Схватка со временем

– Внимание, – прозвучал голос командира, – начинаем торможение. Время до посадки десять часов.

Ганимед, в диаметре на тридцать процентов меньше Марса, изрытый глубокими бороздами и кратерами, покрытый толстым слоем льда, оказался в свое время очень удобным для строительства поселений. Накрыв самый большой кратер и расходящиеся лучами глубокие борозды твердым материалом, первопроходцы получили город под крышей, разместив там атомные реакторы и станции синтеза водорода в гелий. На этой энергетической основе возникло производство межзвездных кораблей. Их выход в космическое пространство оказался несложной задачей: спутник обладал небольшой гравитацией. Что же касается жизнеобеспечения, то неограниченное количество воды, из которой методом электролиза можно получить водород и кислород, явилось решающим фактором выбора космической базы для выхода кораблей из Солнечной системы.

Вскоре космолет совершил посадку на Ганимед, и я получил пару дней для экскурсии по подледному городу.

Я поражался трудолюбию людей, осматривая подледное хозяйство, включая рыбное, оранжерейное и животноводческое. Но самое большое впечатление произвел на меня корабль «Старт-4». Несмотря на то, что на Земле я тщательно ознакомился с конструкцией и особенностями корабля, внешний вид этой махины поразил меня.

Сопровождать меня по кораблю вызвался заместитель командира Карен Баграмян, который провел последние десять лет на строительстве этой шестисотметровой в длину и стопятидесятиметровой в диаметре махины. Мы прошлись по передней части корабля, представляющей собой цилиндр обитания экипажа. Здесь располагались: зал управления, зал заседаний, спальный комплекс, рабочие кабинеты специалистов, спортивный комплекс, бассейн. Большую часть цилиндра занимали сельскохозяйственные угодья, состоящие из шести этажей.

Диаметр цилиндра обитания составлял сто метров. За цилиндром обитания располагался технический цилиндр. Там были размещены тактические космолеты, малогабаритные дисколеты, средства перемещения по поверхности и в атмосфере неизвестных планет, а также батискафы для изучения водных глубин. Ниже – поражающее оружие: атомные, водородные и аннигиляционные бомбы. Там же – запасы горючих веществ, атомные реакторы жизнеобеспечения корабля, двигатели на базе синтеза водорода в гелий, необходимые для первоначального разгона корабля. Дальнейшее увеличение скорости до максимальной величины в сто пятьдесят тысяч километров в секунду будет обеспечиваться двигателем на основе аннигиляции водорода и антиматерии (позитроны, антипротоны, которые сосредоточены в магнитных камерах корабля). Средства наблюдения от радио до гамма-диапазона частот рассыпаны по поверхности корабля. При достижении максимальной скорости двигатели прекращают работу, и корабль начинает полет по инерции. Цилиндр обитания начинает вращаться для создания искусственной тяжести. С целью сохранения ориентации оболочки корабля технический цилиндр вращается в противоположную сторону.

Вечером состоялась встреча с экипажем. Для начала мне представился каждый из пятнадцати. Несмотря на то, что зам. командира мог считать, что мое знакомство с ним уже состоялось, он, тем не менее, решил не нарушать этикет и первым доложил мне.

– Карен Баграмян. Доктор технических наук. Специалист по двигателям летательных аппаратов. Последние десять лет занимался контролем строительства «Старт-4». В дальних полетах не участвовал. Не женат. Жена погибла в катастрофе. Есть взрослые дети.

Мне понравился этот, уже немолодой, грамотный человек, решивший посвятить остаток своей жизни детищу, которое он создал. Понравились мне и два молодых пилота первого класса Альберт Арсеньев и Джон Браун. Оба, несмотря на двадцатипятилетний возраст, уже успели налетать в космосе изрядное количество времени. А главное – в совершенстве освоили управление многочисленными космическими и атмосферными летательными аппаратами, средствами передвижения по поверхности, в том числе гусеничными, колесными и на воздушной подушке, батискафами для подводного плавания и, естественно, управление кораблем.

