативник.

Секретарша хоть и была напугана, но улыбнулась широко:

– Нет, держал он её за талию, как самый настоящий любовник. Лапал даже, целовал в шею. Они тут полчаса по холлу шли в кабинет. Я боялась, что он её прямо тут… Ну, Вы понимаете. А потом он ей что-то такое сказал, что, говорит, «когда жирный твой копыта отбросит, это всё будет твоё». А она его оттолкнула после этих слов…

– Прям так и оттолкнула?!

– Да, оттолкнула… И говорит: «не моё, а наше».

Оперативник молча поднялся, застёгивая куртку (он её, конечно, забрал со стула, когда сюда выходил, оставив Тарасова в кабинете одного).

– В кабинет не заходите, – предостерёг он. – Кто зайдёт, у того могут возникнуть проблемы… Скоро сюда приедет следователь. Вот он зайдёт. И, Светочка, дайте мне свой номер, чтобы я мог Вам позвонить по мере необходимости, как появятся ещё вопросы…

ххх

Собакин гнал по полной.

Конечно, Агнесса Павловна была не одна. Конечно, в доме у неё был любовник. И, конечно, всё это весьма банально – любовник ликвидировал всем надоевшего богатенького пороза, чтобы развлекаться с его жёнушкой легально. На его же деньги.

Зазвонил телефон, Собакин схватил трубку одной рукой, другой удерживая руль. Скорость он, конечно, подсбросил, не хватало ещё влететь куда-нибудь с разгона, как в одной книжке…

Звонил Глазов.

– Что там у тебя? – послышался хриплый железный голос. – Что… узнал? – Он изо всех сил хотел сказать слово «нарыл», но удержался, решив, что это слишком пошло.

– Слушай внимательно, Глазов, времени нет. У этого Жирова было полно врагов, собственно, как минимум трое. А то и четверо. Я у него в компьютере нашёл неприглядное видео… Там он то ли принуждает какую-то девчонку к соитию, то ли что…

– Фу!

– Согласен. Фу! Мерзкий тип, хоть о покойных так и не говорят. Там ещё и водитель фигурировал.

– Даже так?

– Я его застукал, когда он хотел удалить этот ролик с компьютера…

– А мы как раз уже едем. Постановления на обыск сами себя не сделают. Ты давай мне ещё результаты… А за удалённые файлы не переживай, здесь же не четыре года прошло, как в прошлый раз… Ну, помнишь тот случай?

– Ай! – отозвался оперативник и скривился. – Нашёл что вспомнить. И давай там, протоколируй… Я как раз еду за ещё одним результатом: хочу перехватить вдову убиенного с её любовничком. Может, у них постелька ещё парит.

– Фу! – повторил Глазов с ещё более сильным отвращением и повесил трубку.

Собакин мчался по уже известному адресу, обгоняя грузовики и седаны. Тучи рассеивались, но всё ещё отражались в ветровом стекле автомобиля. Собакин слышал, как довольно жёстко ударяют его колёса по колдобинам; он не успевал притормаживать, выбивая «стопами» азбуку Морзе, и снова набирал скорость. Где-то слева скрежетал подшипник, надо бы заехать на СТО…

Скоро поток машин снизился – сказывалось послеполуденное время. Был такой отрезок дня, когда уже не утро, но ещё и не вечер, и загруженность резко падала. Поэтому он стал ехать ещё быстрее, надеясь, что не слишком-то превышает допустимый скоростной режим.

Опять показался знакомый жилищный комплекс. В этот раз охранник не стал останавливать оперативника – скорее всего, видел, какое у него лицо. Просто выглянул из своей будочки и даже не успел поднять шлагбаум – человек в куртке и джинсах резко преодолел преграду. И побежал к дому.

– Домофон! Живо! – крикнул Собакин на ходу, и охранник всё же поковылял открывать подъезд.

Собакин быстро взлетел по ступеням, перепрыгивая, почти как в забытом детстве, сразу по несколько ступеней. Конечно, тогда он перепрыгивал через потрескавшиеся, обмоченные и замызганные ступени, а сейчас всё блестело.

Он позвонил коротко; дальше начал долбиться уже кулаком.

– Открывайте, полиция!

«Бам-бам-бам».

Собакин прислушался, напрягая слух изо всех сил: в квартире никто не ходил. Должно быть, замерли, как он. Прижались, может быть, друг к другу в спальне и задержали даже дыхание, прислушиваясь к своим стучащим сердцам.

– Открывайте, Агнесса Павловна, нам надо серьёзно поговорить!

Неизвестно, сколько он ещё так долбился, как открылась противоположная дверь – соседская, и Собакин сразу оглянулся, увидев перед собой пенсионерку. Но это была элитная пенсионерка – на это указывала малюсенькая собачка, вертевшаяся у её ног на длинном поводке. Увидев оперативника, она пару раз громко гавкнула.

Пенсионерка, одетая в длинное дорогое пальто с чёрным меховым воротником и в такую же шапку, презрительно оглядела сотрудника; губы её искривились, крючкообразный нос наморщился. Она была одета скорее по-зимнему, нежели по-осеннему, но ведь всем известно, что старикам холоднее, чем молодёжи…

– Не хулиганьте, молодой человек, – выговорила она. – Я сейчас полицию вызову!

– Я и есть из полиции! – отозвался молодой человек и, опять повернувшись к двери, начал колотить в неё кулаком.

– Можете хоть выломать её, это Вам мало поможет, – усмехнулась она и потянула собачку по лестнице вниз, проигнорировав лифт. Хотя какие-то европейские учёные же доказали, что пенсионерам надо больше ходить пешком и стоять, а не сидеть в общественном транспорте.

– Почему это? – удивился Собакин, хотя в следующую секунду сам понял. И уже сбегал вниз, когда соседка ему проговаривала:

– Так уехала она куда-то… С чемоданами. И такой приятный молодой чело…

Он выскочил, с размаха вдарившись в подъездную дверь, а затем быстро побежал к машине, звонко топая подошвами своих туфлей, краем глаза видя, как негодует охранник! Прочь, все прочь и всё потом! Сейчас ему предстоит задержание.

ххх

Хорошо, что хоть аэропорт был один в их городе… Конечно, была вероятность, что Агнесса Павловна и Антонио побегут покупать билеты на поезд, но вряд ли: их бы могли взять на следующей станции, а вот если они сели в самолёт, то остановить их побег будет весьма проблематично… Буквально через полчаса после взлёта они будут далеко.