Цивилистический процесс: вчера, сегодня, завтра. Liber Amicorum. В честь профессора И.В. Решетниковой

Таким образом, в случае, когда содержание иностранного права не выяснено, отказ от иска не допускается, что соответствует, в том числе и современной мировой практике.

Стоит отметить, что неправильное установление или неустановление судом содержания норм иностранного права в силу ч. 2 ст. 270 и ч. 2 ст. 288 АПК РФ являются основанием для отмены соответствующего судебного акта.

Список литературы

1. ГК РФ. Ч. 3. Раздел VI «Международное частное право». Комментарий и постатейные материалы / Отв. ред. Н.И. Марышева. М., 2004.

2. Международное частное право: Учебник / Отв. ред. Г.К. Дмитриева. 4-е изд., перераб. и доп. М., 2018. 680 с.

3. Шак Х. Международное гражданское процессуальное право. М., 2001. 560 с.

4. Fentiman R. Foreign Law in English Courts. Oxford. 1998. 368 p.

5. Zoller. Zivilprozessordnung. Koln, 2004. 2871 p.

В.Ф. Борисова

Оценки допустимости электронной переписки как доказательства в цивилистическом процессе

Саратовская государственная юридическая академия, Саратов, Россия; vfb2709@yandex.ru

Виктория Федоровна Борисова – доцент кафедры гражданского процесса ФГБОУ ВО «Саратовская государственная юридическая академия».

Статья посвящена вопросам установления требований допустимости к электронным документам, а также к иным электронным доказательствам в гражданском, арбитражном процессе и административном судопроизводстве. В результате проведенного исследования автор сформулировал требования, предъявляемые к аутентифицированным электронным документам, а также установил критерии допустимости переписки сторон судебного разбирательства, зафиксированной в скриншотах экранов электронных устройств, не отвечающей требованиям аутентифицированного электронного документа как доказательства.

Ключевые слова: электронный документ; электронное доказательство; допустимость; скриншот.

Electronic correspondence admissibility as evidence in the civil procedure

V.F. Borisova

Saratov State Law Academy

Victoria F. Borisova – Candidate of Law, Associate Professor of the Department of Civil Procedure of the Saratov State Law Academy.

The article is devoted to the issues of establishing the admissibility requirements for electronic documents, as well as for other electronic evidence in civil, commercial and administrative proceedings. As a result of the research, the author formulated the requirements for authenticated electronic documents, and also established the criteria for the admissibility of correspondence between the parties, recorded in screenshots of screens of electronic devices that do not meet the requirements of an authenticated electronic document, as evidence.

Keywords: electronic document; electronic proof; admissibility, screenshot.

* * *

Использование электронных доказательств в гражданском и арбитражном процессе в настоящее время является одной из насущных проблем правоприменения, обусловленных отсутствием надлежащего правового регулирования правил принятия судом таких доказательств. В сложившихся условиях возникают трудности, связанные с пониманием участниками спора допустимости электронных доказательств как средств доказывания и механизма оценки электронных доказательств в судебном разбирательстве[95 - Цифровые технологии и юрисдикционная деятельность: образ будущего правосудия по гражданским делам / Под ред. К.Л. Брановицкого, В.В. Яркова. М., 2022. С. 274.]. Эти обстоятельства актуализируют потребность в анализе правовой квалификации электронных документов, требований, к ним предъявляемых, а также электронных доказательств, не отвечающих требованиям аутентифицированного электронного документа.

Согласно п. 1 ст. 71 ГПК РФ к письменным доказательствам помимо документов, выполненных в традиционной графической форме на бумажном носителе, относятся материалы в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет»; документы, подписанные электронной подписью. Основное требование, предъявляемое к ним законом, – это использование способа выполнения, позволяющего установить достоверность доказательства. Перечень исследуемых доказательств в гражданском процессе является закрытым, и возникновение новых доказательств, связанное с цифровизацией общества, провоцирует «приспособление» сведений, полученных из электронных источников и/или в электронном виде, к классическим средствам доказывания.

В п. 3 ст. 75 АПК РФ сформулировано несколько иное правило, согласно которому документы, полученные при помощи факсимильной, электронной или иной связи, в том числе сети «Интернет», документы, подписанные электронной подписью, допускаются в качестве письменных доказательств в случаях и порядке, предусмотренных законом или договором. Близкое по смыслу положение закреплено в п. 1.1 ст. 70 КАС РФ.

