Которые ждёт детвора восторженная
В коротких платьицах и штанишках.
А может, это автор переживает о книжках,
О сроках и просит ускорить процесс,
Который скорее похож на инцест
Между мыслью и графикой на листке,
С которыми – как прутиком на песке.
А потом берёшь в руку ластик
И вымарываешь на асфальте классик.
И двигаешься от предмета до композиции,
Удовлетворяя желания автора и амбиции,
Договор подписывая от лицензиара.
И не думаешь о получении гонорара.
Обсуждаешь с внуками меню и сюжеты,
Успевая к компьютеру и переворачивая котлеты.
И по телефону, и так разговариваешь,
И при этом никого не расстраиваешь
и успеваешь…
Быть художником, и бабушкой, и женою,
И громоотводом между детьми и мною.
А ещё совещания и селекторы,
И ковид, и какие-то строительные проекты!
Так бежит, так летит время, наверное.
Ведь не у всех судьба такая необыкновенная.
И терпения не у всех и на всё хватает,
и таланта…
Ну а Лариса? Могла быть художником и музыкантом…
И в ней – то гармония, то всё без края –
И она везде, она единственная такая!
Александру Гриценко
Что лучше музыки, когда она звучит –
Триумф гармонии над жизненной рутиной!
А живописец с кистью у картины?
Поэта муза тоже не молчит!
Как выбрать мне меж нотами и слогом,
Сольфеджио смешав с литературой
(Как между правилом размера, партитурой),
Не ошибившись с выбором, определённым богом?
Как то, что мы хотели бы в судьбе
Чуть изменить, попробовав исправить,
Так реквием, написанный себе,
Вас может и унизить, и прославить.
Что лучше, пасть на взлёте, не наскучить –
Иль прозябанием себя душить и мучить,
Построив всё по правилам и планам,
И жить со скукой, ленью и обманом?
Каких ещё насмотримся обрядов:
Пороков низменных, проклятий, травли, ядов,
Которые легко в бокалы льются
И другу лучшему… и брату подаются