Срок годности. Сборник экологической прозы о человеке и планете

Необходимо Росприроднадзору, Роспотребнадзору РФ обратить внимание и в случае необходимости закрыть предприятия до устранения проблем».

3

Предполагается, что медитация должна снижать тревожность. На практике пока получается наоборот.

Вдох.

Выдох.

Если что-то мне и подконтрольно – так это текст. И сейчас я попробую писать такплотночтобывоздухнепробралсясюда.

4

В сентябре вместе с воздухом в тело моей бабушки проник вирус. 23 сентября у нее поднялась температура.

Еще не зная об этом, в тот же день я купила билет из Москвы в Уфу (1188 км и 114,1 кг углерода на человека в один конец (https://www.icao.int/environmental-protection/CarbonOffset/Pages/default.aspx)). Я собиралась привезти ей кипу «целительных буклетов» доктора К., которого бабушка называла «новым мессией». Его «энергетически заряженные» портреты лежали под трехлитровыми банками с водой (несмотря на встроенный фильтр, без доктора воду было пить нельзя), на подоконнике, на тумбочке у кровати, под простыней, под халатом, подвязанным шалью на пояснице, висели на прищепках в теплице (чтобы бодрее росли огурцы). Мы все посмеивались над ее верой в доктора, но не перечили. Это было бессмысленно.

Во что верила я сама?

За две недели до того, как она заболела, мне приснился сон о смерти дедушки. Я все лето откладывала поездку в Уфу, и вот мне снится, что он умер и мы так и не успели увидеться. Но когда я наконец приезжаю и звоню в дверь, открывает мне почему-то дедушка, а бабушки нет.

25 сентября на пути в поликлинику я споткнулась о птицу – размером с синицу, но серо-зелено-желтую. Я всматривалась в нее в поисках движения и дыхания и не находила. Она была мертвая. Я вспомнила «Рану» Оксаны Васякиной: «Они [птицы] чувствовали смерть и предупреждали меня о ней и о том пути, который мне предстоит проделать […] Я знала язык птиц, а птицы знали, что я могу прочитать их сообщения»[11 - Васякина О. Рана. М.: Новое литературное обозрение, 2021.].

Я не хотела читать это сообщение. Я оставила птицу в траве и пошла сдавать ПЦР-тест. Если бы она была жива, мне пришлось бы договариваться с совестью, гуглить ветеринарки, принимавшие птиц, тратить время и деньги. А тут я даже не опоздала.

Сообщение было таким: с мертвыми удобнее, чем с живыми.

30 сентября у бабушки упала сатурация, и ее увезли в больницу.

2 октября ее перевели в реанимацию.

4 октября она умерла.

5

Многие ученые предполагают, что загрязнение воздуха может быть связано (https://www.theguardian.com/environment/2020/nov/04/tiny-air-pollution-rise-linked-to-11-more-covid-19-deaths-study) с риском осложнений и смерти от коронавирусной инфекции. Предварительные результаты анализа, проведенного исследователями из Гарвардского университета на группах населения США, показывают, что даже небольшой рост долгосрочного воздействия загрязненного воздуха на людей значимо коррелирует с ростом смертности от COVID-19.

6

Я задерживаю дыхание.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не дышу.

Не ды

шу

7

Что связывает этот текст, кроме моего дыхания?

Разрозненные куски информации, которые мозг пытается обработать и выстроить в цепочки причинно-следственных или просто смысловых связей. Я дышу воздухом, полным выхлопных газов, заводских выбросов, бактерий и вирусов. Я дышу, смотря статистику по коронавирусу, дышу во сне, дышу, записывая эти слова. Дыхание меняет меня каждую секунду. Загрязненный воздух увеличивает вероятность физических заболеваний (https://www.who.int/news/item/15-11-2019-what-are-health-consequences-of-air-pollution-on-populations) и психических расстройств (https://journals.plos.org/plosbiology/article?id=10.1371/journal.pbio.3000353). Иногда мне кажется, что у меня депрессия. Я хотела бы, как Клариси Лиспектор, просто позволить себе происходить.

Я открываю глаза. Подписываю петицию против загрязнения воздуха в Уфе. Надеваю маску. Сажусь в такси. Еду в аэропорт. Вылетаю в Москву. Делаю вдох. Душно и кисло. Выдыхаю и делаю еще один.

Даша Благова. «Похоронный отряд бездомных животных»

Агата познакомилась с Настей и Колей в конце четвертого класса, когда им всем было по десять лет. Город, где жили Агата, Настя и Коля, вытягивался сосиской между двумя горами и вмещал в себя четыре школы, одну поликлинику, один рынок и двадцать два санатория. Город-сосиска не имел в себе торгового центра, парка с аттракционами, большого батута и стадиона, зато был со всех сторон сдавлен лесом. Дети в городе-сосиске всегда скучали и после школы проваливались в компьютеры до тех пор, пока с работы не придут родители.

В конце мая Агатин компьютер закашлял и умер. Тогда она открыла дверь своего большого дома и пошла наверх по улице Змейской. Улица ползла от единственной площади с плешивым памятником, прогрызалась через Агатин сытый квартал, где все дома были большими и краснокирпичными, ныряла в кусок леса, из него прыгала почти вертикально и стелилась на предгорье между серыми старыми домами. Оттуда навстречу Агате вышли Настя и Коля, они искали что-нибудь съедобное и майское в чужих огородах. Агата, Настя и Коля встретились посередине их общей улицы, поназывали свои имена и стали дружить. Их дружба началась возле заброшенного ларька у леса. Агата назвала это место Средиземьем, потому что однажды смотрела с папой «Властелина колец», и коленастя согласились, хотя про «Властелина колец» ничего не знали.

