До снега все покровы
Я сбросить успевал.
Я тыщу зим суровых
Перезимовал.
В дупле моём гнездится
Красный бурундук.
То ли дед резвится,
То ли дедов внук.
Германские вояки
Бывали здесь в гостях.
Щиты их громко звякали
На моих ветвях.
Валленштейна войско
Побывало здесь.
Эх, времечко геройское.
Война. Разруха. Жесть.
То римская когорта,
То певческий союз.
Все здесь орали что-то,
Вспомнить не берусь.
Век за веком длился
Их марш туда-сюда.
Сначала я дивился,
А теперь… Ну да.
Я дуб трухлявый Хульда,
Я ужасно стар.
Стою в долине Фульда.
У меня катар.
Жизнь Нерона
Сидел на троне Рима
Цезарь (царь) Нерон.
Он был невыносимым,
Был самым жирным он.
В походы не ходил он
Налог не повышал,
Но очень петь любил он,
Ну, просто обожал.
И днём, и поздней ночью
Он гимны распевал.
Хоть пел он плохо очень.
Но здорово орал.
И даже в ночь пожара,
Когда пылал весь Рим,
Орать не прекращал он.
Он был неутомим.
Казнил номенклатуру
И многих из друзей.
Потрескались фигуры
На крыше Колизея.
Фонтаны пересохли,
И все часы отстали,
И Рим жил очень плохо –
В страхе и печали.
Однажды после ужина
Он вздумал выступать.
Его гвардейцев дюжина
Бросилась бежать.
Он приказал красавцам:
– Стоять! Спою вам гимн!
Надеюсь, он понравится
Гвардейцам дорогим.
И он исполнил страстно
Куплетов шестьдесят.
Спросил: – Ну как? – Ужасно!
Ответствовал отряд.
Нерон воскликнул с чувством:
– Молчать, во имя ада!
Не ценит Рим искусство!
Всему конец, солдаты!
Вот мой последний номер!
Он выхватил кинжал,
Вонзил в живот и помер.
В общем, замолчал.
Баллада о тяжкой жизни рыцаря Кауца фом Рабензее
Старый рыцарь Кауц,
Герр Кауц фом Рабензее
Любил ужасно драться –
Сражаться на войне.
В железо был одет он
В железо был обут.