Цивилистический процесс: вчера, сегодня, завтра. Liber Amicorum. В честь профессора И.В. Решетниковой

Ввиду того, что законодатель выполнил предписания Конституционного Суда РФ, включив в ГПК РФ и АПК РФ (а позднее и в КАС РФ) соответствующее основание для пересмотра по новым обстоятельствам судебных решений, вступивших в законную силу, нужно полагать, что правовая позиция конституционных судей теперь одинаково распространяется на все сферы судопроизводства. В связи с этим преимущественно более подробно остановимся на анализе принципа запрета поворота к худшему по гражданскому делу, окончательное решение по которому ставится под сомнение в связи с определением (изменением) в постановлении Президиума либо Пленума ВС РФ практики применения общеобязательного, формально определенного правила поведения.

Итак, КС РФ в своем постановлении констатировал несколько ключевых сентенций, а именно начало non reformatio in peius, во всяком случае, означает недопустимость придания обратной силы толкованию правовых норм, ухудшающему положение подчиненной (слабой) стороны в публичном правоотношении. Далее, по смыслу ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, невозможность отмены судебного решения, являющегося «законом для сторон», должна связываться не с характером обстоятельств как не существовавших на момент рассмотрения дела, а с тем, что сама по себе отмена влечет за собой негативную трансформацию имущественного статуса лица, установленного итоговым актом правосудия, иначе нарушается принцип правовой определенности. Если необходимо придать обратную силу интерпретации тех или иных норм, которая ведет к отмене судебного решения, в целях улучшения правового положения (reformatio in melius) гражданина либо организации, то это не только справедливо и сообразуется с общими требованиями действия норм во времени и по кругу субъектов, но также предполагает уважение окончательности вступивших в законную силу судебных вердиктов(res judicata).

Надо полагать, что все приведенные сентенции полностью распространяются на п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ, п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ и п. 5 ч. 1 ст. 350 КАС РФ, в которых de facto называются два самостоятельных варианта пересмотра по новым обстоятельствам судебных постановлений, вступивших в законную силу. Первый из них, как уже отмечалось, относится к области деятельности Пленума ВС РФ. Следующий более сложный – это оспаривание судебного постановления заинтересованным лицом в порядке надзора, основанного на законодательстве, практика применения которого после его принятия определена (изменена) дискреционной волей Президиума ВС РФ, в том числе проявленной при рассмотрении другого схожего дела (во всяком случае, по гражданским делам и экономическим спорам)[66 - См.: Лесницкая Л.Ф., Забрамная Н.Ю. Об уточнении правил пересмотра судебных постановлений по новым обстоятельствам, предусмотренных п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ // Комментарий судебной практики / Отв. ред. К.Б. Ярошенко. М., 2019. Вып. 24. С. 132–144.].

При этом относительно приведенных норм права А.Р. Султанов с учетом мнения КС РФ, изложенного выше, делает ценное замечание, «ретроспективность правовых позиций (правоположений) Верховного Суда РФ, улучшающих положение лиц, привлекаемых к публично-правовой ответственности и (или) в публично-правовых отношениях, имеют обратную силу исходя из общеотраслевого и конституционно-правового принципа, допускающего обратную силу закона во времени, улучшающего положение граждан и их объединений. Несмотря на то, что данный принцип действует напрямую (ч. 1 ст. 15 Конституции РФ), поскольку закреплен в Конституции РФ, полагаем, что он должен найти отражение и в КАС РФ, и в других процессуальных кодексах во избежание различного правоприменения, в том числе для исключения неконституционной практики игнорирования данного принципа»[67 - Султанов А.Р. Ретроспективность правовых позиций Пленума Верховного Суда РФ в административном судопроизводстве // Вестник гражданского процесса. 2017. № 4. С. 259.].

