Соль земли. Люди, ради которых стоит узнать Россию. Второй сезон

Семь лет Марк преподает китайский язык в сельской школе. Село называется Ой. И само появление Марка в нем в первое время вызывало такую же реакцию: пройти было невозможно, каждый хотел сфотографироваться, а дети задавали непосредственные вопросы; правда, половину из них Марк не понимал, тогда он еще очень плохо говорил по-русски.

– Каким чудом вас пригласили в якутскую школу?

– В Покровске был семинар учителей английского языка, и мой друг, у меня тут уже много друзей, сказал: «Марк, тебе нужно общение, сходи и пообщайся». Почему, нет? Там мы поговорили про образование, про жизнь, про работу в Китае и что я знаю несколько языков. Я хотел найти работу в языковом центре в Якутске и ездить туда. А они говорят: «Зачем в Якутск? Приезжай к нам в школу, поработаешь!» И я согласился. Это была пятница, а в понедельник я уже пришел вести пробный урок.

– Между пятницей и понедельником два дня. Что вы делали в это время? Писали учебные планы?

– Это да, но больше искал штаны. У меня не было официальной одежды. Рубашку я купил, кроссовки мне подарили, а штанов не было. Их мне одолжил муж сестры жены. Свояк же это у вас называется?

На первом уроке Марк показал себя замечательно. Он почти не говорил по-русски, поэтому уроки китайского проходили вперемежку с английским, а когда и это не помогало, в ход шел язык жестов, рисование и чувство юмора. Иероглифы подкреплялись картинками, песнями, сценками, видеороликами и предметами из китайского быта, так сама собой возникла авторская методика Бабатунде.

Занятия Марка вначале проходили факультативно и только у младших классов, теперь он учит детей со 2-го по 11-й класс.

Марк знает китайский и английский, немножко французский, совершенствует русский и учит якутский. Плюс два африканских языка йоруба и хауса (всего в Нигерии больше 500 языков). Получается, Бабатунде полиглот.

– Какой язык самый сложный?

– Русский. В китайском запомнил иероглифы, и все, там мало что меняется. А у вас конец постоянно меняется. Русская грамматика у меня очень плохая. Слово «кафетер» (кафетерий) до сих пор не могу правильно сказать. Думаю, надо пойти в первый класс, чтобы все это учить сначала.

– Марк, мы разговариваем в ваше «окно» между уроками. Вы, как я поняла, сидите в вашем продуктовом магазине. Что больше всего любите из местного ассортимента?

– Колбасу.

– У нас говорят, что почти вся колбаса сделана из бумаги.

– Не знаю, какая у вас, у нас в магазине очень вкусная колбаса.

– А какое самое вкусное блюдо в Нигерии?

– Ямс. Это корнеплод, по вкусу он похож на картошку, надо долго варить, потом мешать, к нему добавляют соус. Иногда обмакивают в яйцо и жарят на пальмовом масле. Ямс – любимое блюдо всех нигерийцев. Я тоже хорошо готовлю: могу национальную нашу кухню, могу вашу. Иногда сочиняю обед.

– В школе платят немного. Видимо, вы живете за счет магазина?

– В первое время платили, да, мало. Но мне было очень интересно. И я преподавал в трех школах. Две в деревнях, одна в Покровске. Потом начал много работать в одной. А заняться бизнесом – это идея жены. Когда мы приехали, я помогал родственникам Наташи строить дом, научился – и уже сам построил нам магазин. Им занимается Наташа, а я помогаю, основная моя работа в школе и репетиторство. Работы у меня много, потому что китайский язык в Якутии нужен: граница с Китаем недалеко и многие туда ездят делать бизнес. Мои ученики тоже ездят в Пекин по программе обмена опытом. Потом мы с ними обсуждаем Китай, когда они уже многое видели. Мне предлагали классное руководство, но пока рано: надо лучше выучить русский язык.

– У нас учителя физики называют «физиком» или «физичкой», английского – «англичанином». Вас как дети между собой называют?

– Может, «китаякой»? (Смеется.) Старшие – Марком, как в английском языке принято. Младшие – мистер Марк.

– А ваша фамилия в переводе на русский язык что означает?

– Баба – это папа. В прямом переводе – новый папа пришел.

– Учитель как новый папа. Судьбоносная фамилия.

– Я верю в судьбу. Я же не хотел стать учителем, я для этого слишком скромный человек, а учитель он же говорит людям. Я собирался поступить на инженера, но судьба вот так сделала: собрала чемодан в Китай, а там Наташа, а потом Якутия. И школа. Это же не труд, это мое хобби. Дети так много задают вопросов, все им интересно – и мне интересно. Они у меня учатся, я у них учусь, и вот сорок минут урока проходят, как десять.

    автор Светлана Ломакина/фото ТАСС, архив героя

Трех «ЛиТРов» Владивостоку было мало

Накануне 4-го фестиваля «Литература Тихоокеанской России» поговорили с его основателем Вячеславом Коноваловым

У фестиваля «ЛиТР» («Литература Тихоокеанской России») невероятная история появления на свет. Да, его придумал человек, хорошо известный Москве своим проектом «КультБригада», преподаватель престижных вузов, МГУ в их числе, ведущий программ на «Радио России». Но фестиваль-то он придумал делать на другом конце страны — во Владивостоке, в котором ни разу не был. И самое невероятное, что у Вячеслава Коновалова все получилось.

22—25 сентября этого года фестиваль состоится уже в четвертый раз.

– Любой большой проект сначала возникает как идея в чьей-то голове. Как это вообще могло случиться, чтобы человек придумал делать фестиваль в 6500 км от своего дома (расстояние от Москвы до Владивостока)?

