Грех

– Перестань, – хрупкая женщина качает головой, – ты мне ничего не должен.

* * *

Новая вечеринка в особняке де Ноблэ стала для нее очередной рабочей неприятностью. Рита еще не отошла от смерти своего любимого. К тому же, секс с молодым красавчиком привел к очередному всплеску вины: она ведь занималась грязным сексом в день похорон Антуана! Она даже боялась представить, как бы ее назвала общественность (на которую ей, впрочем, всегда было плевать), узнай она об этом гнусном эпизоде ее биографии.

Рита ощущала некоторое оцепенение, сковавшее душу и тело, когда она стояла в огромной зале, где собрался весь цвет английского общества. Сэры, лорды, просто миллионеры и миллиардеры. В общем-то общество показалось ей невыносимо скучным, да и каждое слово этих людей можно было заранее предугадать, словно они играли давно выученные роли в пьесе, которая шла много сезонов подряд.

Женщины в откровенных вечерних платьях, обвешанные драгоценностями, мужчины во фраках. Прием с налетом чернобелых голливудских фильмов.

Риту старались не замечать, хотя некоторые здоровались и кивали. Однако, она не переживала из-за недостатка внимания – наблюдая из своего угла за ними и постепенно поедала закуски, расставленные на многочисленных столах. В одной руке она держала бокал шампанского – отчаянно хотелось напиться, но она не могла себе этого позволить. Так как боялась, что не сдержится, и вывернет наизнанку свою несчастную душу перед непрошенными, неприятными свидетелями.

А потом подробности ее срыва появятся в газетах конкурентов – спасибо, если без фотографий!

Как фотографии пьяных в стельку звезд, демонстрирующих всем подряд свое нижнее белье, или его полное отсутствие.

Красивая, высокая женщина до боли сжимала бокал занемевшими от усилий пальцами, рассеянным, расфокусированным взглядом уставившись на очередное сборище, собранное де Ноблэ.

Сам Леопольд, как обычно, встретил ее перед началом вечеринки, вежливо поздоровался, и даже не попытался залезть под юбку – впрочем, она подозревала, что ее взгляд и выражение лица отпугнут кого угодно. Да и информация о ее связи с покойным директором закрытой школы уже появилась в различных изданиях – эти мерзкие подробности усугубляли ее боль от утраты, но она понимала, что, однажды назвав себя лисой, следует ожидать постоянного нападения других хищников, особенно получив кровавую рану: на запах крови сбегаются не только хищники, но и гиены.

Неожиданно ее взгляд привлек невероятно красивый мужчина: высокий брюнет с тщательно уложенными волосами, в черном фраке, с дорогими платиновыми часами на руке, сверкающими крупными брильянтами. Но его большие синие глаза сверкали ярче брильянтов.

Женщина нахмурилась, прокрутив в уме «рейтинг» аристократов, богачей и Звезд. Определенно, она его не знала.

Когда их взгляды встретились, Рита побледнела и шарахнулась, вылив немного шампанского на темно-синее атласное платье, облегающее идеальную фигуру. Ее глаза расширились, а из губ вылетел полузадушенный вскрик. Впрочем, с ней никто не стоял рядом – она привыкла наблюдать за «жертвами» издалека, поэтому никто ничего не услышал.

Незнакомец сначала недоуменно нахмурился, заметив столь явный ужас на ее лице, затем злобная улыбка медленно искривила чувственные губы.

Он тоже вспомнил.

«Какая ты узенькая… тебе нравится?»

«У тебя замечательные сиськи! Как бы мне хотелось их увидеть, когда ты вырастешь».

Ее персональный кошмар с четырнадцати лет. Ее насильник.

Поставив бокал на первый попавшийся столик, Рита кинулась к выходу, стараясь хотя бы не бежать, ощущая, как стучит сердце, словно пытаясь выпрыгнуть из груди. На миг ей почудилось, что она снова там, в своем детстве, мокрая от спермы насильника, пытается убежать, чтобы не оказаться убитой.

