Маньяк, похожий на меня. Детективные рассказы и повести

– Мента поставили, – сказал Лавров. – Скоро у каждого павильона будут, чтобы нас всех до экзамена не перерезали. А мне сегодня Наташку после лекции ждать. Ну, чего?

Лесовой медленно-медленно перевёл взгляд на приятеля, как будто собирался спросить нечто безумно важное, да вот забыл, что именно. Облизнул губы и медленно переспросил:

– Почему я вчера думал про Синдереллу?

– Да достал ты меня своей Синдереллой! – рассердился Лавров. – Потому что рыжая!

– И что? – честно не понял Лесовой.

– А ты вчера тут обнимался с этой. С которой ты её спутал, потому что тоже рыжая.

– Я обнимался? – в голосе Лесового послышалось возмущение аристократа, заподозренного в мезальянсе.

– Вот тут стояла, господи ты боже мой! – воскликнул Лавров, отбирая свою «Фармакологию» обратно и тыча учебником в сторону стенда. – Костюм на ней джинсовый был ещё.

– Да какая же она рыжая-то? – удивился Лесовой.

– Да ты на лицо-то смотри! Ты лицо-то помнишь или нет? Ах, да, у тебя плохая память на лица!

– Плохая! – с гордостью подтвердил Лесовой. – Это лаборантка что ли? С анатомии?

– Бывшая лаборантка с анатомии, – повторил Лавров устало, как отец, втолковывающий задачку сыну-балбесу. – Сейчас на судебке работает, я её там пару раз видел, когда СНО. Там эпатажа не любят, но ты смутно помнишь, что она в прошлом году красилась в рыжий цвет. Ты её увидел, ты её не узнал, потому что вообще никого никогда не узнаёшь. Но по аналогии подумал про Синдереллу, которая тебе нравилась, пока не выгнали. Прикладная психология, второй курс, элементарно! Доволен? О, Наташка идёт!

– Я вам помешаю? – галантно осведомился Костя.

– Да иди ты куда подальше, помешает он! – огрызнулся Лавров. – Ну что, Наташ? Сдала тест? Сколько осталось зачётов?

– Четыре, – сказала Наташка Филонова. Она предпочитает носить розовые куртки, туфли на каблуках и является приятельницей Димки Лаврова с самого начала этого курса. Разговаривать с ней Косте Лесовому, как правило, не о чем.

– Фашистка ты! – улыбаясь и приобнимая за плечо, ласково обозвал её Лавров. – У нас с Костей – по девять штучек не сдано! Учись, салага!

Наташка зарделась и вежливо улыбнулась Косте. Ей нравится, когда обнимают за плечи и обзывают разными нежными словами, но нужно сделать вид, что сюда она пришла не за этим, а чтобы спросить, например:

– Ребята, не знаете, где Майя?

– В институте, думаю, – веско сказал Костя, размышляя о чём-то другом. От другого человека такой ответ Наташка сочла бы издевательством, но с Лесового-то что возьмешь? Тяжёлый и занудный парень, постоянно делает вид, что о чём-то думает.

– Здесь вот, в деканате, сейчас вот Майи не было? – уточнила она уже только у Лаврова. – Нет? Тогда я бегу на латынь. Ну, где сегодня пересечёмся?

Последний вопрос адресован Димке, и этот вопрос, разумеется, самый важный, за ним Наташка и пришла.

– За котельной. В восемь.

Этот ответ означал, что карманных денег после стипендии у Димки не осталось, у родителей он просить не считает возможным и, следовательно, из всех развлечений сегодня предполагается только прогулка домой. Наташка хочет, чтобы Димка встречал её после лекции, чтобы подружки видели и завидовали. Но Лавров и это не считает возможным. Лавров вообще парень с принципами. А Наташка влюблена в Димку, но не станет уговаривать его в присутствии Кости Лесового. Она считает Димкиного приятеля чучелом лохматым, тяжёлым и занудным типом. Костя об этом догадывался.

– За котельной? – спросил он, чтобы поддержать беседу – А почему не в виварии?

Наташке шутка вообще не понравилась. Она молча обняла Лаврова и постояла так несколько секунд, как бы утверждая свои на него права.

И тут Косте вдруг стало страшно. Какая-то волна тревоги прошла по телу, от солнечного сплетения к голове, зацепив цепкими пальцами миокард и как будто оранжевой плетью хлестнула по глазам. Он смотрел на обнявшихся студентов, на Наташку с Димкой, а вокруг бурлил деканат. Толпа.