В п. 1 ст. 70 КАС РФ дополнен технический способ получения документов. Помимо указанных в п. 1 ст. 71 ГПК РФ и п. 3 ст. 75 АПК РФ способом передачи информации посредством факсимильной, электронной, иной связи, в том числе сети «Интернет», законодатель допустил передачу документов по каналу видеоконференц-связи при наличии возможности и соблюдения требования достоверности.

Е.Н. Сердитова акцентирует внимание на необходимости установления норм материального права, предусматривающих использование электронных документов. Ученый констатирует, что возможность заключения договора путем обмена электронными документами зафиксирована в п. 2 ст. 434 ГК РФ[96 - См.: Абознова О.В., Аверков Ю.В., Беляева Н.Г. и др. Особенности арбитражного производства: Учебно-практическое пособие / Под ред. И.В. Решетниковой. М., 2019.]. Актуальная редакция этой нормы предполагает заключение договора в письменной форме путем составления одного документа (в том числе электронного), который подписывается сторонами, а также путем обмена письмами, телеграммами, электронными документами либо иными данными в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 160 ГК РФ. Сделка признается заключенной в письменной форме, если она совершена с помощью электронных или иных технических средств, позволяющих воспроизвести в неизменном виде содержание сделки на материальном носителе. Способ подписания может быть любым. Главное требование, предъявляемое к подписи, – возможность достоверно определить лицо, выразившее волю на совершение сделки. В целях достоверного определения подписанта допускается использование специальных способов, предусмотренных законом или соглашением сторон.

Пункт 2 ст. 160 ГК РФ разрешает использование факсимильного воспроизведения подписи или иного аналога собственноручной подписи (кода дилера, различных шифров, персонального идентификационного номера владельца кредитной или дебетовой платежной карты (PIN-код) и др.) в случаях, предусмотренных законом[97 - Рекомендации по заключению договоров в электронной форме (утв. АРБ 19 декабря 2012 г.) // Вестник Ассоциации российских банков. 2013. № 1–2.]. В условиях слабого правового регулирования случаев использования факсимиле, стороны прибегают к соглашению по этому вопросу. Целесообразность заключения такого рода соглашения объясняется перспективой принятия судом документа, заверенного факсимиле, в качестве допустимого доказательства при возникновении спора.

Исходя из сказанного, определим ряд требований, отраженных в материальном законе, применительно к электронному документу как допустимому доказательству:

• обмен юридически значимыми электронными сообщениями между сторонами предусмотрен законом или договором;

• возможность достоверно определить лицо, выразившее свою волю в документе и являющееся участником обмена электронными сообщениями;

• исполнение требований к подписанию документа, а также запретов на использование определенных способов подписания.

Документ, отвечающий перечисленным критериям, выглядит как зеркальная модель электронного доказательства, пригодного для приобщения к материалам судебного дела и мотивировки судебного решения. Л.Г. Ефимова именует электронный документ, достоверно направленный по электронному каналу связи стороной по договору, аутентифицированным документом[98 - См.: Ефимова Л.Г. Еще раз о понятии и правовой природе электронной формы сделки // Lex russica. 2019. № 8. С. 129–137.]. Однако, как показывает практика, оборот аутентифицированных электронных документов – прерогатива организаций в договорных отношениях. В договоре, содержащем условия о порядке обмена юридически значимыми сообщениями, указываются адреса электронной почты, предназначенные для отправки и получения рабочей корреспонденции, будь то официальный адрес организации либо адреса уполномоченных сотрудников. В связи с этим получила распространение презумпция совершения действий по отправке сообщений тем лицом, на чье имя зарегистрирован электронный почтовый ящик[99 - См.: Нахова Е.А. Проблемы применения электронных доказательств в цивилистическом процессе и административном судопроизводстве // Закон. 2018. № 4. С. 88.].

В обыденной жизни обмен электронными сообщениями происходит вне каких-либо специальных письменных договоренностей по этому вопросу и часто при отсутствии легальной подписи. Стороны материальных правоотношений не предвосхищают судебное разбирательство с партнером, а потому не придают значения форме переписки, учитывая, что соглашение о форме письменных доказательств (п. 3 ст. 75 АПК РФ) заключается до возбуждения судопроизводства по делу[100 - Cм.: Фокина М.А. Доказательственное право в цивилистическом процессе: нереализованные возможности // Вестник гражданского процесса. 2019. № 1. С. 29–46.].

