– А что Лейли? Она ведь не чокнутая?
– это вновь Лейли.
– Нет она нормальная. Просто с мужчинами ей не повезло.
– Почему не повезло? Разве они её не любили?
– Даже слишком. Лучше бы поменьше.
– Зейда даже рассмеялась.
Так случилось, что семена, заронённые в Лейли после этого разговора, начали прорастать.
Может быть, она пошла в библиотеку, осталась один на один с книжными стеллажами.
Может быть, выбрала что-то иное. Но, в конце концов, она отнеслась к классике как к живому тексту, и стала искать в нём ответы на вопросы собственной жизни.
Эпизод первый
ЛЮБОВЬ-ЛЮБОВ
Реальная, живая Лейли, листая страницы поэмы Физули «Лейли и Меджнун», наткнулась на такие строки:
…Настало время, чтобы учился сын.
И вот закончены приготовленья —
И мальчик в школу послан для ученья.
В той школе девочки учились с ним,
И каждая лицом – что серафим.
…Что это за «школа»? И в этой «школе» мальчики и девочки учились вместе? Не так, как во времена моего дедушки, в Советском Союзе…
Казалось гурии в раю собрались,
А юноши с гилманами равнялись.
Коль девушки и юноши друзья,
К любви ведёт их каждая стезя.
Коль девушка посмотрит шаловливо
И, улыбнувшись ласково-игриво,
На юношу вниманье обратит, —
Кто против обольщенья устоит?
…стало ещё интереснее. Девушка может посмотреть «шаловливо»? И даже обольщать юношу? А как на это реагировали их родители? Сегодняшние наши родители пришли бы в ужас…
Глаза одной прекрасней всех там были,
Она и Гейс друг друга полюбили.
Её увидев, Гейс затосковал
И, полон страстной муки, горевал.
Красавица же в Гейса взгляд вперяла
И, сто услад найдя, покой теряла.
Он ей казался бедствием времён,
Ведь в мире не было, таких как он.
…есть над чем задуматься? Придумали Запад Восток, знойная Аравия, суровая Норвегия, нравы одних народов принципиально отличаются от других, а как доходит до конкретных случаев, всего несколько формул. Одна из них, известная по «Отелло»[488 - Отелло – трагедия В. Шекспира. Трагедии «Отелло» посвящён опус 8 в разд. 6.], «она его за муки полюбила, а он её за сострадание к ним». Только не могу понять, почему он ей казался «бедствием времён»? Предчувствовала, что от него можно ожидать одних «бедствий»?
…в воображении реальной, живой Лейли
Лейли смотрела на пустой экрана телевизора и пыталась представить себе, как это было на самом деле. И мы, вместе с ней, погружаемся в её воображение.
Каков он Гейс-гилман – райский юноша, достойный гурий из рая.
Свежевыбрит, гладко причёсан, надушен, костюм как с иголочки?
Подпрыгивает и летит, или ходит по земле, как все мы смертные?
Нет, он должен быть другим, это всё-таки будущий Меджнун, в его облике должно быть предчувствие будущего «бедствия времён».
Тогда высокий, худой, с развевающимися волосами.
А рост?
Метр восемьдесят достаточно? Чуть ниже Джейхуна. Всё-таки не должен быть выше, и не такой костлявый. Хотя кто знает, может быть должен выглядеть как Дон Кихот[489 - Дон Кихот – центральный образ одного из наиболее популярных произведений мировой литературы, романа «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский», созданного испанским писателем Мигелем де Сервантес Сааведрой.]. Такой же безумец.
И смотреть он должен не так игриво и весело, как Джейхун. Пронзительнее и печальнее, как и подобает Меджнуну.
Реальная, живая Лейли продолжает свою воображаемую игру.
Блондин?
Брюнет?
А может быть рыжий?
Варианты сменяют друг друга на телевизионном экране.
Гейс стал вдруг походить на Джейхуна. Только пришлось ему прибавить бороду и удлинить волосы. И подобрать соответствующую одежду. Но рыжим он так и остался.
С Лейли было труднее. Подобрать ей внешность оказалось делом нелёгким.
Конечно, не блондинка. Всё-таки из знойной Аравии.
В какой-то момент Лейли стала похожей на Зейду, которая всё знает. С выщипанными бровями. С накрашенными желтыми волосами.
Нет, такой «Лейли» не до «бедствий времён».
И сострадания не получится.
Она должна быть другой.
Не столь яркой и броской.