Враги Империи. Сага о Гленарде. Том четвертый

– Кто ж его знает? – Гленард пожал плечами и повернулся к Дугалу. – А где тут амбар или какое-то другое хранилище припасов? Должно же здесь быть что-то такое, а здания амбара я не вижу.

– Вон, видишь холмик, – указал Дугал. – Под ним пещерка, там они всё и хранили.

– Ну, пойдемте, взглянем.

Пещерка, закрытая грубо сколоченной дверью, оказалась почти пуста, не считая пары мешков с картошкой и разбитой бочки, в которой раньше хранилось, это Гленард и без Миэльори по запаху определил, пиво.

– Ну, и где всё? – Гленард огляделся, разведя руками.

– Ты имеешь в виду припасы? – уточнил Дугал.

– Конечно. Вон картошка валяется, вон пара морковок. Вон там мука рассыпана. Здесь, смотри, в пыли след. Похоже, тащили мешки. А здесь, наверное, бочки стояли, с пивом, очевидно. Знаете, что я скажу, никакие это не чудовища.

– Как не чудовища? – изумленно поднял брови лейтенант Арнард. – А следы?

– Был у меня как-то в прошлом похожий случай, – Гленард выразительно взглянул на Миэльори, та, скривившись, опустила голову. – Там тоже много людей погибло, целая деревня. И все думали, что это зорги сделали. А оказалось, что это бандиты-мятежники себя за зоргов выдавали, чтобы вину на них свалить и тайных стражников запутать. Здесь, похоже, то же самое. Если бы на деревню напали чудовища, то они бы, может быть, и сожрали бы жителей, но что-то от трупов бы осталось, хоть косточки какие. А у нас ничего. Далее, чудовища не стали бы забирать рыбу…

– Так, может, они ее просто сожрали? – перебил Гленарда лейтенант.

– Нет. Веревки порезаны ножом. Рыбу с веревок снимали, а не просто сдирали, иначе бы на веревках следы рыбы остались бы. Хоть какие-нибудь. Кроме того, морские чудовища не обращали бы внимание на несъедобные ценности, а с алтаря в одном из домов пропали подсвечники. Вряд ли там было золото, скорее, дешевое серебро, но и его забрали. А с металлом плавать в воде как-то не слишком удобно. И уж точно чудовища не стали бы забирать отсюда мешки с картошкой и мукой, а тем более, бочки с пивом. Вывод: мы имеем дело с бандой, которая хочет, чтобы мы считали, что это нападения неизвестных чудовищ. Но зачем им это, пока ума не приложу.

– Значит, будем искать банду, – уверенно кивнул полковник. – Всё лучше, чем неизвестных монстров выискивать.

– Неужели никто ничего не видел на всём побережье? – Гленард направился к выходу из пещерки.

– Не видели, – Дугал мрачно покачал головой. – А если и видели, то молчат со страху. Здесь же эти легенды о чудовищах, которые людей похищают, многие столетия ходят. Говорят, что чудовища эти мужчин и старух пожирают, а молодых женщин себе в жены берут, чтобы таких же чудовищ им рожали. Некоторые девушки от несчастной любви или еще от чего, сами в волны бросаются, дескать, пусть лучше быть женой чудовища морского, чем жить такой жизнью. Топятся, конечно, просто, но есть легенды, что в полнолуние и в новолуние они всё-таки возвращаются, и пожирают своих обидчиков, а вместе с ними и всех соседей.

– Мы всё-таки поспрашиваем местных, – предложил Гленард. – Может, кто-то чего-то и видел.

– Хорошо, мы тоже будем расспрашивать и искать, – кивнул полковник. – Вы остановитесь на ночь в графском замке? Граф будет рад вас принять, я уверен.

– Не сомневаюсь, – Гленард улыбнулся. – Но прошу передать мои извинения графу. Мне хотелось бы остановиться на постоялом дворе, инкогнито, чтобы порасспрашивать местных жителей вечером за кружечкой пива. Где здесь ближайший постоялый двор или трактир?

– А так совсем недалеко, – с радостью ответил Арнард. – Не больше пяти километров на север отсюда, на пересечении Додштенского и Фортбудского трактов. «Офелия» называется. У трактирщика раньше корабль был с таким именем. Только затонул потом.

– Он назвал корабль «Офелия»? – удивленно переспросил Гленард. – Не удивительно, что с ним такое приключилось. Ну, пусть будет Офелия. Надеюсь, что у них в комнатах хоть клопов не слишком много.

– А я надеюсь, что на ужин найдется хоть что-то не из рыбы, – поморщилась Миэльори.

Пожилой служка, поклонившись, принял у Гленарда и Миэльори поводья коней вместе с несколькими медными монетами. Генерал со спутницей завернули за угол немолодого и почерневшего, но еще крепкого двухэтажного строения и, отворив скрипучую дверь, вошли в полутемное помещение.

Весь первый этаж дома занимал трактир, такой же, как сотни тех, что встречались Гленарду ранее. Грязные доски пола, темные стены, низкий потолок с мощными балками, неровные столы, в которые годами впитывались пятна от пролитого пива и жира, тяжелые скамьи у столов. Справа от двери, в торце помещения, находился очаг, а между ним и развешенными по стене связками лука и чеснока был обустроен прилавок владельца трактира – невысокого улыбчивого толстяка, заросшего рыжей бородой и неровно остриженными рыжими волосами. Гленард внутренне улыбнулся – трактирщик словно сошел с какой-то гравюры, представляющей классического трактирщика.