Верховный Суд РФ, исходя из складывающейся практики представления в суд бумажных подтверждений размещения информации на электронных ресурсах, а также отправки электронных сообщений различными способами, выделил один из основных признаков допустимости таких доказательств. В п. 65 Постановления Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» установлено требование о возможности достоверного установления отправителя и получателя сообщений[101 - Постановление Пленума ВС РФ от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень ВС РФ. 2015. № 8.]. Но признака принадлежности переписки сторонам судебного разбирательства явно не достаточно для оценки представленного доказательства в качестве допустимого.

Нередко передача и содержание сообщений или информации, размещенной на электронном ресурсе, доказывается при помощи снимка с экрана электронного устройства – скриншота. Несмотря на то, что скриншот может отражать содержание переписки с использованием аутентифицированных документов, сам он таковым не является. И.В. Стюфеева утверждает, что «использование снимков с экранов в качестве доказательств регулируется ч. 3 ст. 75 АПК РФ…»[102 - Стюфеева И.В. СМС, скриншот и видеозапись: как электронные доказательства помогут отстоять свою позицию в суде? // СПС «КонсультантПлюс». 2019.] Столь уверенное суждение трудно разделить по следующим причинам. В указанной норме законодатель не упоминает о таком способе фиксации информации как снимок экрана электронного устройства, иное бы прямо означало, что скриншот является документом, отвечающим вышеперечисленному комплексу требований. Однозначно ответить на этот вопрос мы не можем. Допустимость или недопустимость скриншота как доказательства в каждом случае определяется индивидуально. По сути, скриншот представляет собой фотографирование содержания сообщений посредством мобильного устройства или компьютера. Попытки повсеместного использования скриншотов в качестве доказательств в суде не могли остаться без внимания высшего органа правосудия. Верховный Суд РФ разъяснил, что «допустимыми доказательствами являются в том числе сделанные и заверенные лицами, участвующими в деле, распечатки материалов, размещенных в информационно-телекоммуникационной сети (скриншот), с указанием адреса интернет-страницы, с которой сделана распечатка, а также точного времени ее получения. Такие распечатки подлежат оценке судом при рассмотрении дела наравне с прочими доказательствами (ст. 67 ГПК РФ, ст. 71 АПК РФ)»[103 - Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» // Бюллетень ВС РФ. 2019. № 7.].

Скриншоты сайтов не всегда признаются надлежащими доказательствами по нескольким причинам: не указаны адрес сайта, дата получения скриншота, отсутствует подпись уполномоченного лица, сторона имеет техническую возможность изменять контент[104 - См.: Зарубина М.Н., Павлов А.А. О процессуальных реалиях и потенциальных возможностях использования электронных доказательств в цивилистическом процессе // Вестник гражданского процесса. 2019. № 1. С. 205–207.]

Соответственно, в отличие от электронного документа скриншоты не содержат обязательных реквизитов, средств автоматического удостоверения участниками беседы, и поэтому нуждаются во внешнем удостоверении при представлении в суд в качестве доказательства. В то же время заверение скриншотов переписки нотариусом в порядке обеспечения доказательства не гарантирует достоверность ее содержания, поскольку на момент распечатки скриншота и сопоставления его с экраном мобильного устройства заинтересованного участника процесса количество сообщений и их смысл может быть изменен. Достоверность такого доказательства опровержима в судебном разбирательстве путем представления иного состава и содержания переписки оппонентом лица, представляющего в суд скриншот. В настоящее время использование незаверенных скриншотов в процессе доказывания условно пригодно и допускается судьями при условии, если другая сторона не оспаривает содержание и авторство сообщений. Отчасти проблема преобразования скриншота из простой распечатки информации в допустимое доказательство может быть решена фиксацией дополнительной технической информации, которая имеет доказательственное значение. К ней относятся метаданные, лог-файлы сервера провайдера, лог-файлы хостинг-провайдера, отчеты поисковых систем, статистические интернет-сервисы, информация, характеризующая особенности функционирования домена в Интернете, и т. д.[105 - См.: Нахова Е.А. Проблемы применения электронных доказательств в цивилистическом процессе и административном судопроизводстве // Закон. 2018. № 4.] А.И. Гройсберг полагает, что эти сведения относятся к доказательствам, не имеющим самостоятельного значения для разрешения дела, а лишь служат для подтверждения других доказательств[106 - См.: Гройсберг А.И. Электронные доказательства в системе правосудия по гражданским делам // Вестник гражданского процесса. 2019. № 2. С. 55–75.]. Действительно, метаданные представляют собой вторичный источник информации, являющийся производным от информационных ресурсов и функционирующий чаще всего в форме машинной информации[107 - См.: Берестова Т. Ф. Что скрывается за термином «метаданные»? // Вестник культуры и искусств. 2017. № 1(49). С. 7–11.]. Метаданные включают перечень информации, необходимой для установления источников происхождения доказательства, факта принадлежности определенным лицам, времени создания доказательства, фактов его изменяемости или неизменности и т. д., для выяснения чего суд вправе назначить судебную экспертизу в соответствии со ст. 79 ГПК РФ.

