10'92

– На базу Мальцева.

Рома от удивления даже матернулся.

– На фига?

– Он со мной не рассчитался до конца, кое-что заберу в счёт долга.

– Серый, ты точно уверен?

– Да не очкуй, всё нормально будет.

Думаю, предложи я Роме пятьсот рублей или даже тысячу, он мог бы и не согласиться, но водка – это святое. Поломаться – поломался, но и только. Да и то больше для виду.

– Там хоть есть что брать? – спросил он, когда мы въехали на промзону. – Не всё вывезли ещё?

– Тебе-то какая разница? Вывезли, развернёмся и уедем.

Рома обиженно засопел и заткнулся. Вновь он забеспокоился, только когда я вытянул из сумки кусачки.

– Не примут нас тут?

– Да никого кругом! – отмахнулся я и огляделся, но ничего подозрительного не заметил.

Да и что подозрительного могло быть на зажатом высоченными бетонными заборами пятачке? Тут и в разгар рабочего дня не самое оживлённое место, а уж с наступлением ранних осенних сумерек округа и вовсе словно вымерла.

Я подступил к воротам, напрягся, и кусачки не без труда, но всё же справились со стягивавшей створки цепью; навесной замок с лязгом упал на землю. Поднял его и закинул в траву. Потом распахнул ворота и скомандовал приятелю:

– Рома, заезжай!

Тот медлить не стал и загнал «буханку» во двор, а я вновь сдвинул створки и осмотрелся. Гаражный бокс стоял открытым, поэтому сразу мелькнула мысль, что всё уже украдено до нас, но не проверить самому было бы просто глупо, и я указал Романову на здание цеха.

– Задом к нему сдай!

Идти внутрь не имелось никакого желания, а вот нежелания туда идти, напротив, было хоть отбавляй. Всё же едва ноги в прошлый раз унёс, чуть не грохнули. Да ещё Рома подлил масла в огонь, спросив:

– Это здесь Мальцева завалили, да?

– Угу, – промычал я в ответ и шагнул в цех.

В темноте кровавых пятен на бетонном полу разглядеть не получилось, да и пылью всё давно затянуло. Впрочем, воспоминания о прошлом волновали недолго, куда больше беспокоило, не спёр ли кто-нибудь колючую проволоку. Но нет – её мотки так и лежали у забора рядом с опрокинутыми малярными козлами.

Я вернулся к машине, распахнул задние дверцы и достал брезентовую спецовку, затем надел пошитые из столь же грубого материала рабочие рукавицы. Рома с тяжким вздохом последовал моему примеру, а потом мы принялись тягать мотки колючки и грузить их в «буханку». Не могу сказать, будто работа была такой уж утомительной, но в темноте ничего не стоило упасть или ободраться о железные острия, под конец даже запыхались немного.

– Валим отсюда! – поторопил меня Рома, закинув в машину рукавицы. – Если нас тут примут…

– Не каркай! – прошипел я и вскинулся, заслышав странный лязг, но тревога оказалась ложной: просто ветер стукнул одной дверцей ворот о другую.

И всё же я выглянул в проезд первым, осмотрелся и лишь после этого дал отмашку Романову.

– Погнали!

Тот подкатил к воротам и остановился, позволяя мне забраться в кабину, тогда я замахал рукой.

– Да проезжай ты! Проезжай! – Дал вывести автомобиль с территории, сдвинул створки и лишь после этого присоединился к приятелю, с облегчением развалился на сиденье. – Погнали!

Ну мы и погнали. Рома мигом пришёл в превосходное расположение духа и принялся сыпать шутками-прибаутками, потом спросил:

– И много за колючку выручишь?

– Хрен да маленько, – честно сознался я. – Хозблок знаешь, где я сторожем подрабатываю? Давай туда.

– Так ты не на продажу? – опешил Романов. – В натуре, что ли?

– Зато на дежурствах спать спокойно буду. Затянем ворота колючкой, никто не залезет, – отбрехался я. – Да и не моя водка, мы ж там с дядькой на пару сторожим – он проспонсировал.

– А-а-а! – понятливо протянул Рома. – Вмажем?

– Не, в ночь сегодня. Сами пейте.

– Какой! Завтра переезд, Дюша ныть начнёт, чтоб не квасили.

– Ну тогда после.

Романов кивнул.

– Завтра, ага!

На том и распрощались. Выкидали мотки колючей проволоки прямо во двор хозблока, и Рома укатил прочь с тремя бутылками водки. А я запер за ним, ушёл в дежурку и достал из сумки томик Дика Френсиса. Спать пока не хотелось.

06|09|1992

утро

Что может быть лучше пробежки воскресным утром?

Много чего? Пожалуй, что и так, пусть даже это и пробежка в компании с любимой девушкой.

На самом деле я бы с превеликим удовольствием просто послушал с Зинкой музыку и поболтал о книгах, раз уж склонить её к более увлекательным занятиям пока никак не получалось, но, если на чистоту, то и бегать ходил вовсе не из-под палки. И за август втянулся, и пятикилометровая дистанция запредельной после армейских марш-бросков отнюдь не казалась. О Зинке и говорить не приходилось – она до восьмого класса занималась в секции лёгкой атлетики.

В общем, хорошее дело, дыхалку надо развивать. И это не на скакалке прыгать, бежишь в своё удовольствие, мышцы не рвёшь, общаешься. Красота.

Днём воздух должен был прогреться до двадцати градусов, но с утра было свежо, да и от озера дул стылый ветерок, поэтому одной футболкой ограничиваться не стал, надел ещё и олимпийку.

Зинка же решила утеплиться и к ветровке и обтягивающим лосинам добавила эластичную повязку на уши и вязаные гетры. Я дождался её у подъезда и наклонился поцеловать, девчонка подставила щёчку и взяла меня под руку, так и двинулись к стадиону на «Восходе», благо идти до него было всего пару остановок. Шли быстрым шагом и успели разогреться, но и разминкой пренебрегать не стали. Нет, я бы забил, а вот Зинка отступления от правил не одобряла.

Так что сразу проходить на вытянутую чашу стадиона мы не стали и неподалёку от одного из входов приступили к выполнению совершенно необязательных на мой взгляд упражнений, а только закончили, и вдруг послышался оклик:

– Енот!