Трактирщик оценивающе скользнул взглядом по одежде Гленарда и тут же вытянулся, расплываясь в еще более широкой улыбке. Улыбка немного притухла, когда он рассмотрел Миэльори. Острые ушки девушки скрывались под покрывающей голову накидкой, однако черты лица и, особенно, глаза полностью выдавали в ней чистокровную альвийку. Впрочем, оценив дорогое платье из темно-зеленого бархата и эфес пристегнутой к широкому поясу сабли, трактирщик снова стал воплощением любезности.

– Благородный господин желает комнату? – предположил он, поклонившись.

– Благородный господин и благородная госпожа желают две отдельные комнаты, лучшие, что у тебя есть, – Гленард положил на стойку пару серебряных монет[1 - Одна серебряная монета Империи равна примерно 100—110 долларам США 2017 года в нашем мире. Не такая плохая плата для маленького трактира на краю света.]. – А еще горячий ужин с пивом и завтрак.

– Конечно-конечно! – монеты исчезли в кулаке трактирщика. – Сию минуту всё организуем.

– Только никакой рыбы, – строго заметила альвийка. – А от мяса и, пожалуй, колбасы, я не откажусь.

– Как будет угодно госпоже, – рыжий бородач снова поклонился.

– И я путешествую одна, – продолжила Миэльори, – без прислуги. Мне потребуется служанка, чтобы переодеться. И еще перед сном и утром, чтобы одеться.

– Будет исполнено, ваша милость. Благородный господин желает, чтобы я прислал к нему слугу?

– Нет, но спасибо за предложение. Я из бывших военных, привык одеваться и раздеваться сам.

– Как будет угодно, господин. Прошу вас за мной, я покажу вам ваши комнаты.

– Боги альвийские и людские! – Миэльори горящими глазами глядела на поставленные перед ними с Гленардом миски с жарким, глиняные блюда с колбасами и хлебом и большие кружки с пивом. – Тебе не понять моего восторга, Гленард. Я ведь, считай, в этой поездке первый раз за свою жизнь живу нормально. Пусть я и родилась дочерью короля, но что толку быть принцессой изгнанников и кочевников. Ну, разве что получать не один кусочек мяса в неделю, а два. Потом, в Империи, во время Заговора Роз – ночевки в лесу, скудная пища. А дальше тюрьма, там всё понятно. И даже когда Донрен переселил меня наверх, даже когда меня стали кормить нормальной свининой и говядиной, кормили, кстати, неплохо, я всё равно была пленницей. Не знала, что будет завтра, какая новая больная фантазия придет в голову этому уроду… И только сейчас я могу жить как нормальный человек. Дышать воздухом, наслаждаться шумом леса, ночевать в нормальной постели и пить пиво на постоялом дворе. Первый раз в жизни, Гленард!

– Я понимаю, о чем ты. У меня такое было, когда я в первый раз после войны отправился в Рогтайх, чтобы получить новое назначение, снова на юг. До войны я, кроме своей деревни, ничего и не видел, а жили мы ой как небогато. На войне, сама понимаешь, тоже не пошикуешь. А тут и деньги у меня были, нас щедро наградили по случаю победы, и северные земли, не затронутые войной, вокруг… Было хорошо, в общем. Так что я понимаю.

Они сидели в полутемном уголке при свете всего пары свечей. Миэльори успела сменить бархатное платье на простое чуть старомодное сюрко из темной шерсти – несмотря на летнюю пору, было не жарко. Саблю она оставила в своей комнате, не желая привлекать к себе излишнего внимания. Гленард со своим знаменитым клинком расставаться не стал.

В трактире, тем временем, начал собираться народ. Песен еще не пели, но разговоры за соседними столами стали громче, подогретые пивом, виски и водкой.

– Надо бы порасспрашивать народ о нападениях, – Гленард отложил ложку и глотнул пива из кружки.

– Ну, порасспрашивай, – альвийка пожала плечами. – Со мной они точно говорить не будут. Баба и, к тому же, нелюдь, да еще и хорошо одетая. Хрен его знает, чего от такой ждать.

– Ладно, – согласился Гленард. – А ты тогда пей пиво и постарайся никого не убить.

– Ничего не обещаю, – хищно усмехнулась она.

– Позволите угостить, друзья? – Гленард поставил на стол четыре кружки пива.

– Ну, садись, раз угощаешь… – широкоплечий мужик, по виду крестьянин, шербато улыбнулся. – Куда путь держишь?

– Да вот, по торговым делам всё езжу, – Гленард вздохнул. – Сначала в столице, потом в Таргаране, затем во всяких замках. Сейчас вот в Фортбуд, а потом аж в Ардальвильд через Слотсквен. Меня Гленардом из Волчьей погибели кличут.

– Чем торгуешь? – поинтересовался тощий старичок с жидкими седыми волосами вокруг обширной лысины.

– Да всякое бывает, – махнул рукой Гленард. – Чем придется. Сам товар не вожу, по заданию своей гильдии езжу, договариваюсь о разных поставках. Где ткани, где дерево, где топоры, а где и пшеница с картошкой. Одно туда, другое сюда, как получится.

– И как, получается? – усмехнулся щербатый.

– Раз на раз не приходится.

– Ну, а к нам как тебя занесло? – молодой плотный парень с пшеничными волосами подозрительно посмотрел на Гленарда. – У нас тут с товарами небогато.

– Рыба, – коротко ответил Гленард. – Соленая, сушеная, копченая. Есть заказ от одной гильдии аж из Танферрана. Они обычно из Зведжина рыбу покупают, но прослышали, что на севере рыба и пожирнее, и повкуснее. Есть в этом Танферране пара баронов, которые такую рыбку очень уважают.

– Правда что ли? – заинтересовался щербатый.