Схватка со временем

– Ясно, ясно, – ответили все дружно.

Вошли в кабинет, обставленный аппаратурой визуальной связи с подразделениями поселения. За столом сидел усатый, бородатый человек и что-то бурчал себе под нос. Показался он сначала недоступным сердитым начальником.

Новички сгрудились у стола, перешептываясь. Точно, сердитый.

Но, когда он поднял глаза и пригласил всех присесть, настроение новичков сразу изменилось. Его прищур излучал доброту сильного мужественного человека.

– Давайте знакомиться. Михаил Егорович Егоров.

Он протянул руку каждому и выслушал имена прибывших.

– Ваши мамаша и папаша сделали ошибку, – сказал шустрый Костя.

– Какую? – удивился Михаил Егорович.

– Надо было родить не Михаила, а Егора.

– И что?

– Тогда вас можно было бы называть просто Егором Третьим.

– Может быть, вы и правы. Только меня мой отец Егор Михайлович решил назвать Михаилом в честь своего отца. Как раз, когда я родился, дед Михаил умирал. Вот я как бы на замену деду и явился. Ну, что ж. Как добрались?

– Без приключений, – за всех, как всегда, ответил Костя.

– Это хорошо. Когда мы начинали, без приключений не обходилось. Что вас побудило приехать сюда? Любовь к познаниям, приключениям, а может быть, житейские обстоятельства?

Последние слова он сказал, глядя мне в глаза. И я сразу прочитала его мысли. Уходить от прямого ответа было бессмысленно, и я ответила:

– Вы правы – в основном житейские обстоятельства. Но это не все. Есть еще причины. Я биолог по образованию, и меня по роду деятельности интересует развитие живых организмов в различных средах.

Михаил Егорович нажал кнопку связи с биологической лабораторией. Рядом появилась голограмма человека среднего роста и средних лет с каштановой шевелюрой, голубыми глазами, одетого в белый халат.

– Вот, Владимир Владимирович, удовлетворяю вашу просьбу. Появился помощник со стажем работы и желанием разобраться в многообразии живого мира.

Владимир Владимирович взглянул на меня.

– Спасибо, Михаил Егорович. Очень рад. Здравствуйте, – повернулся он ко мне, – я Владимир Владимирович.

– Очень приятно. Я Алена Марковна.

– Надеюсь, вы сработаетесь, – с оттенком начальственной строгости в голосе произнес Михаил Егорович. – Теперь давайте поговорим с вами, Евгений Амбарцумович. Вы врач-хирург?

– Не только. При подготовке к экспедиции я прошел хорошую школу как ревматолог и невролог.

– Вы даже не представляете, Евгений Амбарцумович, как кстати вы здесь появились. Мы только что потеряли классного врача вашего профиля. А теперь должны решить еще одну не решенную пока задачу: кто будет вам ассистировать?

– Это ненадолго, Михаил Егорович. Со следующей группой сюда приедет моя жена – тоже хирург. Мы с ней все время проводим вместе. Даже познакомились у операционного стола.

– Это, конечно, хорошо, но сейчас?

– Сейчас я могу помочь, – сказала я.– Я не хирург, но медик по образованию. Это моя вторая специальность. Нужно только потренироваться.

– Прекрасно, голубушка, прекрасно. С Владимиром Владимировичем мы договоримся.

Михаил Егорович вызвал главного врача. На голограмме появился маленького роста, лысенький, подвижный и все время улыбающийся человек.

– Абрам Исакович, знакомьтесь с вновь прибывшим хирургом Евгением Амбарцумовичем. В скором времени появится и ассистент – его жена, а пока помогать ему будет медик по образованию Алена Марковна.

Костя усилиями Михаила Егоровича влился в коллектив молодых радиофизиков. Взрывник Василий Наумов встретился с руководителем производственного подразделения. Для встречи с энергетиком Маратом был вызван главный энергетик академик Семен Валентинович. Встреча была радостной. Оказалось, что Марат Григорян был когда-то студентом ВУЗа, где атомную энергетику преподавал Семен Валентинович. Между ними сразу же возник разговор о количестве и назначении атомных реакторов, а также об особенностях конструкции малогабаритной установки синтеза водорода в гелий – ТОКАМАК.

