Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

Она опять шла в ярком солнечном свете, опять ткань казалась прозрачной, опять она улыбалась беззастенчиво и покорно в одно и то же время. Но теперь, во сне, и он не старался от неё спрятаться. Он не боялся даже до неё дотронуться, а она не избегала его прикосновений, И не было счастливее его человека на земле.

Мимо шли его соседи, и прокурор Гасанов, и водитель такси с женой, которая неприлично ругается, но он не замечал их. Мимо прошла мать Джалил муаллима, остановилась совсем ненадолго, улыбнулась, будто вспомнила своего покойного мужа, Байрам-бека.

Джалил муаллим проснулся, его не покидала сладкая истома, знакомая ему с детства, вскоре он заснул снова, а наутро начисто забыл свой сон.

В этом отдалённом районе были свои правила для детей и взрослых, для молодых и старых, для женщин и мужчин. В первую очередь это касалось того, каким должен быть мужчина, и какой должны быть женщина.

И всё было бы прекрасно, не было бы счастливее этих людей, живущих по этим правилам, если можно было бы погасить их воображение, прорывающееся в их снах.

Зачем Господь Бог наделил их таким воображением?

Кто может ответить?

…и не было… хуже брата

Был период в жизни Джалил муаллима, когда он был совершенно счастливым человеком.

Такое случается, когда между человеком и миром вокруг нет разлада. Будто построили мир по меркам самого человека.

Конечно, всегда что-то мешает. Мешало «что-то» и Джалил муаллиму.

Тот же сон. Не поймёшь, где сон, где явь. Девочка-девушка скатилась с дерева, разорвала платье, а потом, неожиданно явилась во сне. Подобно той, другой, которая купала его, четырёхлетнего, и, непостижимым образом, прорвалась в облик дочери.

Или та же овчарка, с какой-то посторонней примесью. Сколько не старался, наказывал, поощрял, так и не признала в нём своего хозяина.

Или новый сосед, теперь ругается с женой при закрытых окнах, а всё равно слышно. Противно.

И ещё те люди из неведомых стран, окончательно потеряли стыд, купаются вместе, обнажённые. Кто допустил подобное?

И многие другие, огромное количество непонятных, странных людей. Постоянно куда-то едут, приезжают, уезжают. Не могут понять, нет лучше дома своего, нет лучше окружения близких своих.

А в остальном, был Джалил муаллим совершенно счастлив. Своя улица, свой дом, своя семья. И конечно, брат, родной брат. Чего ещё можно пожелать человеку.

Всегда чувствовал свою близость с братом, чувствовал Джалил муаллим, что любит его брат, гордится, называет почтительно «дадаш». Как не порадоваться.

Не было лучше брата на всей улице, а возможно, и во всём городе.

Когда возвратился брат из армии, прямо с вокзала, поехали на могилу матери. Заплакал брат, захлёбываясь в слезах. Заплакал и сам Джалил муаллим, давно так не плакал. Потом оба успокоились, притихли. Как два родных брата, потерявшие родную мать.

Конечно, после возвращения брата из армии, всё сложилось не так, как представлял себе Джалил муаллим. Не стал брат поступать в медицинский институт, никуда не захотел поступать. Так хотелось Джалил муаллиму, чтобы брат получил высшее образование. Всегда мечтал об этом. Не получилось.

Стал брат работать водителем, как и тот, такой неприятный сосед. Ничего не поделаешь, придётся смириться. А комок вредного электричества уйдёт в землю, стоит только походить босиком по влажной земле. В это Джалил муаллим продолжал верить.

Не всё складывалось у брата так, как хотел бы Джалил муаллим, откровенно высказывал он брату свои сомнения.

Ты, пожалуйста, ни о чём не беспокойся – успокаивал его брат – Если ты чем-то недоволен, ради бога, скажи, я немедленно всё сделаю, как ты хочешь.

Я доволен – отвечал Джалил муаллим – Мне же очень мало что надо. Лишь бы все были здоровы.

Но от «вредного электричества» избавляться становилось всё трудней. Ощущал он в себе непривычное безразличие. И на работу стал ходить без всякого удовольствия.

В один из дней брат попросил у Джалил муаллима разрешения открыть запасные ворота, когда-то заколоченные за ненадобностью, – чтобы был у него самостоятельный вход в дом. Джалил муаллим сразу согласился. Даже подумал, почему сам, первым, не предложил это брату. Он не должен стеснять брата. Да и участок в той части двора не будет теперь таким захламлённым. Хватит у брата терпения и деревья может посадить.

