– И у вас ничего не болит?
– Нет.
– Ничего не болит только у покойников.
– Я похож на труп?
– Морального. Полуразложившаяся душонка.
– А вы, значит, живы?
– Да, ожил потихоньку.
– Научите, как.
– Поставьте на ваше место своего злейшего врага, а лучше больного, буйного, и тогда поймёте, что такое жизнь; поймёте, кто вы есть, и что вам делать, вся жизнь станет простой и понятной, как в раю. Я бы всем порекомендовал такие процедуры.
– Очень интересный метод лечения. Советую защитить диссертацию и написать книгу на эту тему.
– Спасибо, но книга у меня уже есть. Пока что писать не охота.
Игорь Сергеевич посмотрел в глаза Антону Эдуардовичу, но тот отвёл взгляд.
«Достаточно позвать одного санитара, чтобы ты у меня тут на коленях ползал, писака хренов. Убил бы собственными руками. Придушил бы…»
Антон Эдуардович встал с кресла и стал расхаживать перед Игорем Сергеевичем.
– Ты думаешь, ты теперь всемогущ?
Игорь Сергеевич был счастлив, наконец-то он его вывел.
– Ага.
– Ты кусок дерьма, никто и ничто. Да, ты выиграл свою маленькую войнушку, но теперь ты обречён. Ох, как ты мне будешь завидовать! То, что я сейчас чувствую– это мелочь, по сравнению с тем, как будешь мучиться ты.
Ты слишком увлёкся, ты слишком многое понял, пусть пока и сам того не осознавая, и теперь тебе уже не вернуться к той счастливой слепо верящей жизни. Ты сам создал себе мир, и теперь тебе из него уже не выкарабкаться.
Тебе снова захочется вернуться сюда же, в свою ненавистную наблюдательную палату, под моё любящее крылышко, ты будешь мечтать об этом. Но твоя другая половина будет кричать, что это всё чушь, ты победил, ты на свободе, и это замечательно. Там исчезнет всё твоё нынешнее простое понимание жизни, жизнь там потеряет всякий смысл, а жизни здесь больше не будет, эту жизнь уже не вернуть. Ты теперь всегда будешь здесь, будучи там. Ты или чокнешься, или умрёшь. Ты проиграл, выиграв.
Я же позлюсь недельку и забуду, а вот ты… не завидую, честно не завидую, не хотел бы я сейчас оказаться на твоём месте.
Игорь Сергеевич всё это время сидел с улыбой победителя и даже не слушал то, что говорил Антон Эдуардович.
Антон Эдуардович зло уставился на Игоря Сергеевича.
Игорь Сергеевич развалился в кресле и медленно захлопал в ладоши.
– Оскар вам обеспечен.
Антон Эдуардович молча сел за стол.
– Простите, я не знал, что вы так расстроитесь, иначе я, конечно же, не писал бы книгу и не доводил бы вас.
– Хорошо смеётся тот, кто смеётся последним.
– Я смеюсь. Это конец. Я последний.
– Зря вы не слушали то, что я вам говорил. Хотя оно и понятно, вы пьяны победой и не можете нормально думать, но это будет длиться недолго.
– Как вы ошибаетесь.
– Вас ждёт ужаснейшее похмелье.
– Заслушаешься.
– Проваливайте.
– Зачем же так грубо?– Игорь Сергеевич еле сдерживал радостный смех.
Он встал.
– Чтоб больше я вас не видел.
– Не увидите, даже не надейтесь.
– Вы обречены.
– Спасибо на добром слове.
Игорь Сергеевич подписал бумаги и направился к двери.
– Прощайте, Антон Эдуардович,– сказал он, не оборачиваясь.
– Только не пишите в предсмертной записке, что это я во всём виноват.
– Не дождётесь.
Дверь закрылась.
Наконец-то Игорь Сергеевич был свободен.
Свобода.
На улице уже лежал первый снег, и люди ходили в зимней одежде. Игорь Сергеевич был одет явно не по сезону, и потому уже через пять минут совершенно замёрз. Он решил отложить прогулку и поехать домой на автобусе, который, к счастью, подошёл довольно быстро.
«Повезло,– Игорь Сергеевич зашёл в автобус и сел на первое попавшееся место.– Может, хоть здесь согреюсь. Н-да, зима начинается. Когда меня положили, на улице было ещё плюс пятнадцать. Холодно-то как,– Игорь Сергеевич поёжился.– Ну, ничего, минут через сорок я должен быть дома. Интересно, всё там в порядке? Больше ж двух месяцев не появлялся. Два месяца… Даже больше, почти три! Это надо же, кто бы мог подумать? Из-за какого-то алкаша я провалялся в дурдоме всю осень! Хотя почему из-за алкаша? Он случайность, если бы не Лев Абрамович, я бы уже через три-четыре дня и думать о нём забыл. Всё этот…
Ну да ладно, хватит о плохом. Всё хорошо, что хорошо кончается. Меня же выпустили, я на свободе, я заставил их сдаться,– Игорь Сергеевич улыбнулся.– Я победил. Эдуардыч, наверное, думал, что я после первого же укола буду просить у него прощения. Ха! Ну, так кто кого? А как он сегодня! Разозлился, всё-таки я его вывел. Да-а, вот время было… Хоть мемуары пиши. Хотя мемуары, по сути, у меня уже есть. С одной стороны не обо мне, конечно, но с другой стороны Петя– это я. Лучше, наверное, теперь уже и не получится.