В судебной практике учащаются случаи исследования судом метаданных при рассмотрении гражданских дел. Например, в деле № 2-5825/2020, рассмотренным Люберецким городским судом, в доказательство об авторстве истца на фотографическое произведение и видеоматериалы были детально проанализированы метаданные, из которых последовало, что фотоснимки и спорные видеоролики сделаны именно на устройство, принадлежащее истцу. Был установлен ряд индивидуальных технических характеристик электронных материалов, отличающих их от изображений и видеозаписей, размещенных на других сайтах, что послужило основанием для удовлетворения исковых требований[108 - Решение Люберецкого городского суда Московсой области по гражданскому делу № 2-5825/2020 2-5825/2020~М-5434/2020 М-5434/2020 от 5 ноября 2020 г. по делу № 2-5825/2020. URL: sudact.ru/regular/doc/oixNPFlYLuN/ (дата обращения: 19.10.2022).]. Вместе с тем метаданные не свободны от внесения изменений, равно как и сами электронные доказательства, сведения о которых они содержат.

Исследование скриншотов переписки, произведенной через мессенджеры, осложняется распространенной многокомпонентностью данного доказательства. Стороны в неформальной переписке используют смайлы (электронный язык эмодзи, передающий эмоции автора сообщения), фотографии событий, мест, товаров, результатов выполненных работ и услуг, а также личные изображения, файлы различного формата, открытие которых предполагает установку на мобильное устройство соответствующего приложения для его прочтения (PDF, Word, Excel, и другие), аудиосообщения, видеозаписи, музыкальные файлы. При распечатке скриншота аудиосообщение выглядит как звуковая дорожка, видеозапись – как нечеткая картинка, а прикрепленный файл – как пиктограмма, символизирующая документ определенного формата. Ни один их элементов переписки в этом случае не активируется без использования технических устройств. Таким образом, скриншот как доказательство, содержащее письменную и иную интерактивную информацию, при воспроизведении на бумажном носителе становится ограниченно информативным. Пожалуй, наиболее успешно в качестве самостоятельного элемента переписки исследуются фотографии, которые распечатываются наряду с текстовыми сообщениями. С точки зрения правовой природы данное доказательство не может быть однозначно охарактеризовано в порядке ст. 55 ГПК РФ, ст. 64 АПК РФ, ст. 59 КАС РФ, поскольку содержит совокупность средств доказывания. Отсюда возникают вопросы относительно порядка исследования сложных доказательств неопределенной правовой природы, коими являются скриншоты электронной переписки. Принцип непосредственности при исследовании доказательств по логике требует от судьи прочтения, прослушивания, просмотра элементов переписки. Проблема с приобщением, исследованием и оценкой данных доказательств имеет техническую и юридическую стороны.

С технической стороны необходимо обеспечить приобщение компонентов переписки к материалам гражданского дела. Иными словами, тексты, файлы и фотографии должны быть распечатаны, аудиосообщение или видеозапись записаны на носитель, позволяющий сохранить доказательство в неизменном и неповрежденном виде. Исследование таких доказательств сопряжено с действиями судьи по сопоставлению представленной информации с той, которая содержится на мобильном устройстве, т. е. аудиосообщения должны быть прослушаны, видеозаписи просмотрены, текст прочтен, а файлы открыты. Это возможно при условии демонстрации соответствующей информации на мобильном устройстве (компьютере) стороны, представляющей данное доказательство. Напомним, что каких-либо правил по исследованию доказательств при помощи технических устройств сторон закон не содержит. Казалось бы, «все, что не запрещено – разрешено», но не в этом случае. Учитывая действие принципов состязательности и равноправия сторон, представим желание всех спорящих участников процесса использовать для исследования доказательств собственные технические устройства. При этом нельзя исключать, что доказательство может быть неидентичным, содержать удаленные фрагменты переписки либо, наоборот, сохраненные фрагменты переписки, нарушающие правила этики, транслирующие оскорбительные нецензурные аудиосообщения или запрещенные к публичному показу видеозаписи.