Попаданка, или Счастье за полставки

Князь взял меня за руку и прежде чем провести к алтарю нежно коснулся ее губами, сказав:

– Ты прекраснее всех, кого я когда-либо видел, госпожа. Я счастлив стать твоим мужем.

Вот он сказал это, так искренне, так проникновенно глядя в глаза – а внутри у меня даже пылинка не шелохнулась. Словно почувствовав это, Арлен нахмурился и, сжав мою руку крепче, быстро пошел вперед.

Я двигалась за ним будто в тумане! Быть может в том был виноват и не мой страх, а запах ладана, свечного воска и других благовоний, наполнявших это место, но от них у меня начало отчаянно сводить желудок.

Впереди нас ждал седобородый священник или жрец… кто же знает, как принято в Межмирье называть служителей Небесного бога? Он был облачен в простую белую рубаху до пят и стоял босым. Должно быть это как-то символизировало его духовную чистоту или может, невинность?

Я поймала себя на мысли, что меня тут замуж выдают, а я все думаю не о том – о душном запахе ладана, о том, есть ли у жреца еще что-то под его робой и носит ли он обувь по крайней мере зимой…

– Небеса над нами и бог Неба смотрит на нас сейчас! – Я аж дернулась, услышав из уст жреца голос Эдварда Радзинского. – От него не скрыть сердца наши и помыслы, потому отриньте любой обман и говорите так, будто из всех ушей вокруг только Его слышат вас, и из всех глаз вокруг только Его видят вас. – Сотрясал он руками, произнося высокопарный текст. –  Вы пришли сюда сегодня без имен и без званий, просто как дети Его – мужчина и женщина, чьи сердца обрели друг друга и готовы соединиться в одно Его милостью. Скажи же, добрый муж, искренны ли помыслы твои, чисто ли сердце твое, когда ты заявляешь здесь и сейчас, что желаешь взять эту деву в жены, клянешься ли любить ее до последнего вздоха своего, защищать и беречь, отдавая всего себя без остатка?

Арлен спешно подхватил его вопрос, точно только и ждал момента чтобы ответить:

– Я искренен в своих желаниях. Клянусь любить эту деву до последнего вздоха, защищать и беречь, отдавая всего себя без остатка.

Глаза князя сверкнули в свете свечей и этот отблеск почему-то показался мне совсем недобрым. А жрец между тем обратился ко мне, буквально вырвав меня из потока собственных взбунтовавшихся чувств и мыслей.

– Ответь и ты, прекрасная дева, искренны ли помыслы твои, чисто ли сердце твое, когда ты заявляешь здесь и сейчас, что желаешь стать женой этому мужчине. Клянешься ли любить его до последнего вздоха своего, чтить и беречь, отдавая всю себя без остатка?

Я открыла было рот, но слова застряли в горле, не желая быть произнесенными. Арлен до того смотревший на меня с нежностью и улыбкой начал заметно нервничать и недобро поглядывать на жреца.

– Ну же, дитя, – попытался тот мне помочь, перейдя на шепот, который все равно прекрасно был слышен из всех концов этой часовни – «я искренна в своих желаниях, клянусь любить этого мужчину» и далее, просто повторяй за мной. Я искренна…

– Я искренна…

– …в своих желаниях, клянусь любить…

– … в своих желаниях… клянусь… к-клянусь…

Нет, ну я просто не могла этого произнести! Да меня буквально заело, как старую пластинку и язык не поворачивался, будто у этой клятвы и правда был какой-то магический подтекст, не позволявший мне просто так сказать неправду перед глазами, ушами и какими-то там еще частями тела Небесного бога.

Внезапно прекрасные мгновения моего свадебного позора прервал знакомый мальчишечий смех.

Нарушитель нашего священного таинства обнаружился довольно быстро – оруженосец Арлена стоял, вальяжно привалившись к дверям часовни и радостно улыбался, переводя озорной взгляд с меня на своего господина.

– Вы только посмотрите на них, какая пара! У меня аж слезы наворачиваются, когда гляжу на вас, честно! Это так мило, когда люди врут друг-другу, хотя оба знают, что другой говорит неправду.

Князь Арлен выпустил мои вспотевшие от стресса руки из своих и сделал шаг в сторону безобразника.

– Да что ты себе позволяешь, паршивец! – Воскликнул он, покрываясь от гнева красными пятнами. – Стража! Кто пустил сюда этого идиота?!

Двери часовни дернулись, когда стражники кинулись исполнять приказ, но мальчишка в тот же миг небрежно взмахнул рукой и тяжелые дубовые створы замерли, сотрясаясь от ударов снаружи.

– Нет уж, обойдемся без посторонних. – Хохотнул он и внезапно голос его огрубел, стал ниже, превратившись в мужской. – Свадьба – это же исключительно семейное дело. Так ведь, братец?

8. Выводим тьму на чистую воду

«Она была невестой некроманта. Избранной, пришедшей в мир, чтобы помирить магов света и тьмы, чтобы они, наконец, поняли, что являются частью одного целого.»