Молодая астронавигатор Людмила Голубкина, явно влюбленная в Альберта Арсеньева, по-видимому, откликнулась на его предложение провести в полете вдвоем всю свою жизнь. То же самое можно было сказать про космобиолога Изабель Пикар, которую с Джоном Брауном объединила любовь.

Муж и жена, доктор технических наук энергетик Герман Береговой, в совершенстве знающий конструкции атомных реакторов, и врач Инес Фалетти уже в достаточно зрелом возрасте, оставив повзрослевших детей, решили улететь и безвозвратно пропасть во Вселенной. Решение этой пары было для меня загадкой.

Жизнь Симоны Верга – известного астрофизика – была, по-видимому, полностью посвящена науке, и для нее не стоял вопрос, вернется ли она – сорокалетняя женщина – обратно на Землю. Вопрос ставился по-другому: стоит ли положить жизнь на алтарь знаний? И она решила этот вопрос положительно. Что же касается ее мужа – повара, весельчака Алана Дюбуа – то интерес к жизни у него ограничивался вечным вопросом – есть ли группа товарищей, которых он может вкусно накормить? Здесь эта группа есть.

Очень похожа на эту пару была также пара околдованных своими профессиями: инженер аннигиляционных установок и синтеза водорода в гелий Ричард Смит и его жена – космолингвист и художник Ингрид Майер.

Старые друзья по предыдущим экспедициям Гао Фэй и Илона Макинен – специалисты по агротехническому хозяйству, и животноводы Петр Стрелков и Ольга Павлова настолько привыкли к своей работе в искусственно созданных условиях, что не представляли себе существование в среде с естественным Солнцем, белыми облаками и теплыми реками и озерами. Если добавить к этому, что они уже несколько лет создавали свое агротехническое хозяйство на корабле, то естественно, что они ни за что не согласились бы с ним расстаться.

Я рассказал о своей прежней работе в качестве командира корабля. В результате и та и другая стороны остались довольны друг другом.

Семь дней на контрольную проверку работы систем, и вот он – исторический день прощания с прекрасным миром землян.

Проводы экипажа состоялись в просторном зале торжеств. Мэр подземного города поднял бокал с искрящимся шампанским, произнес тост за успехи первооткрывателей сверхдальних дорог и расцеловал каждого из членов экипажа.

1. 5 Алена

Андрей, Андрей, милый мой! Как мне тяжело. Почему? Зачем нам такое наказание? Обстоятельства? Как мы могли допустить эти обстоятельства? Ведь мы могли быть вместе. Там, в твоем корабле, всю жизнь, все восемьдесят лет. Нужно было только вовремя включить меня, биолога, в состав твоей экспедиции. На твоем посту командира корабля это можно было сделать за два-три дня. Всего два-три дня. Как могло случиться, что у нас с тобой не было этих дней? Не было даже одного дня. Был один вечер и одна ночь. Вся жизнь и одна ночь.

– Андрюша, смогу ли я выжить без тебя? Смогу ли преодолеть эту бездну времени?

– Сможешь, Аленушка, – услышала я внутренний голос Андрея.

Я подняла голову. На экране по новостям показывали прощание на Ганимеде с космонавтами, уходящими в дальнее плавание в безбрежный космос.

Подъемник уже достиг верхней части корабля «Старт-4». У люка в цилиндр обитания я увидела тебя, увидела и потянулась к тебе. Ты посмотрел мне прямо в глаза. Нам не нужен был экран. Мы смотрели друг на друга через пространство, разделяющее нас.

– Сможешь, Аленушка, – повторил он. – Пока мы будем живы, мы сможем. Не плачь. Прими это испытание и жди.

– Да, да, милый. Я буду ждать. Теперь вся моя жизнь будет принадлежать ожиданию. Я все сделаю, чтобы выжить и дождаться.

Улыбка, прощальный жест, и люк закрылся. Дальше я ничего не вижу. Глаза открыты, а я не вижу. Слышу только:

– Алена, Алена, Алена!

