Анахронизм

– Да-да, извините, просто со мной впервые подобное, поэтому я немного волнуюсь, – спохватился пожилой, оправдываясь. – Так вот, когда я вышел на улицу, я увидел его следы в сугробе. Эти следы привели меня к пожарной лестнице с торца главного здания бывшей больницы.

Пожилой замолчал, видимо в ожидании, пока молодой «переварит» сказанное им. После паузы, молодой задал очередной вопрос:

– А других следов вы не видели: человеческих или автомобильных? Может быть, просто не обратили внимания? Не мог же он просто так с луны свалиться?

– Нет-нет, что вы?! Я сам был в недоумении, ведь получается, что он спустился по лестнице из главного здания, а как попал туда, ума не приложу. Я несколько раз вокруг здания обошёл, тщательно высматривая следы, а также выходил через КПП на дорогу. Их не было! Клянусь вам, что других следов, окромя тех. Что у лестницы не было!

– Других следов не было, – задумчивым тоном повторил молодой.

– А самое интересное, – не унимался пожилой, войдя в азарт, – ведь только сегодня ещё в здании строители работали, а когда ушли, снежок обильно выпал и все их следочки присыпал. Вот как он оказался там, да ещё и на верхних этажах? Лестничного марша ведь нет, он ещё в прошлом году обвалился! Компания, почему и наняла сторожей, чтобы безмозглая молодёжь, ищущая на одно место приключений, не покалечилась здесь. До этого здесь целые собрания устраивали, пока мы их не стали гонять.

– Да уж, – сказал, соглашаясь молодой, – бред какой-то.

– Вот и я так же подумал, когда ходил вокруг здания, – поддакнул пожилой.

– Скажите, а может быть он из числа рабочих, – спросил с надеждой молодой, – которых согнали сюда на стройку века? Сдалась нашей администрации эта развалюха. Столько лет стояла, никому не нужная, а тут вдруг бросились марафет наводить, как будто других дел и объектов мало. Вон парк в центре города до сих пор до ума довести не могут.

– Нет, исключено по нескольким причинам, – категорично ответил пожилой, проигнорировав замечание молодого в адрес городской администрации. – Во-первых, я знаю всех работников в лицо. Их на самом деле не так уж и много, как многие полагают. А во-вторых, если бы взяли новенького, после трудоустройства и оформления его пропуск с фотографией находился бы на проходной, то есть у меня. Я вам ещё раз повторяю, что вижу этого мужчину впервые.

– Может у вас здесь неофициально люди подрабатывают, например: без трудовой или эмигранты?

– Исключено! Строительная компания серьёзная, давно на рынке, её объекты во многих городах страны стоят. Берегут репутацию!

– Понятно, – со вздохом сказал молодой, а после добавил озадаченным тоном, – что ничего не понятно.

Более не в состоянии слушать догадки незнакомых ему людей и терпеть жажду, которая сильно мучила его пересохшее горло, он кое-как облизал, потрескавшиеся губы и застонал, стараясь, привлечь к себе внимание:

– А-а-ах…

– Вроде бы приходит в себя? – неуверенно сказал пожилой.

– Скорее всего, доходит, – возразил молодой, – вы посмотрите, как он весь горит. На него можно джезву ставить и кофе варить. Где же этих коновалов черти носят? Пока приедут, у него кровь свернётся от жара.

В этот момент вдалеке послышался приглушенный вой сирены кареты «Скорой помощи».

– А вот и неотложка, – с радостью сказал пожилой, – пойду встречу.

Он попытался открыть глаза, но мгновенно почувствовав головокружение и дурноту, провалился в беспамятство.

Сквозь беспамятство, которое понемногу уходило на второй план, он услышал голоса, доносившиеся до него так, как если бы это было эхо в туннеле. Боясь, пошевелиться, он отметил, что дышать стало немного комфортнее, хотя тяжесть в груди и боль в районе лёгких, по-прежнему сохранялись. Неприятная сухость во рту пропала, а жар, как ему показалось совсем немного, но спал, потому что глаза, хоть и жгло, как прежде, но не с такой силой.

– Пульс? – услышал он мужской голос рядом.

– Сто тридцать, – ответил ему женский голос.

– Температура?

– Высокая.

– Я знаю, что высокая, – раздражённо сказал мужчина, – Сколько? Мне нужно отобразить значение в документах.

– Сорок и восемь.

