Писец. История одного туриста

– Что дальше?

– Когда подавишь сознание Kewpie, осмотрись и попытайся понять в чьём ты теле. Ну, а дальше – живи, привыкай, наслаждайся, если получится.

Патриция усмехнулась.

– Kewpie будет делать попытки вернуть контроль над телом, но ни в коем случае не позволяй ему сделать это. Иначе – что?

– Смерть?

– Она! Сначала твоё сознание будет сожительствовать с сознанием Kewpie, но не сможет управлять телом. А потом просто умрёт, потому что сознанию нужно самоосознание. А самоосознание – вещица упрямая и проявляется только через действие. Нет действия – нет сознания! Помрёт от скуки! Хотя на это могут уйти годы. В любом случае, оно погибнет со смертью самого Kewpie.

– И оставленное здесь тело тоже погибает?

– Конечно.

– Получается, что сознание в теле Kewpie также погибает, когда моё сознание устанавливает контроль над телом?

– Не сразу. Оно будет бороться, но если ты будешь настойчив – оно обречено. Если, конечно, ты надолго занимаешь его тело. Я думаю, что если срок небольшой – оно выживет. Хотя погибает оно или нет – никто не знает – проверить невозможно. Это теория.

Патриция налила нам ещё красного вина.

– Не нужно об этом думать – сойдёшь с ума. Просто делай как тебе говорят, и всё! Каннингем примет в дар твой артефакт, поставит зачёт и примет в команду. Для тебя главное – вернуться. Чтобы вернуться – будь в назначенное время в том же месте. Расслабишься и сознание само вернётся через дырку в родное тело и время. Так что не унывай. Первый раз трудно, потом привыкнешь! Это игра, в которой победитель получает всё!

– И тебя? – спросил я.

Патриция не ответила. Она допила вино и ушла в свой номер, а я лёг спать.

Утром я проглотил-таки таблетку Каннингема и мы отправились к профессору – так было заведено – он лично благословлял стажёров.

Как выяснилось, он не сообщал заранее точное время и место открытия дырки и время, через которое можно будет вернуться. Профессор предпочитал держать всех в неведении до самого конца.

– А вот и наш герой! Как настроение? Вижу – оно прекрасно! Патриция, ты хорошо его подготовила? Или нам снова придётся краснеть? Шучу, мистер Гроот. Шучу!

Мы расселись по креслам, а Каннингем сам откупорил бутылку вина и разлил его по бокалам.

– Испанское 83-го!

Он закурил любимую сигару и поправил свой чудесный парик.

– Итак. Я ещё раз напоминаю, что для успешной сдачи этого экзамена необходимо не только вернуться из этого тура, но и привезти с собой сувенир – он украсит мою коллекцию.

– Я помню, мистер Каннингем.

– Прекрасно. Теперь я могу надеяться на благополучный исход предприятия. Потому что наши дела с небезызвестной вам Мадам требуют и Вашего участия, мистер Гроот. Я намеренно не отменяю перехода, потому что этот вояж – своего рода инициация. А Ваш закалённый характер будет очень кстати в нашей борьбе.

– Борьбе? – спросила Патриция.

– Да. Это война! Я объявляю ей войну! Правда, самой Мадам я об этом пока говорить не буду, чтобы не дразнить лишний раз. Будем вести необъявленную войну.

– Вы объявляете Мадам не объявленную войну, сэр?

– Конечно! Я встречался вчера с её подручной мадемуазель… Ли, кажется. Всё время путаюсь в этих китайских фамилиях – они со скрипом ложатся на английское ухо. Симпатичная с виду девица, но стерва похлеще хозяйки! Нам будет не просто, друзья мои.

– Но почему война? – спросил я.

– Мистер Гроот, в иных обстоятельствах, Ваш вопрос я назвал бы, как минимум, неуместным и выставил бы Вас за дверь. Но так как Вам скоро будет не до меня с моей дорогой Мадам, и Вы будете озабочены лишь сохранением своей драгоценной жизни, то я Вас прощаю.

Я кивнул в знак уважения его справедливого решения, но профессор вскочил на свои ноги.

– Неужели Вы думаете, что я приму условия, которые мне предложила эта фурия? Во-первых, меня не поймут мои добрые клиенты, и я лишусь чести, если не жизни! Во-вторых, половина моего скромного дохода – это слишком много! На что я, по-вашему, буду финансировать свои исследования, содержать компанию, в том числе и вас? На что я буду жить, наконец? Я присмотрел отличный остров в Карибском море! Красота неземная!

– Мистер Каннингем, ваши аргументы – железные, – сказала Патриция.

– Нет, Патриция, они не железные, они – стальные! Я сверну ей шею!

– Есть ещё третий пункт, насколько я помню, – сказал я.

– Верно, мистер Гроот. Вашей памяти можно позавидовать. Она хочет моими руками расправиться с неугодными ей персонажами. Проще говоря, уничтожить их. А так как в роли моих рук выступаете вы с Патрицией, то вам и пачкаться! Хе-хе!

– Вы хотите, чтобы мы убивали людей? – спросил я.

– Не я хочу – Мадам желает! Но все, конечно, будут говорить, что это сделал я.

Я посмотрел на Патрицию. Она молчала и смотрела на профессора.

– Персонажи так себе. Мафиози средней руки, пытающиеся болтаться у Мадам под ногами и переходить ей дорогу в неудобное для Мадам время. Я даже думаю выполнить это условие.

Мы с Патрицией переглянулись.

– Да-да, вы правильно поняли.

– Но, сэр, я не готов становиться наёмным убийцей! – сказал я.

– Ну почему сразу «убийцей»? Мы не будем никого убивать – мы не злодеи. Растворитель Каннингема – лучшее средство для решения деликатных вопросов. Это не убийство – это возвращение к истокам, так сказать, – из Вселенной пришёл – туда же и вернулся. Это прекрасно. И мистер Гроот, я не люблю всякую бюрократию, но вынужден напомнить, что Вы подписали договор, по которому обязуетесь выполнять мои указания. Вы читали его?

– Вы не дали мне прочесть…

– Вижу, что правильно не дал. А там сказано, что, если Вы откажитесь, договор аннулируется и за Вашу жизнь никто не даст и ломаного гроша. Так и записано: «ло-ма-но-го». Я даже не буду растворять Вас! Это слишком просто. Я высажу Вас на какой-нибудь необитаемый остров с моей яхты, а таких ещё много на Земле, где Вас никто и никогда не найдёт. «Робинзона Крузо» читали? Будете так же доить коз и искать себе Пятницу. Но его спасли, а Вас не спасут! И сладкой Пятницы вам не видать, как ушей!

Я вспомнил слова Патриции о том, что Каннингем на всё способен, а Патриции я верил.

Затем профессор решил применить психологический приём, какой обычно используют вожди для внушения подопечным чувства единения с руководством.

Некоторые, например, начинают обращаться к плебсу не иначе как «братья и сёстры», другие используют слово «друзья», – профессор Каннингем подошёл к вопросу со свойственной ему простотой.

– Дети мои, – начал он, – наша цель – выжить! Я нужен вам, вы нужны мне. Мы – единый организм в этом беспощадном мире! Я надеюсь, совсем скоро, сегодня, мистер Гроот станет полноправным членом нашей компании, хотя для него это «сегодня» растянется на несколько лет. Но эти годы не будут потрачены впустую – мистер Гроот, – Вы станете мужчиной!

Я встал на свои ноги.