Его потом за это
Железным назовут.
Он был такой военный,
Что всё разрушить мог.
Уж очень тяжеленный
Был рыцарский сапог.
Допустим, обопрётся
Герр Кауц на парапет,
Треск громкий раздаётся –
И парапета нет!
Когда он после ужина
Ложился на кровать,
Кровать ломалась тут же.
Зачем в доспехах спать?
Пришла зима с морозами
Засыпала всё снегом.
Пришёл герр Кауц на озеро
На коньках побегать.
Начал он кататься –
Бумс. бац, бах, тарарах! –
Сломался лёд под по Кауцем,
И он… Увы и ах.
Крикнул из-под кромки:
– Спасите, я тону!
Выругался громко
И пошёл ко дну.
Людовик XIV король Франции
Людовика правленье
Славят все историки.
Но чистоте значенья
Не придавал Людовик.
Любил он красоваться
В одеждах золотых,
Но мыться-умываться
Людовик не привык.
Прогуливаясь гордо
В своем дворце в Версале,
Он восхищал придворных.
А, впрочем, нет, едва ли.
Когда он появлялся,
Сгибались все в поклоне.
Когда он удалялся,
Все морщились от вони.
Он был весьма прославленным.
Он очень был богатым.
Но находиться рядом с ним
Было трудновато.
О нём один сорбоннский
Историк написал:
«Сиял он, словно солнце,
И, как свинья, вонял».
Кайзер с саблей
Вильгельм, немецкий кайзер,
В Берлине проживал.
Усы ночами красил,
Днем саблю вынимал.
Длины необычайной
Усы он отрастил,
А саблей чрезвычайно
Размахивать любил.
И в городе Берлине
Ужасный шум стоял.
Царило здесь уныние.
Никто давно не спал.
Чуть становилось тише,
Уж кайзер, говорят,
Стучал, как град по крыше,
Гремел, как камнепад.
И в Кассель доносился,
И в Ульм противный звон,
Народ в Париже злился,
Был Лондон возмущён.
Берлинцы так устали
Ужасный шум терпеть,
Что, наконец, сказали:
– Перестань греметь!
Нам надоело глохнуть.
Гремишь ты день и ночь.
Хватит саблей грохать,
Иль убирайся прочь!
Кайзер растерялся
И, как это ни странно,
В Голландию убрался,
Где цветут тюльпаны.