Однако ВС РФ в своем постановлении Пленума от 11 декабря 2012 г. № 31 «О применении норм ГПК РФ при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений» предпочел не уходить в своем толковании так далеко[68 - См.: Зайцев О.В. Роль судебных решений (прецедентов) и судебной практики в регулировании общественных отношений // Вестник гражданского процесса. 2018. № 2. С. 105–136.], подчеркнув, что судебное решение может быть пересмотрено в экстраординарном порядке, если в постановлении Президиума или Пленума ВС РФ, определившем (изменившем) практику применения правовой нормы, указано на возможность пересмотра по новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных актов, при вынесении которых правовая норма была применена судом иначе, чем указано в данном постановлении Президиума или Пленума ВС РФ. При этом следует иметь в виду, что пересмотр вступивших в законную силу судебных актов в данном случае допускается, если в результате нового толкования правовых норм не ухудшается положение подчиненной (слабой) стороны в публичном правоотношении (sic)[69 - Постановление Пленума ВС РФ от 11 декабря 2012 г. № 31 «О применении норм ГПК РФ при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений» // СПС «КонсультантПлюс».].

Словом, про гражданские правоотношения в названном постановлении Пленума ВС РФ не упоминается, хотя КС РФ говорил об этом: пересмотр вступивших в законную силу судебных актов на основании правовой позиции, впоследствии сформулированной в постановлении в постановлении Президиума либо Пленума ВС РФ относительно дел, вытекающих из гражданских правоотношений (пенсионных, жилищных, по предоставлению обеспечения в порядке обязательного социального страхования и др.[70 - Определение Конституционного Суда РФ от 13 марта 2018 г. № 586-О-Р «По ходатайствам граждан Д.А. Абрамова, В.А. Ветлугаева, С.Н. Долгунова, Е.А. Казаченко и В.П. Печкова о разъяснении Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 17 октября 2017 года № 24-П» // СПС «КонсультантПлюс».]), вполне допустимо, если этого требуют интересы защиты неопределенного круга лиц или заведомо слабой стороны в правоотношении[71 - Пункт 4 Постановления КС РФ от 21 января 2010 г. № 1-П «По делу о проверке конституционности положений ч. 4 ст. 170, п. 1 ст. 311 и ч. 1 ст. 312 АПК РФ в связи с жалобами закрытого акционерного общества “Производственное объединение “Берег”, открытых акционерных обществ “Карболит”, “Завод “Микропровод” и “Научно-производственное предприятие “Респиратор”» // СПС «КонсультантПлюс».].

В дальнейшем, как показала практика, уточнения имели место быть касательно не принципа non reformatio in peius, а различных процедурных моментов, к примеру, по поводу того, можно ли обращаться с заявлением о пересмотре судебного решения по новым обстоятельствам, если в определении судебной коллегии ВС РФ, которое было вынесено в порядке кассационного производства, определено (изменено) смысловое содержание той или иной нормы, использованной в конкретном деле. В частности, об этом отрицательно высказался КС РФ в постановлении от 17 октября 2017 г. № 24-П «По делу о проверке конституционности п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ в связи с жалобами граждан Д.А. Абрамова, В.А. Ветлугаева и других»[72 - Постановление КС РФ от 17 октября 2017 г. № 24-П «По делу о проверке конституционности п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ в связи с жалобами граждан Д.А. Абрамова, В.А. Ветлугаева и других» // СПС «КонсультантПлюс».].

Вместе с тем было бы неправильным не отметить, что в этом же постановлении конституционные судьи еще раз обратили внимание законодателя на следующее: для того, чтобы исключить возможность преодоления правовой определенности, окончательности и неопровержимости вступившего в законную силу судебного акта без соблюдения установленных законом особых процессуальных условий его пересмотра, нужно вернуться к ранее сформулированной правовой позиции органа конституционного контроля в той части, которая затрагивает вопросы пересмотра по новым обстоятельствам судебного акта, обретшего законную силу, тогда когда речь идет о делах, возникающих из гражданских правоотношений, с учетом запрета на придание обратной силы толкованию правовых норм, ухудшающих положение физического или юридического лица.

