12'92

И вот уже на это замечание Лемешев не только не возразил, но и выдвинул вполне логичное предложение:

– Надо выпить.

Ну и покатили обратно в кафетерий. Взяли там три по сто и по бутерброду с селёдкой, заняли стоячий столик в углу. Не могу сказать, будто так уж хотелось водки, просто морозило не на шутку. А пару глотков сделал, и отпускать начало.

На теплоходе музыка играет![2 - «На теплоходе музыка играет», Ольга Зарубина.]

Я с шумом перевёл дух и заставил себя перестать сутулиться, понемногу расслабиться. Насчёт теплохода не скажу, а вот после такой вылазки запросто на шабашку перед подъездом похоронный оркестрик собраться мог.

Ну да пронесло – и ладно. Тепло, радиоприёмник негромко напевает, все живы и даже без замеса обошлось – ну хорошо же!

– Может, и в самом деле их Граф подвёл? – спросил я, закусив бутербродом с селёдкой. – Вполне в его духе. Он по жизни чужими руками действует.

Лемешев помотал головой.

– Сомневаюсь.

Тут звякнула дверь, с улицы зашёл старший оперуполномоченный капитан Козлов собственной персоной. Застать здесь нашу тёплую компанию он точно не ожидал, скрыть удивление и пытаться не стал.

– Пьянствуете? – поинтересовался, обменявшись со всеми рукопожатием.

– Нервы лечим, – ответил перегонщик.

– А есть повод?

– Да тут один деятель, Граф погоняло, крышу предлагал.

Козлов выжидающе посмотрел на меня с Андреем.

– Знаете такого?

– Знаем, – кивнул я.

– И за чем дело стало? – удивился капитан. – Разберитесь с ним, вам за это деньги платят. Так?

– Разберёмся, – пообещал Андрей, стянул вязаную шапочку и взъерошил короткий ёжик светлых волос. – Только мы сегодня все деньги до последнего пфеннига отработали!

– Это как?

Лемешев тяжело вздохнул и влил в себя остатки водки, после рассказал о неудачной попытке продать автомобиль.

– Ну-ка, ну-ка! – заинтересовался старший оперуполномоченный. – Объясни конкретно, где эти деятели базируются! Наведу на них местных, пусть проверят. – Он вздохнул и постучал пальцем по краю стола. – Но с Графом поговорите, не затягивайте с этим.

– Поговорят-то они поговорят, – скривился Лемешев, – только как бы исподтишка не нагадил. У меня ж все деньги в машины вложены! Хотя бы одну сожгут – в минус уйду!

– Они где стоят? – поинтересовался Козлов.

– Там и здесь, – неопределённо заявил в ответ перегонщик. – Но найти могут.

Я допил водку, мотнул головой и заявил:

– Не проблема. Можно на охраняемую стоянку перегнать. Люди надёжные и недорого возьмут.

– Займитесь, – одобрил это предложение капитан и спросил меня: – Передал уже? – А после моего кивка оставил нас, отошёл к прилавку с кондитерскими изделиями и зашушукался с Алёной.

– Что за стоянка? – тут же спросил Лемешев. – Точно люди надёжные? Не уведут оттуда машины?

– Двор, забор с колючкой, люди с ружьями. Плюс тревожная кнопка. Не уведут. Если есть время, можем прямо сейчас скататься.

– Поехали! – согласился перегонщик, решив не откладывать это дело в долгий ящик.

– Дюша, ты с нами?

– Ага, как раз в зал собирался.

Бросать иномарку на улице перед корпусом НИИ мы не стали и подогнали её к воротам. Дальше я отпер калитку собственными ключами и обвёл рукой двор.

– Ну вот! – с гордостью произнёс, указав на гаражный бокс, рядом с которым стояло две «буханки»: серая и зелёная. – Если тачки подшаманить понадобится, тут и автосервис есть.

В этом отношении я самым бессовестным образом приврал, поскольку на самом деле в гараже в свободное от основной работы время возилась всего пара мастеров: папа Саши Романова и его коллега-собутыльник. Сначала нам понадобилось залатать кузов «буханки» Гуревича, дабы скрыть пулевые отверстия, затем Андрей Фролов прикупил по случаю едва дышащий на ладан УАЗ и его капитальный ремонт затянулся почти на месяц, ну а попутно товарищи прижились, начали брать заказы на стороне. Дядька поворчал, конечно, но какая-то денежка всё же с сервиса капала, смирился в итоге.

– Сейчас приду.

По обледенелой лестнице я поднялся на пандус и отпер дверь. Дальше по короткому переходу в основной коридор и сразу налево, в дежурку. Свет в ней не горел, только мелькали отблески притащенного сюда из квартиры старого чёрно-белого телевизора.

Развалившийся на диванчике дядя Петя пялился на экран, даже не повернул ко мне головы, только спросил:

– Кого притащил опять?

– Клиента, – пояснил я. – Денежного. – А потом после небольшой паузы ещё и добавил: – И нужного, так что ты цену совсем уж не загибай.

– Сколько площадей возьмёт?

– Нисколько. Иномарки во дворе ставить будет.

– О как! – крякнул дядя Петя и впервые оторвался от экрана. – Серьёзный человек?

– Типа того, – подтвердил я и не выдержал, ругнулся: – Не надоело ещё этих балаболов слушать?!

С трибуны вещал депутат, и что он мог сказать путного, мне было совершенно непонятно.

Дядя Петя с кряхтением поднялся на ноги, пригладил прокуренные усы и покачал головой.

– Не скажи! На наших глазах будущее страны творится! Конституционный строй определяется, быть нам парламентской или президентской республикой!

– Сплошное бла-бла-бла! – отмахнулся я. – Хазбулатов с Ельциным бодаются, а остальные пустобрёхи у них на подхвате!

– Аполитично рассуждаешь! – отмахнулся дядька, поправил кобуру с газовым револьвером и уточнил: – Ружжо брать для форса?