Последний подарок

Я посмотрел на профессора.

– А, когда появились вы?

– Роман Сергеевич, проводники всегда приходят в тот момент, когда душа покидает тело. Это происходит по причине того, что если врачи смогут вернуть вашу душу обратно, очнувшись в больнице, вы вспомните только то, что происходило до момента смерти, потому как всё то, что происходит после нее, можно вспомнить, лишь находясь здесь. Понимаете?

Я кивнул.

– Хотя, порой встречаются люди, которые ничего конкретного не помнят, но, знают, что после смерти с ними что-то происходило, – тут же продолжил мой собеседник. – В таких случаях человеческий мозг пытается самостоятельно найти не достающие картинки, но так как сделать он этого не может ему приходится что-то придумывать. Отсюда и истории о том, что одни якобы летали над своим телом, лежащем на операционном столе, других куда-то затягивала небесная воронка, а, третьи вовсе говорят, что общались с ангелами или демонами. Все эти люди искренне верят в свои рассказы, убеждая других, что это было на самом деле, но, как вы видите, все происходит немного иначе.

– Тем не менее, все это существуют? – осторожно, спросил я

– Что именно?

– Ангелы и демоны, – чуть тише, чем обычно прозвучал мой голос.

– Несомненно, – ответил профессор. – Рай и ад, ангелы и демоны, эта часть ваших книг, которая наиболее близка к истине. Но, ангелы обитают в раю, а демоны в аду, и покинуть они эти места не могут.

– Значит, вы к ним не относитесь?

– Конечно, нет, – ответил Михаил Федорович, и посмотрел на меня. – Понимаете, Роман Сергеевич, место в котором мы с вами сейчас находимся, способны отыскать только проводники, потому как это не какая-то конкретная точка, а нечто промежуточное. Это словно коридор, соединяющий мир в котором вы жили раньше с местом, где вы окажетесь чуть позже, – пояснил мой собеседник.

Ненадолго повисло молчание, но, сколько всего уместилось в это ненадолго.

Сначала я несколько раз хотел нарушить тишину, однако слова Михаила Федоровича словно лишили меня дара речи. И, с каждой последующей секундой я все отчетливее пониманию, что хочет сказать мне профессор. Ведь если вокруг нас коридор, соединяющий два мира, и на одном его конце находится моя прошлая жизнь то, что-то должно быть и с другой его стороны.

«Рай и ад существуют, только находятся они не здесь», таковы были слова, сказанные проводником чуть ранее, и теперь все стало предельно ясно. Одно из этих мест и находится на другом конце коридора. Но, вот к чему я приближаюсь, делая очередной шаг? Не знаю. Не знаю?

Вообще-то я никогда не задумывался о том, куда попаду после смерти, даже не смотря на то, что, кажется, верил в существование рая и ада. Задумывается ли вообще кто-нибудь об этом? Наверное, да. Но, даже если для меня эти места и существовали, то все равно оставались чем-то далеким. Должно быть, поэтому я был уверен, что у меня еще полно времени, для того что бы начать совершать благие поступки. Но, времени оказалось катастрофически мало. Черт возьми, разве мог я такое предположить? Разумеется, нет. И вот теперь, оказавшись на этой безлюдной улице, я понимаю, что ничего уже не исправить, и меня переполняет странное чувство. Оно совсем не похоже на разочарование от того, что я не успел совершить поступки, которыми должен был заслужить дорогу в рай. Это скорее страх от понимания того, что может находиться на другом конце коридора. Ведь вот он я, и все уже давно сделано. Мне осталось только узнать, что ждет меня впереди.

А, что если я попаду в Ад? Что я вообще знаю об этом месте?

Первые же мысли заставили меня содрогнуться.

Мучения. Боль. Страдания. Место, показанное в сотнях фильмах, и описанное в сотнях книг. Но, каким оно будет на самом деле?

Я уже не смог остановиться. Очередные картинки, как и те, что показали мою могилу, неизвестно откуда, в очередной раз всплыли в моем подсознании.

Вот он Ад.

Бесконечная грязно-красная река из вина и крови кишит миллионами душ. Утаскивая друг друга под воду они тянутся к поверхности, для того что бы сделать спасительный глоток воздуха, который пропитан здесь дымом, вонью, и запахом серы. Но, все равно эти тошнотворные запахи лучше, чем месиво из бесчисленного количества гниющих душ, которые нашли свое обиталище в реке. Только теперь мне кажется, что в ней вовсе не вино и не кровь. Может это гной, которым когда-то были пропитаны, обитатели этой реки? Как бы то ни было, все эти души стараются подняться к поверхности. Сделать вдох. Издать свой стон. Но, для чего? Для того, что бы на них обратили внимание. Вот они. Они здесь. Они все поняли. Они готовы искупить, когда-то совершенные грехи. Но, увы, всем плевать. Единственные, кто может обратить на них внимание, это гниющие тела, сидящие на берегу реки. Вон они хватают несколько «счастливчиков» и волокут их куда-то еще, к очередному «аттракциону», коих здесь миллионы. Через несколько минут те, кто еще недавно тонул в реке, будут молить о спасительной капле воды, в очередной раз, умирая от жажды, и воскресая вновь, не подозревая, что это «развлечение» растянется для них на ближайшую пару тысяч лет.

