– Так и у тебя тоже. Но ты пока что справляешься. Работа барда вообще-то предполагает большую артистическую подготовку, так же как и работа тайного стражника.
– Но я выбрал этот пусть сам. А она нет.
– Понимаю, Варден. Понимаю и даже разделяю твои опасения. Решай сам, в конце концов. Нам, не мне, а всей Империи, было бы полезно, если бы Вианна сблизилась с Виславом и последила бы за ним. Но если ты считаешь, что она с этим не справится, или что это слишком опасно… Ну, что ж, это ослабит нашу позицию, но у нас есть и другие карты в этой игре. В первую очередь, ты, как главный наш тайный козырь. Решай сам.
– Я подумаю, Гленард… – Варден опустил голову.
– Когда ты планируешь появиться в замке? – Виттория поднялась и потянулась, разминая уставшую спину.
– Завтра вечером, наверное… Чего откладывать? Ну, если не случится чего-то нового. Нам отчаянно нужны какие-то улики, чтобы начать раскручивать это дело официально. Пока что мы лишь бессильно наблюдаем за тем, как готовится восстание. А поскольку, вероятно, в это дело замешаны бароны и герцоги, то чтобы его прекратить, нам потребуется согласие Императора на то, чтобы этих заговорщиков вздернуть на дыбе. А Славий нам такое согласие, увы, не даст без совсем уж стальных доказательств.
– Тогда работаем и ищем доказательства.
– Работаем и ищем, – кивнул Гленард. – И удачи вам обоим. Слава Империи.
– Слава Империи, – Виттория стукнула себя кулаком по груди. Варден лишь задумчиво кивнул.
Глава XI
12 день VII месяца 593 года После Падения Звезды
Комната Вардена в герцогском замке Долгополе
Вианна полулежала, завернувшись в простыню, раскинув волосы по подушке, и задумчиво смотрела куда-то в потолок.
– Ви, я должен тебе кое в чем признаться, – Варден вздохнул: разговор предстоял нелегкий.
– В том, что ты шпилишь герцогиню? – она повернулась к нему. – Так я знаю. Ее запах остался на подушках. Не проблема, Варден, я не собираюсь тебе в жены напрашиваться, и быть «той самой, единственной» тоже не планировала. Мне с тобой хорошо. Тебе со мной хорошо. Ей с тобой хорошо, вероятно. Тебе с ней тоже хорошо, судя по всему. Ну, и замечательно, если всем хорошо. Я серьезно.
– Спасибо. Но я не совсем об этом.
– Что, всё ещё серьезнее? – она рассмеялась. – Неужто ты трахнул старушку Аксану?
– Нет, я совсем не про это.
– Ну, давай, рассказывай, – Вианна насторожилась.
– То, что мы все оказались в этом замке… Это не случайно.
– Ну, естественно, не случайно. Тебе заплатили за то, чтобы ты всё это организовал.
– Весь вопрос в том, кто заплатил.
– Ты говорил, герцогиня Солли ан Фьотдайх сделала подарок своей подруге – герцогине Аксане ан Плодэн. Меня роль подарка вполне устраивает. Кормят хорошо, пиво вкусное.
– На самом деле, Ви, за это заплатил Гленард.
Она осеклась, молча и настороженно смотря на него.
– Ты имеешь в виду… – наконец, переспросила она. – Тот самый Гленард?
– Тот самый. Герцог Гленард ан Мерфрайн ан Кратхольм. Великий Инквизитор Империи.
– Варден… Ты работаешь на Тайную Стражу?..
– Да.
Она резко отбросила простыню, встала и быстро начала одеваться.
– Ви… Вианна! Подожди! Я хочу объяснить.
– Что объяснять, Варден? – она, в одной полупрозрачной камиссе, резко обернулась к нему. – Что ты продался чертовым инквизиторам, убивающим невинных людей направо и налево? Тем самым, из-за которых теперь в Империи слова лишнего сказать нельзя? Тем самым, которые убили всё хорошее в нашей стране, заменив его жирным, черным, всепоглощающим страхом? Ты хоть знаешь, сколько хороших людей, моих знакомых, сгинули в подвалах инквизиции? Ты знаешь, скольких бардов и скоморохов, наших коллег, они замучили, запытали до смерти или до сумасшествия только за пару неосторожных слов? Ты знаешь, что они чуть было не подвесили меня саму на дыбе только из-за того, что я пошутила про того самого Гленарда, у которого ты теперь отсасываешь? И что, ты работаешь на этих выродков? Лижешь им жопы? Сосешь им за их поганое золото?
Она залезла в платье и, не заботясь о том, чтобы его застегнуть, подхватила с пола туфли и стремительно пошла к выходу из комнаты.
– Вианна?
– Да пошел ты! – она внезапно остановилась и обернулась. – Подожди-ка… Ты же только приехал. Когда ты успел с ними снюхаться? Они тебя на чем-то взяли? У них на тебя что-то есть? Ты поэтому на них работаешь?
Гнев в ее больших изумрудных глазах сменился состраданием.
– И да, и нет, – Варден сел на кровати, пристально смотря ей в глаза. – Они меня арестовали, хотели пытать, но вмешался Гленард. Он предложил мне работу, и я ее принял.
– Почему, Варден? Почему? Помоги мне понять…
– Будет большое восстание, Ви. Гражданская война. Тысячи людей погибнут. Сотни тысяч будут страдать, оставшись без крова и еды. Я мог бы помочь это предотвратить. И я решил сделать это.
– Ха, это он тебе сказал? – она презрительно фыркнула. – И ты поверил этой лживой гадине?
– Нет. Не он. Матеш.
– Матеш? Какой еще Матеш?
– Барон Матеш ан Куркчин, друг герцога Анжена. Я подслушал его разговор, он договаривался с кем-то с юга поднять восстание. И поэтому я приехал сюда. Чтобы найти правду и помочь предотвратить катастрофу. Гленард не хотел, чтобы я участвовал. Но я настоял. Не ради Стражи. Не ради Гленарда. И даже не ради Империи. Ради людей.
Она вернулась к кровати, бросила в сторону туфли, села, сгорбившись, задумалась.
– Ох, Варден, не мели чушь, – наконец, вздохнула она. – Ради людей… Плевать тебе на людей. Ты увидел классное приключение и решил в нем поучаствовать. Дурак ты, Варден, хотя и милый дурак.
– Согласен, – он развел руками, – видишь меня насквозь. Приключение, интерес, потешить себя, доказать самому себе свою значимость. Но людей тоже жалко, Ви. Правда.
– Подожди, – она повернулась к нему. – Тебя поэтому ранили?
– Да. Я следил за Радославом ан Радземице. Тот человек, с которым он тайно встречался, пытался убежать, а я пытался его остановить. Он выиграл.
– Ой, дурак ты, Варден… Ой, дурак… А что это ты за всю Стражу отдуваешься? Говорят же, что у Гленарда глаза и уши в каждом сортире есть? Неужели твой заговор настолько мелкий, что никого, кроме тебя не нашлось.
– Нашлось, конечно. Тайная Стража Долгополя вовсю вовлечена. И сам Гленард здесь, в городе, тайно. Но внутри замка сейчас только я. Поэтому здесь работать придется нам самим.