– И что это за дела?!
– Вы о чем?
– Тут еще, слава Богу, приличное место. Но то, что в коридоре творится…
Я еле сдержал зевок:
– Людям же надо ополоснуться с дороги. А в ваших душевых и туалетах помещается только по одному моему бандар-логу. Да и не видит никто.
– Я вижу!
– Рад за вас. Вспомните молодость.
– Ты мне еще и хамить вздумал? – сложила руки на груди нахмурившаяся комендант.
– Виноват, – извинился я. – Это было лишнее.
– Говорю тебе, сейчас все вертихвостки района сюда слетятся. Нужно срочно принять меры.
– Кстати, о вертихвостках. Есть ли такие в непосредственной близости от нас?
– Здесь тебе не бордель.
– Я этого не говорил. Вы первая употребили это слово.
Комендант осеклась.
– За постоялиц я, конечно, ответа держать не буду. Но на этаже в одной из комнат студентки колледжа живут.
– Вот оно! – встрепенулся я. – Номер комнаты?
– Но я за них ручаюсь. Девушки приличные, надежные. Ни в чем порочном не замечены.
«А вы наблюдательны, Галина Степановна, – подумал я. – Даже излишне».
– Ясно. Чистота и пугает больше всего. Хлопцы способны на все. И неважно: чисто или грязно, хотят или не хотят, умные или тупые, – я выудил номер комнаты студенток с намерением переговорить с ними.
– Переговори сначала со своими.
– Будет сделано.
– Девчонки у себя. Ключей нет. Они у меня их оставляют.
– Было бы странно, если б такие хорошие особы где-то шлялись поздним вечером, ведь так?
Я проследовал к душевым и приметил, что уже практически все успели насытиться местными бытовыми условиями (несколько специфическими) и уже рассредоточились по номерам. Оставшимся я сказал:
– Я понимаю, конечно, что гормоны, тестостерон и все такое. Тянет показать себя, похвастаться…
– Тут не монастырь, – прервал меня Патрушев. – Никто не запрещает.
– Делайте это сдержаннее. А то внизу уже потоп, – подмигнул я.
– Поменять бы тут сантехнику, и потопов не будет, – отметил Вова Шабашкин.
– Да он про девчонок, голова ты садовая! – догадался Кошкарский. – Не бзди – никого не тронем, – он похлопал меня по плечу (рука была мокрая).
– Я не верю ни единому твоему слову, Степа. Сотри эту улыбку со своего лица и вали в номер, а то развалился тут на диване. Иди-иди, – согнал его я. – Никто не клюнет на тебя.
– Я бы дал тебе пару уроков, Петруха, чтобы кто-нибудь клюнул на тебя, – бросил он мне напоследок.
– У вас меньше пяти минут! Где Митяев, кстати? Давно его не видал, – озадачился я.
– На толчке, наверно, – ответил Чибриков, машинально прикрывая товарища, даже когда делать этого не требуется.
– Богдан, попрошу тебя проконтролировать, чтобы он там не уснул, – сказал я и отправился к заветной комнате, в которой проживают студентки колледжа.
Брадобреев наблюдал за моими передвижениями, на миллиметр высунувшись из-за угла. Говорил я громко, что помогало ему держаться от меня на расстоянии, но при этом все слышать. Стало ясно, что они в ловушке, ибо любое их появление в том крыле могло быть истолковано неправильно.
– Мы пропали. Он выяснил, где на этаже девчонки живут, – доложил Брадобреев. – Сейчас придет.
– Мы еще кого-то ждем? – якобы ничего не понимая, уточнила Светлана.
– Такого гостя нам точно не хватает, – съязвил Паша.
– Окна не открываются? – уточнил Зеленцов.
– Ты смеешься? – повертел пальцем у виска Митяев.
– Не открывайте никому. Скажите, что не одеты, что уже спите, – обратился Никита к девушкам.
– Кому? – не понимала Света.
– Что будет, если вас застукают? – к сути дела Амира приблизилась больше.
– Даже знать не хочу, – огрызнулся Митяев.
– Если совсем просто, то будет не очень хорошо, – пояснил Никита. – С недавнего времени в нашей команде особый режим – строгий.
Амира предложила:
– Надо ему открыть.
– Да, – поддержал Паша. – Я его вырублю, и мы спасены.
– Ты придурок?! – не сдержался Арсений.
– Если мы откроем, он убедится, что тут чисто, и потом не сунется. Кто бы это ни был, – поддержала подругу Света.