И крылья распахнули все птицы.
Ослеплённый страстью Посейдон
Овладевает девственной жрицей.
Не видя девичьих слёз
И не слушая рыдание,
Лепестки нежнейших роз
Безжалостно сминает страдание.
Закончив своё грязное дело
Посейдон мгновением исчез,
А обессиленную деву
Бездыханно удушает стресс.
Она смотрит в небо
И молится Афине,
А покровительница где-то
Войнам расправляет крылья.
Гордость пала в лужу
И жизнь жестоко кусается,
В панике рыдающая медуза,
Разорванным пеплосом прикрывается.
Душу пронзают грозы
И солнышко затмевают тучи,
Текущие ручьём слёзы
Вытирают трясущиеся ручки.
Здание утопало в тумане
Явь окутывая вечным сном,
А сердечная рана
Увековечилась рубцом.
Узрев осквернивший храм,
Афина прокляла жрицу.
Явив свой злостный шарм
Разъярённой птицей.
Ненаказуем Посейдон.
Ведь он – верховный Бог.
И его водный трон
Смоет тысячи дорог.
Блики разбитой судьбы
Поглощает мрачный омут
И из целомудренной красоты
Медуза превращается в горгону.
Улыбка – владычица закатов,
Тускнеет павшей звездой.
Блески бриллиантовых каратов
Покрываются мглой.
Над лепестками нежнейшей кожи,
Мгновением старость повелевает.
Будто пустыня обезвоживает
То, что восторг восхищает.
Длинные локоны волос,
Что вьются волнами морей,
Ужасающей метаморфозой
Воплощаются в змей.
Грациозные пальчики
Покрылись волдырями
И солнечные зайчики
На них вспыхнули огнями.
Из эротичной фигуры
Эскиза вдохновлённых гор,
Извращаясь над скульптурой
Проклятие наращивает горб.
Отражение иссохшего леса
Руками олицетворяют ветви.
Былое благоухание эдельвейса
Затмевает запах смерти.
Афина заточила в пещере
Несчастную Медузу горгону.
Там, где волны разрезают мели,
Окровавливая мёртвую воду.
Там, где ликует поступью
Смерть и кровавые брызги.
На отдалённом острове
С отсутствием жизни.
На готическом сидит троне
Та, у кого губы искусанные.
Заточённая в пещере горгона,
А в горгоне заточенная Медуза.
Завистливое коварство
Расправилось с красотой,
Отправив в обширное царство
С не единой душой.
Восторг погребён позором