Бабушка из деревни

Бабушку словно подменили. Она с силой захлопнула дверь в свою комнату прямо перед моим носом, – Не смей притрагиваться к нему! Нельзя! Там… Там… Как его… Старые вещи, которые могут быть с заразой!

Конечно же, любопытство пробирало меня изнутри, но чувство голода, которое небывало усиливается на свежем воздухе, вышибло из моего сознания старинную обнову в доме, и я принялся уплетать свою порцию прямо из горячей сковородки.

– На этой земле, Виталька, когда-то давным-давно жили волхвы, которые зарывали живьем каждого десятого ребенка из рожденных в соседних деревнях. Этот обряд окроплял жизненной силой окружные холмы и придавал особую плодородность не только почвы, но и тех, кто занимался древней магией. Иначе говоря, ходили слухи, что здесь можно даже добыть силу от древних духов, что бродят ночами посреди полей. Эта сила совсем непростая, она особая. Коль получится договориться с ними, то можно обрести долголетие и излечение от всяких болезней, но самый великий дар, что можно попросить у оных – это воскрешение, – неожиданно заговорила бабка Рая, всматриваясь в одинокую свечу.

Весь ужин бабушка рассказывала мне про старых духов, ведунов, не обходя подробные сказки, походившие на страшилки, пока я жадно уплетал жареную картошечку с грибами. Я старался не задавать слишком много вопросов, хотя многое было мне непонятным, так как стоило мне что-то уточнить, как она сбивалась и уже не помнила, о чем рассказывала ранее, начиная новую историю. А ведь мне так хотелось дослушать хоть одну деревенскую байку до конца…

Ночь первая.

Посреди ночи я неожиданно проснулся от сильной боли. От испытанной режущей боли где-то в нижней части живота меня на минуту скрутило так, что я не мог пошевелиться. Осознав, что острая боль слегка стала отпускать, я тут же накинув верх спортивного костюма, выбежал на улицу, чтобы воспользоваться туалетом, который был благо неподалеку.

Пока я делал перебежку короткими шагами по сырой земле, я думал лишь о том, чтобы успеть, ведь периодические спазмы заставляли меня слегка скрючиваться, словно я нес что-то тяжелое…

«Ох, уж эти деревенские грибочки, больше не притронусь к ним» – усмехнулся я, вытирая горячий пот рукавом со лба, у домовой веранды.

Я успел! И казалось, что это было самым главным моим достижением. Сладкое ощущение победы и облегчения вынуждало меня, слегка задумавшись, повернуться спиной к входной двери, чтобы немного подышать свежим воздухом. «Какие все-таки красивые деревенские ночи» – сказал я сам себе настолько тихо, чтобы не разбудить бабушку.

Я стоял и наблюдал за темно-синим ночным небом, которое озаряли миллиарды звезд. Такую красоту я видел впервые в своей жизни, ведь в городе от смога машин, небо выглядит совершенно пустым, с редкими ярчайшими звездами, которые смотрятся там не так грандиозно как здесь. В деревенской местности они казались ярче и словно манили, каждого кто на них смотрит, куда-то вдаль далеко-далеко, где еще не бывала нога человека.

Мои мысли были прерваны неожиданным скрежетом половой доски позади меня, со стороны веранды и я с испугом повернулся. Адреналин зашкаливал, а дыхание участилось.

Я смотрел в темную пустоту, пытаясь разглядеть затемненные в ночи предметы, но никого там не было. И только мое дыхание перестало быть прерывистым, скрежет повторился, словно кто-то ходил по этим старым доскам.

Я решил, что лучше не испытывать судьбу, ведь в этой местности могли водиться дикие собаки, или звери, поэтому я поскорее поторопился в дом. Не знаю, что именно впечатлило мой разум, но я слегка запаниковал и, в секунду забежав домой, быстро закрыл за собой дверь, попятившись от нее подальше спиной к кухне.

Я стоял так минут пять или десять. Мне никак не удавалось услышать что-то еще, кроме завывающего ночного ветра вперемешку с пением сверчка и постепенно сердце перестало колотиться неестественно быстро от волнения. Да, я успокоился и глубоко вздохнул. Стоило мне только отвести взгляд в сторону от двери, чтобы пойти в свою комнату, как снова послышался скрип досок со стороны ночной веранды.

Этот скрип был до боли противным и повторяющимся, словно кто-то медленно и аккуратно ступал на двух ногах, дабы не разбудить хозяев. Я с ужасом смотрел, вслушиваясь в приближающиеся шаги незнакомца, который уже должен был схватиться за ручку двери, ведь его шаги становились все ближе и ближе…

– Ты чего здесь делаешь посреди ночи то?

От страха я слегка прикрикнул, напугав бабушку, стоявшую позади меня.

– Виталик, ты чего? – схватившись за сердце, спросила она, – Совсем бабушку не жалеешь… То пропадешь со своим другом, то ночью вскочишь… Что случилось?