Напоследок Михаил Егорович поздравил вновь прибывших, пожелал им успехов в работе и заявил, что в связи с введением в строй цилиндра обитания, обеспечивающего искусственную гравитацию, равную земной силе притяжения, базе требуется укомплектовать много рабочих мест. Он заверил присутствующих, что поселение на Титане в ближайшее время будет разрастаться.

С этим напутствием группа вновь прибывших специалистов направилась осваивать предназначенные для них жилища.

Мой бытовой кабинет. Наушник – приемопередатчик для разговоров с любым из известных мне номеров сотрудников. Нужно только назвать номер, и абонент на связи. Номера с именами сотрудников и служб высвечиваются на противоположной стене. Эту таблицу необходимо выучить наизусть, как таблицу умножения. Впрочем, абонента можно вызвать и по имени.

Рядом с моим – кабинет Владимира Владимировича. Для нашей работы – небольшой рабочий зал микробиологов, насыщенный различной аппаратурой. Двери в зал – непосредственно из наших бытовых кабинетов. Медицинские помещения занимают весь наш ряд по кольцу. Кабинет врача Евгения Амбарцумовича находится рядом.

Вот я и одна. Три часа отдыха, и я должна пойти к моему коллеге Владимиру на первую деловую встречу. Из четырехсот человек поселения нас, биологов, всего четыре. Может быть, когда мы обнаружим что-нибудь новенькое из истории развития живого мира, сюда хлынут массы желающих поучаствовать в сенсационных открытиях.

Я уже имела опыт исследований в условиях, похожих на здешние. Это была моя первая экспедиция на такой же, как Титан, обледеневший спутник Юпитера Европу. В недрах ледовых разрезов я обнаружила заледеневшие бактерии начала протерозойского периода. Новизны в этих находках, с точки зрения развития живого, ученые не нашли, поскольку два с половиной миллиарда лет назад такие же бактерии населяли Землю. Но наличие похожих бактерий, живших миллиарды лет назад на спутнике Юпитера Европе, ученых потрясло.

Для меня вопрос стоял так: поскольку между твердым каменистым ядром Титана и ледниковой его поверхностью существует большая прослойка жидкой воды и других соединений в жидком состоянии, то за миллиарды лет развитие глубинной жизни могло привести к созданию неизвестных живых существ, в том числе и обладающих развитым сознанием. Все это я через три часа изложу своему компаньону.

А сейчас? Сейчас меня неудержимо потянуло к Андрею. Я закрыла глаза и представила себе самого дорогого мне человека на Земле, в космосе и во Вселенной. Вот он сидит за столом и перелистывает какие-то бумаги. Остановился. Затих, как будто почувствовал мой взгляд, резко повернулся, и наши глаза встретились. Он встал, подошел ко мне и опустился на колени. Во взгляде радость, счастье, колодец любви.

– Милая! Здравствуй! Как я соскучился!

– Я тоже скучаю. Ты мне снишься. Когда приходит время вставать, я изо всех сил стараюсь не просыпаться. А когда все-таки приходится проснуться, я на прощанье машу тебе рукой и говорю: «До встречи, милый». И ты мне отвечаешь: «До встречи, любимая».

– Мы закончили шестимесячный разгон. Перешли на полет по инерции. Солнце светит звездочкой. Триллион километров не шутка.

– Я очень переживала расставание с тобой. Душа разрывалась. Если бы я была космической птицей, я бы полетела вслед за тобой.

– Аленушка, милая, не поддавайся. Время нас разлучает, но оно же должно и сгладить тяжесть разлуки, успокоить. Надо надеяться и работать.

– Да, да. Я сейчас на базе Титана. Хочу углубиться в работу, начатую на спутнике Европа. У меня предчувствие, что я здесь что-то найду.

Глаза в глаза. Мы слились воедино, и я почувствовала прикосновение горячих губ.

– До свиданья, Аленушка, чувствую, что сейчас к тебе придут.

– До свиданья, Андрей. Давай встречаться чаще.

– Да, да. Чаще. До встречи.

И он, помахав мне рукой, стал полупрозрачным, а затем и совсем пропал из виду. Но я знала – мы чувствуем друг друга. Всегда.