На второй день дружбы с коленастей Агата прикатила к Средиземью свой велосипед и взяла две пачки чипсов. Коленастя не заметили велосипед, пока не съели чипсы. Мы не умеем ездить, сказала Настя, дохрустев чипсовыми крошками со дна пакета. У нас нет велосипеда, сказал Коля и высыпал чипсовую пыль в рот. Коленастя были непохожими друг на друга двойняшками и часто говорили «мы». Агата больше ничего к Средиземью не прикатывала.

Средиземье было застелено побитым бетоном, между его осколками иногда выпрыгивала лава, а иногда осколки становились льдинами. Вокруг Средиземья пушилась и путалась трава, мрачный лес, зеленый водопад, водоросли и ядовитые черви, которых нельзя касаться. Но чаще всего трава становилась супермаркетом, какого в городе-сосиске никогда не было. В траве Агата, Коля и Настя находили бутылки, стеклышки, упаковки, блестящие фантики, резинки, шины, провода. Сначала в Средиземье были только пень-стол и шины-стулья, но когда на городские школы навалилось лето, застройка Средиземья пошла быстрее. Теперь там были навес-полиэтилен, полки-деревяшки, гирлянды-упаковки и главная площадь с бутылочным фонтаном.

Коленастя стали первыми близкими друзьями Агаты. Она вся была дергающийся проводок, трепещущая мишура. Агата ела быстрее всех в школьной столовой и за прошлый сентябрь разбила там же четыре тарелки – за это ее заставили неделю дежурить после обеда. Агата налепляла свою энергию на всех вокруг и могла придумать игру из одного лишь камня. Но как только начиналось распределение ролей, пересчитывание, иерархирование и признание Агаты главной, она убегала. Из-за этого ее считали странной и недостойной места в дружбе. Однажды учительница природоведения показывала всякие необычные камни: колючий кварц, карамельный сердолик, черный и по-жучиному блестящий оникс. Потом учительница достала из лотка ржаво-огненный, тигристый, самый красивый, что видела Агата, камень и сказала: «Смотрите, это агат, легко запомнить, потому что он рыжий, как наша Агата». На Агату вдруг посмотрели все глаза, что были в кабинете, в ее сторону повернулись все головы. Агата поулыбалась, подпрыгнула, содрала с подбородка болячку и выбежала из класса. В Средиземье, к счастью, не было центров и предводительств, так что проблем с Агатиными сбеганиями тоже не было.

В бетонных трещинах Средиземья все время ползали жуки, оранжево-черные, просто черные, слегка зеленые, муравьиные. Это жучиная магистраль, сказала Агата, и Настя с Колей согласились. В один день они провели два часа, всматриваясь в межбетонные передвижения и пытаясь отыскать жучиные пункты А и Б. Ой, бедненький, сказала Настя, и все посмотрели в щель, над которой она нависала. Там не двигался жук-пожарный, и его все обползали стороной. Надо его лечить, сказал Коля. Агата нашла пробку от пластиковой бутылки, Настя сорвала одуванчик, Коля положил жука в пробку и заткнул цветистой частью одуванчика. Через несколько минут одуванчик убрали, и тогда Настя заверещала, Коля запрыгал, а Агата оббежала их три раза. Красно-черный жук дергал лапками. Агата сказала, что ему нужна кислородная маска, и подула в пробку. Затем жука выпустили, и он похромал в свою магистраль. Так в Средиземье открылся жучиный госпиталь, в нем было десять коек-крышек и много разных лекарств для разных случаев: мелкоцветных, крупнотравных, душистых и без запаха. А еще морг из двух спичечных коробок.

О том, что случается вечер, Агата, Коля и Настя узнавали по золочению бледного утеса, который торчал напротив их горы. Потом золотилась вся противоположная гора, и только когда начинал рыжеть загнутый кончик средиземского тополя, Агата собиралась домой и шла вниз: иногда улица Змейская опадала так резко, что пальцы сплющивались в сандалиях. Возле дома Агата выкапывала из горшка ключи, раскрывала дверь и каждый раз замирала перед домовыми внутренностями. До того как стать уличной, Агата не замечала, каким гладким и глянцевым было ее жилище, придуманное мамой, утвержденное папой, обставленное ими обоими и натираемое приходящей раз в три дня тетей Лидой. Агата сразу же на пальцах проскакивала в ванную и смывала с себя приключения. Потом грела ужин, мыла за собой тарелку, иногда ее разбивала и садилась ждать маму или папу. Вместе в неночное время они приходили редко, чаще по очереди.

Мама и папа Агаты занимались зарабатыванием денег и больше ничем. Они вели списки всего на свете, потому что ни одно домашнее дело не влезало в их головы, затопленные работой. Некоторые списки, например с продуктами, иногда отдавались тете Лиде, чтобы она готовила, если мама не может. Однажды мама пришла домой, обняла Агату, поцеловала, принюхалась к волосам и сказала: «Тетя Лида жаловалась, что ты все время где-то гуляешь. Я беспокоюсь, ты же раньше была домашней». Тогда Агата зажмурилась и выплюнула, что теперь у нее есть лучшие друзья коленастя, они двойняшки и живут почти на горе. Мама помолчала, похмурилась. «Я же знаю их маму! – Вдруг Агатина мама улыбнулась. – Мы делали поставки на их завод и однажды ходили с папой к ним в гости, но потом появились дети, и мы просто потерялись в декретах». Мама добавила, что надо бы им с коленастиной мамой снова приятельствовать, раз дети так дружат.