какой ты, братец, молодец.
Не побоялся ждать заката
надменно высунув язык
ты сядешь резко —
из шпагата
тебе не встать, но ты постиг
вовсю проникся духом ламы
Черпона Хвалты
старика
неравнодушной обезьяны
перерожденной в мотылька.
Спеша, порхает —
ты узнаешь
его, едва он разобьет
свою головку
понимаешь?
Не предпочтешь же ты под лед
забраться, тупо ухмыляясь
в глаза морских и прочих львов —
не вслух, украдкой сознаваясь:
«Да, наломал я, люди, дров
презрел хорошие манеры
пустил любовь на самотек
к кому?
Кто знает.
Нет мне веры.
Но я все вспомню
дайте срок.
Не обижайте меня взрывом
я опасаюсь умереть
эх, напоите меня пивом —
реви, шатун
кусайся, плеть
она не выбьет много крови
сушеный дрозд не съест инжир
во мне достанет силы воли
не заключать с чертями мир.
Они при власти?
Я не спорю, копаясь в шлюхе, как в песках
наверно, что-нибудь нарою
уняв ее безмолвный страх.
Мамзель понура, неспокойна
ее не трогает би-боп
«Как? Чарли Паркер? Он достойно
дудит, лютует, только вот
мне не до пьес, не до размеров
твоих? Его…
он джаз, я Кэт
вас – идиотов, принцев, сэров
я бы сожгла