Квази Эпсилон. Заключенный

– Будет вечером, обещаю. Ее пока еще сделать надо, – пообещал я.

– Тогда я в реал, делать нечего и скучно здесь сидеть. Мы будем здесь по одному дежурства нести, если будут какие-либо изменения, то говори тому, кто онлайн, он остальным в реал напишет, – сказала красноволосая бестия.

От нечего делать я проверил яйцо – его таймер все также отчитывал обратный отсчет – и убрал обратно под защиту панциря. Панцирь, кстати, начал таять изнутри, и теперь яйцо слегка колыхалось внутри, хотя вчера входило впритирку. Неужели яйцо поглощает споры, и что бы это значило?

Народ из свободных и вправду вышел в реал. Здесь оставался только Ржевский. Остальные безвольными куклами лежали по углам. Скука наказывала, от нечего делать я решил заново проверить свой гербарий. И внешние и внутренние растения к этому времени должны были накопить достаточно сил.

Внутреннее растение уже пустило лозу и побеги по стенам, на которых сейчас виднелись маленькие красные листочки. Небольшая выработка кислорода уже началась. Это отличная новость, в хорошем настроении я открыл внешнее растение, которое в перспективе должно было помочь нам. И в душе что-то оборвалось: растение было, оно оклемалась, от перенесенных болячек, но ни в какую не хотело со мной взаимодействовать. Оно просто не отзывалось, и это очень тревожило. Пролистал логи и нашел:

Омела-трутень 1 уровня вышла из-под вашего контроля. Внимание, быстрее верните себе контроль над растением.

Все же своими атаками инсектоиды откатили уровень растения-пета с десятого до первого. Как он вообще выжило – неясно. Надо срочно что-то придумать или предпринять, Дект прав, если кислород у нас все же появится, то это лишь на пару дней отсрочит наш выход из укрытия. И как мне вернуть контроль, тем более что, судя по логу, прошло уже больше семи часов. Я выругался и в настройках выставил звуковое оповещение о подобном.

Я в ступоре, к тому времени, когда за нами прибудут, нужно уже разобраться с мобами. Вот только как, непонятно. Если мы сейчас выйдем и примем бой, даже в полном снаряжении, то нас сметут и не заметят! Все мои надежды строились на том, чтобы вырастить растение омела и окутать ею контейнер, а при возможности и выпустить шипы. Сейчас омела просто не отзывалась. Я видел ее на карте, я чувствовал ее силу, но она не откликалась.

Так, сейчас я еще больше закопаюсь в такие мысли. Нужно срочно отвлечься. И я переместился в окно крафта. Темное пространство окна ничем не отличалась от окружающей темноты контейнера.

Я сидел и конструировал из спор небольшой кинжал, который будет вплетаться в косу Джинкс. Коса у нее длинная, ловкость запредельная, возможно, она сможет использовать и это как оружие. Ну а если нет, то это просто красивый сувенир. За основу я выбрал форму японского метательного ножа кунай. На ручке сделал несколько круглых отверстий для вплетения в волосы. А затем начал вливать споры в лезвие, увеличивая твердость режущей кромки и общую прочность.

Маленький аксессуар для волос вышел несколько необычной формы, напоминавшей зуб акулы, лезвие и рукоять для вплетения в волосы были будто сделаны из гаек, спаянных в ряд. Довольно красиво, девочке должно понравиться, а если учесть, что это еще и оружие, то тем более. Описание гласило:

Кинжал «Акулий зуб» расы Дендроидов. Уровень: 14. Класс: необычный, расовый. Требования: холодное оружие ближнего боя.

Урон: 18–26.

Остаток спор я решил потратить на укрепления брони яйца, но обнаружил, что бронированный черный ларец яйца пета прилип и не открывается. Идентификация и в упор не ощущала кожуха. Теперь описание было следующим:

Бронированное яйцо Кустарникового Гремучего Щитомордника. Статус: питомец. До конца инкубации: 34 часа.

У-оу, то есть сейчас я спорами улучшил своего питомца! Это же просто великолепная новость! Теперь я все свои споры буду сливать на улучшение яйца. Древесный гремучий щитомордник. А что, звучит! Звучит грозно! Какая же змея может так называется? У меня выходит какая-то Химера. Зеленая, покрытая хитиновой броней и не по уровню опасная. Ну и что? Это отлично вписывается во все, что я делал! У меня все неправильно и наоборот, и тем не менее я доволен.

Все оставшееся время и я посвятил попыткам реанимировать связь с внешним растением. Однако оно ни в какую не хотело идти на контакт. Значит, надо попробовать установить контакт непосредственно вблизи. Может, касанием? Прошли уже больше одиннадцати часов, так что я сомневался, что смогу вернуть себе контроль. Сейчас, вечером, когда уже все собрались, надо было огласить это пренеприятнейшее известие. Что им сказать? Ну так и так, у меня не выходит, и все, что я вчера вам обещал, это все понты? Да меня тут же … И назначат виноватым. Но говорить все равно нужно. А еще узнать, почему монотонный стук по стенам прекратился. Может, уже пора покинуть этот бункер. Я собрался с мыслями и примерно накидал план разговора. Сунул будущего пета в сумку, закинул его за спину и пошел к остальным. Все, кто был сейчас онлайн, сидели и вели вялотекущую беседу в свете двух химических фонарей. Я подошел, тоже сел на пол и скинул с плеча рюкзак, положил его под руку справа. Бишкек держал слово:

– Короче, и я так думаю: выходим и наведем шороху, если кто и остался, а затем обратно шкеримся тут. Уж одного-то таракана мы завалим, – Бишкек излагал свой нехитрый план.