Опасность, подумал неожиданно для себя самого Костя. Очень опасно. Красивая девушка и здоровенный парень. Лавров не такой уж здоровенный, просто крепкий, но меня пониже. И я повторяю, «красивая девушка и здоровенный парень». Я смотрю на Наташку с Димкой. И ещё кто-то на них смотрит.

– За котельной очень мило, – сказала Наташка, оторвавшись от своего милого и вызывающе глянула на лохматого и занудного типа. – Там целоваться не мешает никто.

– Я пойду? – предложил Костя.

– Нет, это я пойду.

Её розовая куртка замелькала среди белых халатов.

– Чего с тобой, Костя? – участливо спросил будущий врач Лавров. – Опять у тебя давление скачет?

– Нет, ничего, – пробормотал Лесовой и, запустив руку в карман выудил пару билетов, – только поход в кино сегодня накрывается. Бемби обидится, билеты пропадут. А у меня сегодня по травматологии последний день зачёта. Я только что вспомнил.

Лавров с удивлением посмотрел. Это действительно оказались билеты в кинотеатр «Факел», на сегодняшний вечер. Если бы Бемби существовала в природе, по этим билетам Костя Лесовой вполне мог бы провести её в тёмный кинозал на проспекте Просвещения.

– Ты уже сдавал травматологию, – неуверенно напомнил Лавров.

– Сдавал, да не сдал! – Костя говорил раздражённо, как отвечают, когда и без того всё плохо, а тебе ещё и не верят. – Слушай, идите вы с Наташкой на этого «Бэтмена» тогда. Классный фильм.

– Тут же в семь, – сказал Лавров. – А у Наташки лекция до восьми.

– Органика? – спросил Лесовой так пренебрежительно, как будто презирал органическую химию даже больше, чем серую толпу. – Да уйдёт Наташка с этой органики. Экзамен на следующий год только.

– Как уйдёт? – не понял Лавров. – С чего она уйдёт, когда у неё сейчас латынь, потом лекция, а мы тут сидим и ждём?

– Это ты тут сидишь и ждёшь, и берёшь все разрешения на двоих, – уточнил Лесовой, – а я сейчас захожу на её латынь, предупреждаю Наташку, потом прусь на свою травматологию, прошу пересдать и пересдаю до победного. Держи билеты!

И соскочил со стола.

– Погоди, – сказал справедливый Димка. У Димки принципы, и Димка плохо воспринимает ситуацию, когда приятель, известный своим эгоизмом и мизантропией, внезапно превращается в благодетеля и верного слугу-организатора чужого свидания. Но, очевидно, превращение это длилось не дольше секунды, потому что Костя внезапно зашипел, вроде бы тихо, но вполне различимо:

– Да достало меня здесь сидеть просто! Понимаешь ты или нет? Не могу я тут, меня тупость их раздражает! Стипендия, справки, зачёты! Стипендия, справки, зачёты! И треплются, и треплются с умным видом! Масса сырковая! Быдло!

Лавров обиделся и замолк. А вот сырковая масса, то бишь студенты, совершенно не обратили внимания на то, сколь их невысоко ценит придурковатый лохматый тип в тёмных очках, пробирающийся к выходу. Костя Лесовой при этом так яростно махал обеими руками, как будто увяз в болоте и из последних сил кролем гребёт к берегу. Выглядело это довольно забавно.

Лавров усмехнулся, покачал головой и ещё раз посмотрел на билеты. Удостоверился, что они на сегодняшний вечер, на фильм «Бэтмен», и спрятал в карман.

А Костя Лесовой, выбравшись из деканата, успел разглядеть на дорожке между кустами розовую куртку Наташки Филоновой. За Наташкой шёл ещё один человек. Костя сбежал по ступенькам крыльца и тоже пошёл следом…

…Ещё через десять минут дверь в кабинет латинского языка приоткрылась, и туда просунулась кудлатая голова в тёмных очках.

– Наташка Филонова, – невозмутимо произнесла голова. – Димка билеты в кино достал. Не ходи на органику, ищи его в деканате.

– Лесовой, – утомлённо проскрипела, не оборачиваясь, латиничка Виолетта Генриховна, – выйдите и закройте дверь. С той стороны.

Голова скрылась. Дверь плотно затворилась…