– Начиналось все, как в одной популярной книжке – со слова. «В начале было Слово» – помните? В доме у писателя Прилепина, который находится в глубине керженских лесов Нижегородской области, в 2017 году собрались друзья Захара, чтобы отпраздновать его день рождения. В числе приглашенных был и Василий Авченко – известный приморский краевед, журналист и писатель. За общим столом мы как-то разговорились на тему литературного процесса в стране. И пришли к выводу, что самая бурная жизнь, в основном, происходит в европейской части России и угасает по мере удаления от традиционных центров культуры. И понятно, что мириться с этим нельзя, ситуацию надо менять.

Василий сказал, что вот во Владивостоке нет крупной литературной ярмарки или премии. Я сходу предложил сделать фестиваль. Посмеялись. Как москвич может сделать крупный фестиваль в городе на другом конце страны, где даже не был никогда? Но идея застряла у меня в голове.

Вячеслав Коновалов

В тот год у меня было обнаружено онкологическое заболевание в достаточно запущенной форме, и потребовались серьезная операция и последующее длительное лечение. В общем, появилось достаточно времени продумать запуск нового проекта. Выйдя из больницы, я составил план действий и приступил к его воплощению.

Я, наверное, везунчик, поскольку мне почти в тот самый момент, можно сказать, случайно, встретилась известный приморский адвокат Галина Антонец, большой поклонник изящной словесности и немного писатель сама. Она помогла мне выйти на человека, так же трепетно относящегося к литературе, – это Виктор Суханов, председатель Союза журналистов Приморья, владелец крупного регионального информагентства PrimaMedia. Он стал соучредителем «ЛиТРа», а уже упомянутый Авченко – литературным директором фестиваля.

– Зачем лично вам нужен был «ЛиТР»? Зачем он нужен жителям Дальнего Востока? И отдельно – зачем он тамошним властям?

– Я книгочей. Кто как отдыхает, а я с книгой. Мне всегда был интересен мир литературы. Не журналистика, документальная проза или научное слово, а именно художественное словотворчество. Поэтому, как только у меня появилось время, пусть в обстоятельствах печальных, я решил, что посвятить себя такому нужному и интересному делу – это здорово, это то, о чем я давно мечтал.

На вопрос, зачем «ЛиТР» жителям Дальнего Востока, наверное, лучше ответят они сами. Однако, глядя на то, сколько людей приходят на мероприятия, какие жаркие дебаты идут вокруг фестиваля, мне кажется, что он нужен.

Что касается чиновников – тех, которых встречаю лично я, то за редким исключением это люди, живо интересующиеся литературой. Часто сами пишущие – кто прозу, кто поэзию. Странно, да? Поэтому с ними мне достаточно легко. Это такая секта книгочеев, которая понимает необходимость литературного образования и развития территории через культурные проекты.

– У фестиваля отличное, запоминающееся, но немного хулиганское название. Наверное, постоянная тема для шуток?

– Да, название не забудешь. Я, кстати, стараюсь избегать называть фестиваль коротким названием «ЛиТР», когда нахожусь в высоких кабинетах, использую полное – «Литература Тихоокеанской России». Звучит солиднее и не рождает крамольных мыслей.

Конечно, шуток более чем достаточно, я сам традиционно начинаю фестиваль словами: «Ну вот, пора приступать к первому (второму, третьему) „ЛиТРу“!», что неизменно вызывает смех у аудитории. Не всем название по душе, не скрою, некоторые товарищи недовольны. Но я отвечаю, что имеется в виду литр тихоокеанской воды, а там «у кого что болит».

Писатели Василий Авченко и Андрей Рубанов

У нас действительно есть традиция, о ней мало кто знает. В последний день фестиваля мы набираем воду из океана в литровую бутылку и оставляем ее в офисе PrimaMedia во Владивостоке. Такая вот осязаемая точка в конце.

– Спустя 3 «ЛиТРа», перед четвертым, вспомните вещи из серии «когда что-то пошло не так». Если кто-то вслед за вами решит сделать свой фестиваль, к чему ему надо быть готовым?

– Пойти не так может все что угодно: от каверзной, резко переменчивой погоды во Владивостоке до внезапной отмены приезда ключевого гостя. Про то, какие коррективы внес коронавирус, я даже говорить не буду. Так что, если вы решите сделать свой фестиваль, будьте готовы поседеть и получить предынфарктное состояние как минимум.

– Самый большой страх в любом творческом проекте, на мой взгляд, что получится скучно. Литературный фестиваль – это все-таки не кинофестиваль. Как вы делаете «ЛиТР» нескучным?

– Мы проводим массу мероприятий, рассчитанных на разные возрасты и интересы. Филологические лекции и литературные квесты, концерты рэперов и кинопремьеры по книгам участников «ЛиТРа».

Безусловно на фестивале мы обсуждаем и серьезные, я бы даже сказал, глобальные вопросы. Например, одной из главных тем в прошлом году стала историческая память и культурные коды жителей Дальнего Востока, попытка ответить на вопрос, кто такие дальневосточники. Не секрет, что отток жителей с Дальнего Востока – это давняя и серьезная головная боль, и вопрос, как этот отток остановить, в том числе и вопрос проводимой культурной политики.

Скучно на «ЛиТРе» не бывает, всякий находит тему по себе. Вообще, это событие не только для владивостокцев. Ко мне подходили люди из Якутии, Забайкалья, Сахалина и Хабаровского края, которые говорили, что приехали специально на фестиваль. Это дорогого стоит.