Удивился Джалил муаллим, что брат легко и быстро справился со всем этим. Не только убрал всё лишнее, посадил фруктовые деревья. Все деревья принялись, в ту же весну дали побеги.

Со всей улицы приходили полюбоваться садом. Поздравляли и Джалил муаллима, но советов его по посадке деревьев больше не спрашивали.

Со всем, что делал брат, готов был согласиться Джалил муаллим. Только не с этим. Как он мог согласиться с тем, что в доме брата всё чаще стала появляться дочь водителя. Та самая, которая когда-то свалилась с его тутового дерева, и разорвала платье. Та самая с бесстыдными глазами.

Попросил Джалил муаллим жену, сказать брату от его имени, что он очень огорчён его поведением, огорчён, что брат счёл возможным привести в их дом такую девицу.

Брат лично зашёл к Джалил муаллиму. Сказал, что дочь водителя девушка вполне достойного поведения, что он её любит и собирается на ней жениться. И просил брата, как подобает старшему в семье, принять участие в сватовстве, как принято было на этой улице.

Горло перехватило от того, что услышал Джалил муаллим. Трудно стало говорить, но он пытался объяснить, что как родной его брат, он не имеет права на подобное кровосмешение, что должен подумать о чести семьи, о чести его, старшего брата.

Не послушал его родной брат, настаивал на своём выборе, тогда Джалил муаллим произнёс слова, которые трудно было вообразить, даже в самом страшном сне:

– Тогда забудь, что у тебя есть брат. Навсегда забудь.

Уговаривали Джалил муаллима самые близкие ему люди, Джалил муаллим остался непреклонен.

Не повернулся даже в сторону родного брата, через жену которая присутствовала при разговоре, сказал, чтобы тот больше на эту половину дома не приходил, и вообще забыл, что был когда-то у него брат, по имени Джалил.

Не стало больше у него брата.

Неблагодарные пчёлы…

Старый пасечник, продавший Джалил муаллиму ульи, объяснил, что пчёлы непостижимым образом чувствуют, когда человек подходит к ульям со злостью. В этот момент, они могут даже ужалить своего хозяина.

Сам Джалил муаллим, в последнее время, стал превращаться в человека угрюмого и мрачного. И ничего не мог с собой поделать. Разлад с самим собой оборачивался разладом с миром.

Он хотел не замечать то, что происходило на той стороне их общего с братом отцовского дома, но чувства и мысли его постоянно возвращались к тому, что происходило там.

В один из таких дней, он бесцельно ходил босиком по влажной земле, яростно вскапывал землю, но комки вредного электричества никуда не уходили, только всё больше давили на его мозг, на его нервы. На той стороне их общего с братом отцовского дома, где с недавних пор поселился его брат с молодой женой, доносились смех и даже пение, а Джалил муаллима всё больше трясло от ненависти и злости.

Мозг ему не подчинялся, ярость глушила его, ему захотелось закричать, но крик застрял в горле. Сам того не замечая, он натолкнулся на один из ульев, и в то же мгновение почувствовал, как его кожу лица, шеи, плеч, его рот, язык, нёбо, обожгло пламенем. Он пытался стереть с себя этот живой, жужжащий рой пчёл, но ничего не получалось.

И тогда он закричал, закричал так, что его было слышно далеко за пределами двора, далеко за пределами этого «отдалённого района».

Он ещё успел прийти в дом, лечь на кровать, попросил жену дать ему мокрое одеяло, ещё успел увидеть склонившееся над ним лицо брата, ещё раз указал ему на дверь, и только потом, когда понял, что умирает, когда уже ничего не мог говорить, поскольку не мог разжать стиснутые челюсти, он стал говорить брату как он его любит, не задумываясь над тем, слышат его или не слышат, попросил брата подойти поближе, чтобы он мог его обнять.

Он продолжал говорить, потому что ему было спокойно и хорошо, потому что лежал он в окружении близких и родных людей, потому что между ними и миром вокруг уже не было разлада, и ему не было дела до того, что его никто не слышит.

И последнее, что он услышал, это нарастающий гул котлов бани, которая примыкала к его двору.

Нарастающий гул, который заглушал все остальные голоса.

Большой Город и Окраина…