Мужчина и женщина: бесконечные трансформации. Книга вторая

Автор

Рахман Бадалов

Год написания книги

2019

<< 1 ... 101 102 103 104 105 106 107 108 109 ... 188 >>

На страницу:

Перейти

105 из 188

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

Теперь попробуйте представить этот аккорд, где и Меси, и сам писатель, и Джумри, и Таптык, и Джебраил, и Мухтар киши, и доктор Реваз, и всесильный, и люди НКВД.

Меси захлёбываясь рассказывает. Остальные плачут. Больше всего от бессилия.

И надо всем, параллельно со всем, звук, мелодия, прекрасной Сёйли.

Способны мы услышать такое созвучие, такой аккорд?

Я попробовал, у меня созвучие не получается. Только скрежет, даже прекрасной Сёйли не удаётся придать этому созвучию музыкальность.

Вместо баховской гармонии страшная кокофония, от которой хочется убежать куда глаза глядят.

…возвращаюсь к повести «Звук свирели»: неизбежный итог страшного откровения Меси

Это кончилось тем, чем должно было закончиться.

Все понимали, Селькору никому ничего не пришлось объяснять.

Кто-то сообщил «начальнику политотдела» (politetdelinin n???nniyi),

тот послал телеграмму в Москву

сообщил, что в Азербайджане обнаружились «классовые враги»,

они ведут антисоветскую пропаганду

в частности говорят непристойные слова о товарище Сталине.

В дело включился «истребительный батальон» и Меси был убит, вместе с другим «гачагом», Дагдаган Алы (от «даг» – гора, тот, кто скрывается в горах).

Их трупы для устрашения привёз в село председатель Джебраил, который участвовал в убийстве.

Его специально выпустили из тюрьмы, и как человека, который хорошо знает эти места, и – что не менее важно – чтобы руки его были в крови, чтобы он сам стал винтиком «истребительного батальона».

«Распалась связь времён», ничего другого обо всём этом не скажешь. Распалась, чтобы продемонстрировать свою зловещесть, зловонность, фантасмогоричность, безумность.

Таптык продолжает гнуть свою линию, обращаясь к Джебраилу:

«как ты посмел сюда вернуться. Сыновья Мухтара не настолько мертвы, чтобы скот, который насиловал нашу мать, не только остался живым, но и господствовал над нами».

Его с трудом удерживают, зная, что у него есть пистолет.

Тогда он бросается к брату, теребит его, просит, захлёбываясь от плача, —

Убей его! Убей его! Убей!

А Джумри, будто ничего не слышит, ничего не понимает, отрешённо смотрит на происходящее.

Председатель Джебраил, лицо перевязано бинтом, весь вид которого устрашающий, подлинный Азраил, говорит спокойно, будто переступил через что-то, переступать через которое человеку не следует:

– Напрасно вы заставляете меня говорить.

Могу сказать только одно, ни у старцев наших нет ума, ни у молодых!

Покойный, которого сегодня утром я своими руками омыл кровью, был прав.

Все вы скоты. Начиная от старых, до этих молодых «борцов за честь», все вы скоты!

Трупы к этому времени вывалили из арбы, они валяются в пыли, что по мусульманским обычаям

…не только по мусульманским, но речь идёт о мусульманском мире…

является большим грехом, поскольку тело умершего следует немедленно омыть, завернуть в саван, и в тот же день похоронить.

А в стороне, тихо произносит мусульманскую молитву дядя Мехбалы, будто просит Всевышнего, простить их всех за эту зловонность, которая всё больше отравляет всё вокруг.

…приговор истории, из которой выпало маленькое азербайджанское село

Кажется, «распавшаяся связь времён» и есть окончательный приговор и этому селу, и этому миру.

Маленькое азербайджанское село жило на отшибе исторического времени. История здесь присутствовала через «начальство», которое отдавало приказы от имени неведомого им Большого мира. Во всём остальном, они жили так, как жили их деды и прадеды. Теперь они постепенно скатываются в «чёрную дыру». К обычаям дедов и прадедов вернуться уже невозможно, а историческое время (XX век?!) для них окончательно потеряно.

Вслушаемся.

Муса, Меси, туберкулёзный бек:

«Никого мне не жалко. Потому что среди тысяча шестисот ваших семей, нет ни одного человека. Все скоты»

Милиционер, потом председатель, Джебраил:

…напомним, Джебраил, или Гавриил, один из четырёх ангелов в исламе, тот, который открыл пророку Мохаммеду Коран…

«Наступит время, когда вы повзрослеете, и будете презирать собственный народ!

Вот тогда, вы станете людьми и поймёте причину наших несчастий».

Председатель сельсовета, суровый Гылындж Гурбан (Сабля Гурбан):

«всё дело в этих свирелях, их надо немедленно уничтожить, никакой крамолы не будет.

…«взять все книги, да и сжечь»[880 - Выражение из пьесы русского драматурга А. Грибоедова «Горе от ума»: «Уж коли зло пресечь, Забрать все книги бы да сжечь».], самое простое решение…

Дядя Мехбалы, своеобразный полюс умиротворения сознания сельчан:

«Ничего не изменится, ничего не изменится».

…слова, которые нередко можно услышать и сегодня и среди элиты, и среди обычных людей, контрапунктом к навязываемому сверху самодовольству и самоублажению…

Жизнь берёт своё, но это уже жизнь без жизни, жизнь как траурный ритуал.