Однако законодатель по-прежнему упускает из вида начало non reformatio in peius и прямо не закрепляет его в нормах процессуального закона, хотя очевидно, что в связи с проанализированными постановлениями КС РФ оно имплицитно по отношению к п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ, п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ и п. 5 ч. 1 ст. 350 КАС РФ, а также, по всей видимости, и КоАП РФ[73 - Тарибо Е.В. Запрет поворота к худшему в судебной деятельности: на примере рассмотрения дел об административных правонарушениях // Вестник Омской юридической академии. 2017. № 4. С. 116–121.], что подтверждается правоприменительной практикой[74 - Постановление ВС РФ от 9 июня 2022 г. № 53-АД22-5-К8 // СПС «КонсультантПлюс».].

Таким образом, в ближайшем будущем российскому законодателю предстоит обратиться к комплексному урегулированию проблемы внедрения и применения в гражданском, арбитражном и административном судопроизводстве принципа запрета поворота к худшему[75 - См.: Голубцов В.Г. Применение гражданского процессуального закона во времени // Вестник гражданского процесса. 2021. № 3. С. 132–152.]. Это касается производства в суде апелляционной и кассационной инстанций, а также пересмотра по вновь открывшимся или новым обстоятельствам судебных постановлений. Немалой ценностью здесь может обладать опыт, накопленный как отечественной, так и зарубежной[76 - Подробнее см.: Gersdorf H. Verwaltungsprozessrecht. Heidelberg, 2006.] процессуальной теорией и практикой, который в концентрированном виде подразумевает, что правило non reformatio in peius, являясь одним из многочисленных имманентных следствий диспозитивности, означает право заинтересованного лица ограничивать проверочные полномочия органа правосудия[77 - См.: Будак Е.В. Апелляционное производство в России и Австрии. М., 2010. С. 122.].

Конкретизируясь в апелляционном производстве, указанное правило не позволяет суду второй инстанции вмешиваться в необжалованную часть не вступившего в законную силу решения и тем самым ухудшать правовое положение лица, если только жалоба не поступила от обеих сторон либо прочих заинтересованных участников процесса, а также не затронуты фундаментальные основания, вызывающие безусловную отмену судебного акта. Кроме того, при неполной апелляции не считается таким ухудшением направление дела на новое рассмотрение в нижестоящий суд. Так, раскрывая существо отдельных статей ГПК Литвы, В. Некрошюс пишет, что «худшим решением не считаются ситуации, когда после отмены обжалованного решения суда дело возвращается в суд первой инстанции на новое рассмотрение или когда решение обжаловано обеими сторонами»[78 - Некрошюс В. Латвия, Литва, Эстония // Проверка судебных постановлений в гражданском процессе стран ЕС и СНГ / Под ред. Е.А. Борисовой. М., 2007. С. 192.].

В ходе пересмотра по новым обстоятельствам судебных решений, в частности, по причине определения (изменения) в постановлении Президиума либо Пленума ВС РФ практики применения правовой нормы, все описанные исключения из правила non reformatio in peius вряд ли будут иметь место. Объяснение кроется в том, что итоговый акт правосудия, имеющий силу закона и разрешающий дело по существу, судом не проверяется, но им осуществляется процедура самоконтроля[79 - См.: Зайцев И.М. Самоконтроль суда первой инстанции в гражданском процессе // Российская юстиция. 1998. № 12. С. 3–4.] без передачи дела на новое рассмотрение; а вот подача заявления о пересмотре обеими сторонами или другими лицами, участвующим в деле, как нам представляется, вполне возможна.

Список литературы

1. Августина И.Д. Некоторые проблемы апелляционного производства по гражданским делам // Российский судья. 2022. № 1.

2. Ахмедов С.М. Производство по пересмотру судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам в системе пересмотра судебных актов в арбитражном процессе: Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2008.

3. Боннер А.Т. Законность и справедливость в правоприменительной деятельности // Избранные труды по гражданскому процессу. СПб., 2005.

4. Борисова Е.А. Апелляционное производство: история, теория, практика // Вестник гражданского процесса. 2021. № 5.

5. Борисова Е.А. Апелляция в гражданском (арбитражном) процессе. М., 2000.

6. Борисова Е.А. Правило о запрете поворота к худшему в гражданском процессе // Российская юстиция. 2007. № 1.

7. Будак Е.В. Апелляционное производство в России и Австрии. М., 2010.