Картинки неожиданно исчезли. Что-то подступило к моему горлу. Мне становится плохо. Кажется, еще немного и меня вырвет, но это ведь просто картинки? Или, нет? Может это реальность, которая вот-вот поглотить меня? Реальность, дорога к которой, вымощена страхом, и именно он заставил меня, нарушить тишину.

– Михаил Федорович, вы знаете, куда ведет этот коридор? – спросил я.

– Нет. Но, думаю, это знаете вы, – ответил проводник, и после его слов вновь повисла тишина.

Прошла секунда. Другая. Я все еще не произнес ни единого слова, хотя все вокруг словно жаждет этого. Даже, терзавшие меня недавно мысли терпеливо застыли. Или, может, они просто затаились где-то неподалеку? Может, стоит мне только заговорить, как они тут же набросятся на меня? Может быть.

Я закрыл глаза. Возможно, я смогу немного насладиться неожиданно возникшим спокойствием? Но, нет. Уже через секунду, в очередной раз, не дождавшись от меня каких-либо слов, мой собеседник продолжил разговор.

– Роман Сергеевич, так куда ведет этот коридор? – спросил профессор, и, вместе с его монотонным голосом, ко мне вернулись мои переживания.

Я пожал плечами.

– Не знаю, – ответил я, дрожащим голосом.

– Что же, тогда нам следует немного подождать, – произнес Михаил Федорович. – Может быть, когда вы все вспомните, город вокруг нас подскажет ответ на этот вопрос.

– Да, наверное, – едва слышно согласился я и замолчал.

Я больше не хочу произносить никаких слов, и уж тем более не хочу думать о том, что ждет меня впереди. Но, если можно просто взять и перестать разговаривать, просто взять и заткнуться, то вот прогнать мысли из головы оказалось не так просто. Они словно сорная трава, которая, несмотря на все попытки избавиться от нее, снова и снова находит способ напомнить о себе. Что же делать в этом случае? Наверное, просто думать о чем-нибудь другом, и тогда, возможно, я все-таки избавлюсь от тревожных мыслей.

Все это так глупо. Но, что еще мне остается? Ничего.

Я сделал глубокий вдох. Сейчас я готов думать о чем угодно, только не об этих картинках с грязно-красной рекой, о чем угодно, только не о тошнотворных запахах исходящих от миллионов разлагающихся душ. Сейчас я должен избавиться от всего этого, должен скорее бежать от этих мыслей, как в тот момент, когда без оглядки покидал кафе.

Кафе, тут же ухватился я. Сколько уже прошло времени, как мы покинули его стены? Уже достаточно. Как минимум для того, что бы мои мысли безболезненно смогли вернуться в это заведение. И вот я вновь оказался за тем столом. Я вижу, как потерянно разглядываю загадочного пожилого человека напротив. Вот он берет чашечку кофе и делает глоток, после чего что-то у меня спрашивает. Я не уверенно отвечаю, а уже в следующую секунду за спиной профессора открывается дверь. В кафе входит молодая девушка с маленьким мальчиком…

Я сделал неуверенный шаг и остановился.

– Люди. Они ведь там были, – произнес я.

Мой голос прозвучал на удивление спокойно, без единой нотки тревоги.

– Где? – поинтересовался профессор, остановившись рядом со мной.

– В кафе, – ответил я.

Как я мог забыть об этом? Я так был увлечен поисками людей на улице города, что совсем забыл о том, что видел их в кафе. Они ведь были совсем рядом: рыжеволосая девушка, мужчина с газетой, девушка с мальчиком, две официантки. Они все были в кафе.

– Вы правы, Роман Сергеевич, они действительно там были, – прозвучал монотонный голос проводника. – Кафе это то место, в котором пересеклись ваши воспоминания и мир людей.

– Значит, это были живые люди?

– Разумеется.

– Они нас видели?

– Нет.

– А, как же официант? Ведь он разговаривал с вами.

– Роман Сергеевич, официант это то, что находится за пределами вашего понимания. Вы еще не готовы понять это, но считайте, что он просто помогает проводникам.

Я ничего не ответил, тут же попытавшись осмыслить слова профессора, но любопытство все же взяло верх, и вскоре я продолжил задавать вопросы.

– Кроме тех людей, здесь кто-нибудь может появиться? – спросил я.