Прошло время. Это жестокое время, пожирающее все на своем пути. Это единственное, что невозможно вернуть, исправить. Оно безвозвратно уходит с радостями и горестями и остается только в памяти и душевных муках.

И все-таки жизнь сильнее времени. Так же, как с течением времени зарастает рана на теле, оставляя рубцы на память, так постепенно затухает нестерпимая душевная тяжесть утраты – сердечная зарубцевавшаяся рана, которая нет-нет да просыпается острой болью, не давая памяти забыть пережитое.

Милый мой, я нашла в себе силы встать, заставить себя дышать, включиться в ритм бытия.

Андрюша, как я бы хотела ускорить время, сократить ожидание. Есть два способа. Первый – это криогенная камера. Но тогда я лишу себя и тебя постоянного общения, которым наградила нас природа. И второй способ: уйти в работу, в тяжелую работу в трудных условиях. Хотя бы частично повторить твое самопожертвование, уйти в такой же отрыв от общества – ради решения одной из важных задач для этого общества.

Андрей, есть ли еще какой-либо, третий способ сократить время? Я не знаю. Я выбрала второй. Я обратилась в Совет по космическим исследованиям и из предложенных мне вариантов работы выбрала работу на станции связи, расположенной на спутнике Сатурна Титане – спутнике, обладающем гигантскими запасами жидких углеводородов: метана, этана, газообразного водорода и многокилометрового слоя замерзшей воды. Теперь у меня есть цель. Я буду исследовать живые организмы, развивающиеся при низких температурах по Цельсию. Я буду занята серьезным делом. Большой работой. Может быть, она займет все мое время. И я не буду так сильно, мучительно тосковать по тебе. Не знаю. Пока ничего не знаю.

Получив направление, я собралась и вылетела по назначению.

Сквозь пространство и время

2. 1 Андрей

Шесть месяцев набора скорости с ускорением в 1g, триллион километров от Солнечной системы (десятая часть светового года). Солнце превратилось в яркую звезду. В остальном будто бы ничего не изменилось. Неподвижность, пустота. Но как она опасна, эта мнимая неподвижность, эта мнимая пустота.

Корабль мчался с полусветовой скоростью. Набирать более высокую скорость запрещал кодекс космонавтики. Выше – только для беспилотных космических объектов.

Еще в 2050-м году к звезде Глизе 581 в созвездии Весов устремился автоматизированный беспилотный космолет. Набрав скорость в сто тысяч километров в секунду, он через десять лет полета по инерции перестал подавать признаки жизни. Расшифровка переданной информации с расстояния до шести световых лет о встречах с космическими объектами и газообразованиями подвигла конструкторов усилить электромагнитную защиту следующего аппарата, и в 2078-м году с космической базы спутника Юпитера Ганимед стартовал следующий, более совершенный беспилотный космолет, обладающий максимальной скоростью в сто пятьдесят тысяч километров в секунду. Космолет достиг звезды Глизе 581 и передал снимки шести окружающих ее планет, три из которых, Глизе 581с, 581g и Глизе 581d по своим гравитационным и тепловым параметрам соответствовали условиям развития биологической жизни на основе углеродистых соединений.

Запрограммированная попытка провести на поверхности одной из этих планет ряд исследований с использованием легкого планетолета не увенчалась успехом. Коснувшись поверхности, планетолет потерпел аварию. Попытка направить аналогичный аппарат на вторую планету также оказалась неудачной. Наблюдения с космолета показали с высокой достоверностью, что на ней бурно расцветает растительный и животный мир. Передав эту информацию на Землю по узконаправленному электромагнитному лучу, космолет перестал существовать, столкнувшись с крупным астероидом.

Информация об этих событиях дошла до Земли только в 2140-м году. Неудачи, связанные с потерей беспилотных космолетов, не только не огорчили главных конструкторов космической техники и руководителей Совета по космическим исследованиям, но и вдохнули в них энтузиазм и надежду найти в системе красного карлика Глизе 581 разумную жизнь.