– А ты думаешь, они просто так дадут нам отступить? – ввязался в разговор Ржевский.

– Если они караулят, то не думаю, но и сидеть тут уже опостылело. Да мы в угол гадим, как в больничном крыле в горшок с фикусом, – а он растет и процветает.

Я решил прервать их перепалку.

– Мужики у нас проблема. Я не могу воздействовать на внешнее растение. Оно просто вышло из под контроля и не слушается. Не знаю почему, не спрашивайте. Может, потому что вчера его сильно повредили, опустив до первого уровня. А может, способностей не хватает. Я его вижу, чувствую, но не могу им управлять.

– Наш Грут сдулся, – прокомментировал Че.

– Не совсем так. Может, если я выйду один и прикоснусь, то связь обновится.

– Уверен? – спросил Че.

– Не факт, – признался я.

– Короче, я родил мысль: выходят только добровольцы. Сейчас это я, КУВ и кто-нибудь еще? – спросил у собравшихся Бишкек.

– Я пойду. Пока моя нянька-ящерица оффлайн, – отозвалась Джинкс.

– И я, – сказал ОУКБ.

– Если все спокойно и можно выходить, то постучите в стену какой-то осмысленный мотив.

– Когда выходим? – спросил я.

– А сейчас и выходите, – ответил Дект и добавил. – Никто не забыл привязаться в контейнере?

Мы все кивнули и двинулись к выходу. Попутно нас вооружали. Мне достался среднего размера бластер со сменными боекассетами и две фугасные гранаты. ОУКБ вооружился двумя парными кинжалами со светящимися синим цветом лезвиями. Наподобие тех, которые были у его противника со стальными руками на арене, но без жгута силовых кабелей. Их ему дал один из ассасинов пиратов. Такой жест стоило оценить, хоть и давали их во временное пользование. И, видимо, Гриша заслужил авторитет у пиратов, если ему так доверяли.

Бишкек предпочел плазмоган, но на всякий случай все же взял с собой тот красный пожарный топор, который и отправил меня вдогонку за Дектом. Ну а что взяла Джинкс, было до сих пор не видно. Такое ощущение, что она собралась в этот рейд с голыми руками. Я отозвал ее.

– Джинс, на пару слов, – привлек ее внимание.

– Да-да, – промурлыкала она по-кошачьи. – Ты хочешь мне что-то сказать?

– У меня для тебя подарок. Помнишь, тот, который я тебе днем обещал? – и я сунул руку в свой вещмешок.

Взяв из моих рук подарок – небольшой маленький кинжал, в форме акульего зуба с рукоятью, она улыбнулась, но картинно надула губки.

– А днем ты говорил, что подаришь мне заколку, – выразила она свою претензию.

– Не совсем заколку я имел в виду, – произнес я. – Это как бы кинжал, для скрытого ношения в волосах. Ведь у тебя длинные волосы, я подумал, что если вплести в конец косы, то ты сможешь пользоваться им в ближнем бою. Ну, а если нет, то просто как маленький сувенир.

– Ой, а ты наблюдательный. Если честно, то я такого еще не видела. Да и класс необычный и раса Дендроидов. Где ты его взял?

– Специально для тебя сделал, есть у меня такая способность. Вот, носи на память.

– Спасибо, конечно, но учти: если он мой, то мой до конца. Согласен?

– Естественно, ведь я тебе его подарил. С чего такие слова?

– Того, что этот ножичек, скорее всего, уникальный, ведь он расы Дендроидов, а значит дорогой.

– Вообще-то, не такой уж и уникальный, ведь я его сделал, могу и повторить, – решил я развеять блаж ее мечтаний.

– Да, да, конечно, конечно. Ты человек, здесь указаны Дендроиды. Оставь свои сладкие речи для глупых девочек, я не первый день играю.

Переубеждать ее я не стал. Скорее, наоборот, сейчас это мне стоило подумать. Ну, с рынками сбыта будет все отлично, как-никак у меня в подругах есть одна пиратка, да и Крок за какой-нибудь ножичек вполне подойдет как посредник.

Итак, что мы имеем? А мы имеем следующее: я могу крафтить предметы не своей расы. Предметы этой расы уникальные и дорогие. Значит, я могу делать деньги практически из воздуха. Главное найти постоянный рынок сбыта. Ну, с этим, проблем быть не должно. У меня в друзьях есть целая банда пиратов, которые за свою долю малую вполне сгодятся как посредники. А пока не будем светить этой способностью и согласимся с версией Джинкс о том, что я просто решил покрасоваться перед девушкой и получить ее расположение таким красивым жестом. Ага, как же, как же, наивный парень в порыве чувств преподносит девушке очень дорогой подарок. Прямо из женских романов, которые пишут сорокалетние кошатницы для других сорокалетних кошатниц. Ну уж нет, с ней у меня ничего не будет. Слишком уж это ненадежная девушка. Я, конечно, люблю перчинку в отношениях, но именно перчинку, а никак не весь пузырек соуса Табаско, закапанный в глаза.

Мы пожали руки тем, кто вышел нас провожать, а заодно и запирать ворота. Все-таки те, кто мог выйти в реал, выходили. Они хоть и преданные поклонники этого мира, сидящие здесь по двенадцать-шестнадцать часов в день, но просто сидеть и ничего не делать – задача непосильная даже для них. Шлюз откупорил Дект с КПК и мы выскочили на воздух. Ах, как же здесь свежо дышалось, даже сквозь фильтры респиратора! Я не удержался и снял с себя опостылевшую маску. Сделал полный глубокий вдох и голова закружилась как от двух кружек хорошего немецкого лагера. Бишкек уже смотрел на меня как на умалишенного.