А. Верт «Хранитель попаданок, или Счастье за зарплату»

Я смотрела во все глаза на Арлена, на мальчишку и обратно, а они замерли, сверля друг на друга полными ненависти взглядами, будто кровные враги. Да что происходит вообще? Хотя, что гадать, если тут явно одно из двух – либо у оруженосца гормоны шалят, так что мама не горюй, и голос резко сломался, либо никакой он не оруженосец!

– Как ты посмел… – Прорычал князь, сжимая кулаки. – Как посмел ты явиться в Рассветные земли без моего ведома? Ты не должен быть здесь, ведь вся твоя орда за Мертвыми горами разоряет земли бунтовщиков!

Мальчишка фыркнул и закатил глаза. Небрежно поправив короткую черную куртку, он неторопливо двинулся в нашу сторону и с каждым шагом что-то менялось в его щуплой фигуре и одеянии.

– Откуда такая уверенность? Ах, да… постой-ка… – Лже-оруженосец изогнул тонкие светлые брови и изобразил одышку, вскинув руку, будто что-то сжимал в ней, да воскликнул взволнованным детским голоском: – Господин! Господин мой, это срочно! Вести от разведчиков из Полночных земель!

– Ах, ты… – От гнева у Арлена перехватило дыхание, и он рефлекторно скользнул рукой по своему бедру, но поясные ножны с мечом видимо остались там же, где и его боевое облачение. – Что ты сделал с Маром? Он же совсем дитя!

– С Маром? – Превращение оруженосца выглядело жутковато – ничего уже не осталось от его прежнего вида, кроме детского лица. За тем исключением передо мной сейчас стоял стройный мужчина, ничем не уступавший Арлену в силе и стати. – Да… ты всегда любил отрицать очевидное, братец. На самом деле Мара никогда и не было. Это я спас тебя от волколаков в Темном лесу, а потом как-то так завертелось, закружилось… ты ведь сам тогда предложил мне стать твоим оруженосцем, хотя мог просто сунуть чумазому сироте кошель золотых и пожелать удачи.

– Ты не знаешь ничего о чести!

Длинный черный плащ скользнул из-за плеч мужчины, словно завершив его превращение. Ка’эрдон был неуловимо похож на Арлена внешне – было у них то, что кто-то мог бы назвать породой: высокие скулы, аккуратные, гармоничные черты и пронзительный взгляд из-под густых широких бровей. В остальном же они являлись решительной противоположностью друг другу, будто суть их правления накладывала на князей неумолимый отпечаток.

Грустно вздохнув, Темнейший князь задумчиво провел руками по коротким светлым волосам – из-под его пальцев они выскользнули иссиня-чёрным шелком и скользнули к плечам.

– Как знать, быть может и так. Или нет? Ведь не ты ли пожелал жениться тайно, когда узнал в этой деве избранную определить судьбу Межмирья? А ведь это я первым увидел, как Королевская Звезда сорвалась с небосвода и скользнула в море.

– Увидел, но ничего не сделал! – С вызовом крикнул ему Арлен и шагнул в сторону, заслоняя меня от его насмешливого взгляда.

– Ну, ты же знаешь, что я с детства боюсь воды! Так зачем бы мне было плыть за ней, очертя голову, если ты и сам вызвался это сделать?

– Вот… – С победной усмешкой протянул Светлейший князь, указывая на брата пальцем, – потому-то ты и не достоин ее руки! Что бы ты там себе не надумал, дева уже сделала свой выбор. Отступи же, признай наконец свое поражение!

Ка’эрдон наклонился в сторону, ловя из-за широкой спины Арлена мой испуганный взгляд и неожиданно подмигнул.

– Оно и видно. Решительна, как никогда! Даже слова клятвы произнести не смогла. Ой, стой-те ка! – Издевательски поморщился Темнейший князь. – А вдруг дело в том, что и не хотела?

– Хватит! – Громыхнул сорвавшийся на высокую ноту голос.

А про жреца-то все и забыли. Он стоял перед алтарем грозно нахмурившись и тяжело сопел от возмущения.

– Это дом Небесного бога, а вы устраиваете тут свои распри! Здесь положено молиться, скорбеть и радоваться, а не упражняться в остроумии!

– Простите, ваше святейшество! – С искренним раскаяньем в голосе воскликнул Ка’эрдон и склонил голову. Арлен открыл было рот, чтобы тоже что-то сказать, но колдун перебил его, шагнув вперед со словами: – Вы без сомнения правы. Но как же нам, о мудрейший, иначе рассудить этот спор, кроме как не остротой наших мечей или языков? Лично я считаю, что жители Полночных и Рассветных земель уже достаточно пролили крови друг друга, в конфликтах, порожденных спорами нашего отца и дяди. Так что же остается мне, ничтожному рабу обстоятельств, кроме как оглашать стены священного храма ничего не значащими словами, силясь указать этому недоумку на его место!

Светлейший князь побагровел и засучив рукава, шагнул к Ка’эрдону со словами:

– Ну, все ублюдок… я заставлю тебя кровью выхаркать каждое поганое слово!

Жрец кинулся между ними, заслонив довольного колдуна от разъяренного Арлена.

– Прекратите! Молчите оба, если не хотите, чтобы гнев Небесного бога обрушился на весь ваш род и лишил потомства!