Из живых ключей твоих, Россия

Какой ты раз мне говоришь
Про горы, да про горы?
Прошу тебя, спускайся вниз,
Глянь на мои просторы.

Взгляни на быструю реку,
Взгляни на эти хаты,
Не часто встретишь на веку
Таких земель богатых.

Какие чудные сады,
Цветы белее снега.
Оглоблю, скажем, садишь ты,
А вырастет – телега!

Землей своею дорожу,
Не знаю я иной,
Дороже золота, скажу,
Мне горсть земли родной!

Я на чужбине – тут же грусть
По родине, поверь мне?
Ничто мне не заменит Русь,
Красот моей деревни.

К сожалению, представители моего народа отвратительно относятся к памяти предков. И, если, потомки дворянских родов еще знают что-то о своей родословной, пусть и не до глубоких седин времени, то потомки крестьянских семей о том, кто был их дед, тем более прадед – не знают. Я, чтя память того, чью фамилию ношу с гордостью, посвящаю несколько строк ему…

Памяти Котельникова Иосифа

Глухая ночь. На ветлах шапки гнезд,
Под ними не найти следов могилы.
А в черном небе россыпь ярких звезд
И бледный диск полночного светила.

Давно ограды нет. Церковный холм
В венце кустов и буйных сорных трав.
Там, в стороне, забитый в землю кол,
Да в метре от него зияющий провал.

Мир запустения и памяти людской, —
Здесь хоронили прежде именитых,
В духовной жизни и мирской,
А ныне незаслуженно забытых.

На их могилы не кладут цветов,
Не ведомы потомкам их могилы,
Лишь стрекотня цикад, ночные крики сов,
Да песни ветров, скорбных и унылых

Слышны. Живым тебя не видел, дед,
Ты в мир иной ушел, а я родился
Минуло в моей жизни много лет,
Но я тобой особенно гордился.

И, если бы, перешагнув рубеж времен, я мог.
Прийти к тебе и низко поклониться,
Тебе – строитель церкви и дорог,
Почетный мещанин из Рыльска.

К сожалению великому, судьба жестоко обошлась с местом захоронения деда моего, построившего в деревне моей красивую церковь, похороненного в ограде ее за эту заслугу.

На месте церкви той и небольшого сельского кладбища проложена теперь асфальтированная дорога. Вот – образец отношения власти к памяти своих сограждан!

Не всегда жизнь встречает приветливо появляющегося на свет нового человека, тем более, тогда, когда тому захотелось познакомиться с миром раньше положенного времени. Ни природа, ни родители не готовятся к такому акту неповиновения. Если в городе любопытного недоношенного ждут многие неприятности, то, что говорить о селе, которому нужны сильные, крепкие люди. Со слабыми не церемонились нигде и никогда. Слабых в древней Спарте живыми в пропасть бросали. Мне еще здорово повезло, что родился в глубинке российских просторов, на которых тогда не покушались на жизнь младенца, глубокомысленно говоря: «Бог дал, Бог и возьмет!» Родился я в деревне, где самого рождения ребенка всегда ожидали с радостью, даже тогда, когда семьи были многодетными. Правда, рождение девочки встречалось без особенной радости. Знали, что вырастет девушка, в чужую семью уйдет. К тому же и придание за ней следует давать. А это – разорение, и только! Иное дело мальчишка. Рождался новый работник, руки, и ноги которого никогда в крестьянском хозяйстве не были лишними. Но какой, скажите, пожалуйста, из хилого, болезненного ребенка вырастет работник?..

Не ждали

Рожденье одного – судьбы подарок,
Другого – непредвиденный скандал,
В февральскую пургу рожден недаром,
В семье меня никто не ожидал.

Мир встретил далеко не лаской,
Хотя я на него, пожалуй, не в обиде, —
Все новое встречается с опаской.
А я явился в неприглядном виде.

Лицо морщинисто, головка с кулачок,
Кишечник четко виден через кожу,
И на спине седых волос пучок,
Мать обомлела на родильном ложе

Позвали предсказательницу в дом.
Та, губы долго пожевав, сказала:
«Нет, не жилец! Вишь, воздух ловит ртом?
Подобного уродца не видала!».

С душевной болью с нею согласились,
Не согласился с ними только я,
За жизнь цеплялся, что хватало силы, —
Какою б не была, она была моя.

Один беду встречает прямо, грудью,
Другой – покорно подставляет спину.
Мне постоянно приходилось трудно —
Пытался отыскать истоки и причины…

Один любовью окружен с рожденья,
Другому – подзатыльники, тычки.
Жизнь одного – приятное скольжение,