– Многовато. Срочно делайте ему лошадиную дозу жаропонижающего.

– Уже.

– Отлично. И увеличьте подачу кислорода, судя по тому, как он тяжело дышит у него двухстороннее воспаление лёгких. Вовремя мы, ещё чуть-чуть и он сгорел бы.

Ещё один мужской голос, раздавшийся, как ему показалось у него за спиной, оправдываясь, сказал:

– Да вы видели, что на дорогах творится из-за этого снегопада. И это, не смотря на то, что всю снегоуборочную технику выгнали на борьбу со стихией. Нет, не приспособлен наш город к такой погоде. Я и так летел сюда, как мог.

– Саныч, да ты красава, – сказал мужской голос рядом с ним. – Шумахер по сравнению с тобой мальчонка, нервно курящий в сторонке с рулём от катка. Если бы не ты, у этого нудиста кровь бы закипела.

Саныч, польщённый похвалой в свой адрес, уже совершенно другим, более важным голосом сказал:

– Мне коллега из полиции сказал, что он так и пришёл к сторожу, как говорится, в чём мать родила.

– А-абалдеть! – раздался удивлённый женский голос около его уха. – На улице мороз уже за минус двадцать перевалил. Бедный! Наверное, его ограбили.

– Ага, – скептически сказал мужчина рядом, – и для забавы решили раздеть его догола и привезти к зданию бывшей центральной городской больницы. Это уже не грабители получается, а маньяки-извращенцы какие-то.

– Да ну, бред какой-то! – сказал Саныч. – Скорее всего, нажрался, как свинья до чёртиков в глазах, вот у него кукуха и поехала. Возможно, что этот морж из числа работяг, которые недавно приступили к восстановлению и ремонту здания бывшей больницы. Я слышал, что туда кого попало набирают.

– Логично, – согласился мужской голос рядом с ним.

– А может быть, он стал жертвой бандитских разборок? – предположил женский голос, воображение которой разыгралось не на шутку. – Я недавно смотрела одно видео в инете про банды, орудовавшие в девяностые годы прошлого столетия. Так вот там показывали подобные случаи расправы с теми, кто встал на пути преступной деятельности этих банд. Как раз в таких вот безлюдных местах и в такое же тёмное время суток…

Саныч и парень, сидящий рядом с ним, не дав договорить девушке, громко расхохотались.

– Ты слышал, Макс, что интернет с людьми делает? Поколение тиктокеров! Ха-ха-ха! – сказал, судя по голосу Саныч, после чего, удовлетворённый своей колкостью в адрес девушки, захохотал ещё сильнее и громче.

– Да, Катюха, – сказал фельдшер, сидевший рядом с ним, которого Саныч назвал Максом, – ты другой раз такое отчебучишь, что хоть стой, хоть падай. Да какие бандитские разборки? Алкаш, которому белочка села на плечо, после того, как он перепёлку поймал.

– Да ну, вас обоих! – обиженно сказала Катюха. – Сколько с вами езжу, все у вас либо алкаши, либо наркоманы. По себе людей не судят, или вы у него уже анализ мочи взяли? И когда успели, я вроде бы не отлучалась?

– Да здесь и без анализа видно, что он алкаш и дебил, – авторитетно и категорично заявил Макс. – У него на лице всё написано. Я не первый год на «Скорой» работаю и таких кадров с сорока семью хромосомами сразу вижу. Скажи мне, нормальный человек будет в двадцатиградусный мороз с голой жопой по заброшенной стройке бегать? Вот и я думаю, что не будет! В такую погоду нормальные люди дома сидят, телевизер смотрють.

Чувствуя, как грудь, как будто бы вставили в огромные мощные тиски и сдавили со всей силы, а также нестерпимую боль в области лёгких, он застонал.

– Катюх, – сказал Макс, – добавь ему слегка кислорода, а то, что-то он совсем плох. Только смотри без фанатизма.

– Разберусь, – обиженным голосом сказала Катюха.

Почувствовав, как от прилива большой порции кислорода у него закружилась голова, он вновь провалился в беспамятство.

Он очнулся от сильного крика, который звоном отдавался у него в ушах, и сразу же ощутил сильный жар. Во всём теле была настолько сильная слабость, что он даже не мог пошевелить пальцами или губами. По телу растекалась неприятная боль, которая была особенно сильной и невыносимой в спине, там, где находились лёгкие.