Я перевел дыхание и с сияющими глазами показывал пальцем на дверь, – Бабушка, там кто-то есть…

– Нет там никого…

– Бабушка, я вправду слышал, что там кто-то есть!

– Ох, уж эти городские детишки-неженки, – пробубнила она тихо под нос, надеясь, что я не услышу и подошла к двери, – Думаешь, что там кто-то ходит?

– Угу, – кивнул я, прижимаясь к стене.

– Смотри, – бабушка резким движением надавила на ручку, и дверь открылась, – Видишь? Никого… Темень темная… Иди, посмотри, не бойся.

Я неторопливо подошел и выглянул, высунув голову.

– Ну что? Успокоился? Это тебя наши вечерние посиделки так смутили?

– Угу, кажется так, – пробубнил обиженно я, чувствуя себя дураком.

И только хотел я уже закончить изучающий осмотр уличной веранды, как я с ужасом для себя заметил, что кресло-качалка, было повернуто к нам спинкой, и слабо покачивалось, издавая слабый еле слышимый скрип.

– Бабушка! Кресло!

– Да это от ветра покачивается… Успокойся, мой сладкий. Идем спать… Не нужно тут стоять, а то совсем замерзнешь, что я потом твоей маме скажу?

С недоверием я хотел еще разок посмотреть на кресло, но бабушка, слегка одернув меня за рукав, завела в дом и уложила в кровать, обещая посидеть рядом, пока я не засну…

Утром мне было намного легче собрать собственные мысли в единое целое, что и привело меня к вполне логичному выводу о том, что бабушка в действительности была права, а я обычный восприимчивый городской мальчишка. День был невероятно скучным, и только вечерняя прогулка с моим новым другом – Сашей, разбавила унылые впечатления о деревенской жизни, наполненной различными повседневными делами, которых было невероятное множество. То воды натаскать, то в бане затопить, то дрова наколоть. Хотя мне эти дела бабушка не доверяла, приговаривая: "…не дай бог тебе пораниться в деревне, или словить травму какую…". Так что доделал я все свои дела-обязанности часам к 17 и я встретился со своим новым другом.

После вечернего возвращения стада, на центральной улице оставалось большое количество навоза, который был неплохим развлечением для деревенских детей.

– А как ты здесь лечишься? – я решил, прервать пустое ковыряние палкой свежей навозной кучки, и задал вопрос новому другу, – Это как-то связано с твоей ногой?

Зачерпывая крупную подсыхающую корку удобрения, Саша откинул ее в соседский забор, – Угу, это у меня с самого детства… И врачи смотрели. Знаешь? Меня по всем институтам возили, и я все никак не мог на нее наступить, колено совсем не держало. Однажды, я услышал в кабинете на очередном осмотре, как доктор объяснял моей маме про какие-то неразвившиеся связки и сустав, от чего мне никогда не удастся ходить…

Я с удивлением посмотрел на своего товарища с глупым видом, – Но ведь ты ходишь…

– Так это благодаря бабе Рае…

– Как это?

– Она меня выхаживает и заговаривает мне ногу, – ткнув палкой в новую навозную кучку, он швырнул очередную порцию на покрашенный соседский забор, – Я два раза в год должен приезжать к ней, чтобы все было хорошо пока не произойдет последний ритуал.

– А как она лечит?

Понимая мое искреннее неведение, Саша, взял меня за руку и отвел в сторону от дороги, по которой совсем недавно прошло деревенское стадо, – Ты, что вообще ничего не знаешь про свою бабку? Она что-то вроде знахарки, или лекаря какого-то, я не особо понимаю в этом, но через жертву, она может лечить людей. Моя мама говорит, что это у нее дар такой от ее прабабки.

– Какую такую "жертву"? Человеческую? – усмехнулся я, не веря в бредни друга.

– Так она у каждого своя. Я так понимаю, что от самой болезни зависит. Я, например, с ногой должен приносить животное, которое питает силу свою от ног… Знаешь, кто это? – улыбался Саша.

– Нет. Кто?

– Зайчик или кролик, – гордо произнес он, – Я их просто приношу бабе Рае и потом ухожу спокойно на своих двоих ногах, пусть даже и с тростью. Она мне говорит, что еще пару годочков так походить, так я вообще в футбол смогу играть с ребятами! Здорово! Представляешь?

– А что она делает с кроликами? Неужели убивает?

Саша хихикнул, – Нет, конечно. Заговаривает и отпускает в лес.

– Обалдеть можно…

– Ты еще своего дедушку не застал… Мама говорит, что он был еще могущественнее, чем бабушка. И перед самой смертью, он смог передать всю свою силу ей на сохранение.

Не могу сказать, что я что-либо понял из дальнейших рассказов Сашки о ритуалах, так как такие темы хоть и были для меня интересны, но мне становилось не по себе от самой мысли, что моя бабушка что-то там приколдовывает. Я четко осознал, что тайны совсем не для меня…