Так возникла программа строительства в определенной степени неуязвимого корабля-матки, обращающегося по круговой орбите вокруг звезды и несущего на борту беспилотные тактические средства для обследования атмосферы, поверхности и водных бассейнов планет. Работа предстояла трудная, и только в 2160-м году был, наконец, дан старт беспрецедентной по своей смелости и затратам экспедиции.

На экране кругового обзора вдруг ярко вспыхнула красная точка. Траектория одного из метеоритов пересекалась с траекторией движения корабля. Прозвучал звуковой сигнал, предупреждающий о предстоящем изменении искусственной гравитации. Дополнительное ускорение прижало членов экипажа к спинкам кресел. Через несколько секунд угрожающая вспышка на экране пропала, превратившись в одну из многочисленных темных точек. Компьютер бесстрастно фиксировал опасные космические объекты, миллиардами лет блуждающие по просторам Вселенной, и давал команды на коррекцию движения корабля. В случае необходимости включалась электромагнитная защита, в том числе и лазерные пушки, превращающие в пар опасные метеориты.

– Внимание экипажа, – произнес я, – справа надвигается опасное облако метеоритной пыли. Приготовиться к коррекции направления движения.

Пилот включил боковые двигатели, и сила, в полтора раза превышающая силу тяжести на Земле, придавила членов экипажа к креслам. Опасное облако двигалось с большой скоростью, но корабль прошел мимо, попав в разреженную часть этого облака. Экран засверкал красными вспышками опасных метеоритов. Автоматическая лазерная защита расстреливала их на подступах к траектории корабля.

Прошло две минуты, и напряжение прошло. Корабль, пролетев в двадцати миллионах километров от опасной зоны, вновь оказался в безопасном космосе. Наступило то унылое состояние, когда корабль, казалось, повис в пустом пространстве, несмотря на высокую, полусветовую скорость. Органы чувств человека не фиксировали этого поступательного движения.

Я вспомнил, как в молодости гонял на катере по реке Волге. Скорость ощущалась по пролетающей мимо ряби на поверхности воды, по движению берегов. Здесь никакой ряби не было, а берегами были разбросанные в голубой бездне скопления звезд. Но они – эти звезды – были неподвижны независимо от скорости корабля, и создавалось впечатление безмятежного спокойствия.

Итак, крейсерская скорость достигнута. Пора выключать двигатели и переходить на полет по инерции. Я собрал экипаж.

– Приказываю: экипажу проверить крепления оборудования в рабочих кабинетах корабля и в техническом цилиндре. Группе в составе: Гао Фэй, Илона Макинен, Петр Стрелков, Ольга Павлова под руководством энергетика Германа Берегового проверить сочленения, обеспечивающие переориентацию помещений агротехнического комплекса. Подготовить робототехническую группу для своевременного исправления возможных поломок. Воду в бассейне слить на время переориентации в цистерны. В помощь группе направляются Альберт Арсеньев и Алан Дюбуа. Через час по моей команде начинаем согласованный перевод основного двигателя в нерабочее состояние и набор скорости вращения цилиндра обитания и технического цилиндра. Ответственные: пилот Джон Браун и Ричард Смит. Контроль за согласованным переводом на искусственную силу тяжести возлагаю на моего заместителя Карена Баграмяна. По окончании работ Герману Береговому обеспечить готовность боковых двигателей для коррекции движения корабля.

Через два часа внутренности корабля преобразились. Цилиндр обитания, вращаясь со скоростью четыре оборота в минуту вокруг своей оси, превратился в центрифугу. По ее внутренней боковой поверхности расхаживал экипаж корабля. Сила притяжения поменяла направление: если раньше верхом для космонавтов была носовая часть корабля, то теперь – ось вращения цилиндра обитания.

Транспортировка грузов из цилиндра обитания в технический цилиндр, вращающийся в обратную сторону, стала обеспечиваться по самому безопасному пути – на высоте пятидесяти метров вдоль оси цилиндров. Члены экипажа, перемещавшиеся ранее из одного отсека цилиндра обитания в другой на лифте, теперь стали двигаться вдоль корабля на трамвайчике.