8. Бурков А.Л. Конвенция о защите прав человека в судах России. М., 2010.

9. Гарсиа Гарридо М.Х. Римское частное право: казусы, иски, институты. М., 2005.

10. Гойденко Е.Г. Отмена не вступивших в законную силу судебных решений в гражданском процессе. Калуга, 2009.

11. Голубцов В.Г. Применение гражданского процессуального закона во времени // Вестник гражданского процесса. 2021. № 3.

12. Гольмстен А.Х. Юридические исследования и статьи (Общая теория права. – Обычное право. – Гражданское право. – Торговое право. – Гражданский процесс). СПб., 1894.

13. Гражданский процесс / Отв. ред. Н.А. Чечина, Д.М. Чечот. М., 1968.

14. Жуйков В.М. Надзорное производство в гражданском процессе // Закон. 2021. № 7.

15. Зайцев И.М. Самоконтроль суда первой инстанции в гражданском процессе // Российская юстиция. 1998. № 12.

16. Зайцев О.В. Роль судебных решений (прецедентов) и судебной практики в регулировании общественных отношений // Вестник гражданского процесса. 2018. № 2.

17. Иванова О.В. Лица, не привлеченные к участию в деле, права которых нарушены решением суда. М., 2010.

18. Лесницкая Л.Ф., Забрамная Н.Ю. Об уточнении правил пересмотра судебных постановлений по новым обстоятельствам, предусмотренных п. 5 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ // Комментарий судебной практики / Отв. ред. К.Б. Ярошенко. М., 2019.

19. Муромцев С. Рецепция римского права на Западе. М., 1886.

20. Некрошюс В. Латвия, Литва, Эстония // Проверка судебных постановлений в гражданском процессе стран ЕС и СНГ / Под ред. Е.А. Борисовой. М., 2007.

21. Нефедьев Е.А. Учебник русского гражданского судопроизводства. М., 1909.

22. Носенко Д.А. Производство гражданских дел в общих судебных установлениях. Устав гражданского судопроизводства. М., 1894.

23. Победоносцев К.П. Судебное руководство. М., 2004.

24. Решетникова И.В. Допустимость доказательств и активность суда в современном процессе доказывания // Вестник гражданского процесса. 2021. № 5.

25. Решетникова И.В. Новации в регулировании пересмотра судебных актов по вновь открывшимся обстоятельствам // Закон. 2008. № 4.

26. Решетникова И.В. Размышляя о судопроизводстве: Избранное. М., 2019.

27. Скворцов О.Ю. Институт кассации в российском процессуальном праве (проблемы судоустройства и судопроизводства): Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. СПб., 2000.

28. Султанов А.Р. Ретроспективность правовых позиций Пленума Верховного Суда РФ в административном судопроизводстве // Вестник гражданского процесса. 2017. № 4.

29. Тарибо Е.В. Запрет поворота к худшему в судебной деятельности: на примере рассмотрения дел об административных правонарушениях // Вестник Омской юридической академии. 2017. № 4.

30. Терехова Л.А. Система пересмотра судебных актов в механизме судебной защиты. М., 2007.

31. Тимофеев Ю.А. Современные проблемы пересмотра судебных актов // Актуальные проблемы гражданского и административного судопроизводства / Под ред. В.В. Яркова. М., 2021.

32. Цитович П.П. Гражданский процесс (конспект лекций). Киев, 1894.

33. Чельцов-Бебутов М.А. Курс уголовно-процессуального права. СПб., 1995.

34. Чулкова Л.А., Ковалевская Д.Е. Порядок пересмотра дела арбитражными судами по вновь открывшимся обстоятельствам // Юридическая работа в кредитной организации. 2010. № 2.

35. Шакирьянов Р.В. Апелляционное производство, шаги по оптимизации гражданского судопроизводства: изменения в ГПК РФ // Арбитражный и гражданский процесс. 2010. № 4.

36. Шакирьянов Р.В. Пределы рассмотрения дела судом апелляционной инстанции // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. № 1.

37. Шиняева Н. Кодекс или прецедент? // Эж-Юрист. 2009. № 48.