Уже оказавшись дома, она услышала звонок мобильного. Схватила его, пытаясь одной рукой стащить платье с мокрым пятном от пота, прилипшее к телу, пока она мчалась домой, по дороге едва не врезавшись в несколько машин, а потом – и в собственные ворота.

Раньше Рита радовалась, что ее небольшой особняк находится на природе, далеко за пределами Лондона. И первые соседи – на большом расстоянии. Впереди – поле, которое заканчивается полоской густого леса.

Теперь же возникает ощущение, что этот простор давит на нее, замыкает в себе, как крысу в крысоловке. Словно вот-вот в ее дом ворвутся маньяки-насильники-убийцы. Хотя и охранные системы были самыми современными, высокий забор и ворота, с проволокой, по которой шел ток. К тому же, дома было несколько пистолетов, с которыми она отлично управлялась. Иногда стреляла по неживым предметам или ходила в тир.

– Да? – нервно проговорила она в трубку, ощутив прилив панического ужаса.

– Дорогая, это я, Леопольд, – вкрадчиво произнес знакомый мужской голос. – Ты так быстро умчалась… Что-то случилось? Тебе стало плохо? Надеюсь, ты хоть не беременна?

– Да нет, просто… Так получилось. Я вылила на себя шампанское, и не хотела в таком виде шокировать ваших высококультурных гостей, – язвительно и зло заявила она, наконец-то сдирая с себя платье и с отвращением выбрасывая его в корзину для грязного белья.

– Может, тебе все-таки нужна помощь? – произнес мужчина, как ей показалось, с нотками искреннего участия.

– Нет, благодарю, как-нибудь справлюсь, – она глянула в зеркало, где отражалось ее изможденное, перепуганное лицо, словно у маленькой девочки из какого-нибудь фильма ужасов. Она попыталась взять себя в руки, напомнив, что ее карьера, которая все-таки была еще ей дорога (собственно, это все, что у нее осталось), напрямую зависит от этого манерного псевдо-джентльмена. Даже больше, чем от ненавистного начальника.

– Ну, и хорошо. Завтра я снова хочу тебя видеть. Приватно, так сказать. Ты меня понимаешь… Еще будет один наш друг, он тебе понравится, красивый мужчина. К тому же, очень богатый! И я недавно узнал, хотя это пока закрытая информация, он перекупил ваш журналу бывшего владельца, и с первого числа вступит в должность, так сказать. Ты мне когда-то говорила, что ненавидишь своего начальника. В общем, познакомишься с новым начальником в приватной обстановке, и, скорее всего, тебя повысят. И над тобой не будет никаких других начальников, кроме него.

– Как его зовут? – Рита ощутила неимоверную усталость. Еще раз жалко взглянув в глаза своему измочаленному отражению, она показалась себе истасканной проституткой.

– Джон Вейд, он коренной англичанин, но учился в Еермании, где и жил вплоть до недавнего времени. Сколотив капитал, вернулся на родину, – тоном учителя, втолковывающего материал глупцам, произнес Леопольд.

– Понятно, – вздохнула она и задумалась.

Повисла напряженная пауза.

– Ты, конечно, извини, но зачем вам я? Что, на свете перевелись молоденькие и красивые шлюшки? – ядовито произнесла женщина.

– Ты прекрасна, моя дорогая, – пропел мужчина. – К тому же, не каждой шлюхе можно доверять – а скандалы нам ни к чему. Все мы уважаемые люди.

– Вас бы не уважали, если б знали ваши мерзкие секреты! – не выдержала Рита.

– Быть может, – холодно ответил он. – Хотя у каждого есть свои секреты. Только одни их скрывают лучше, чем другие. К тому же секреты серой массы никому не интересны… Так ты придешь завтра?

– Во сколько? – она снова потерла виски и поежилась – в комнате было прохладно, а она осталась в одном нижнем белье. Рита машинально начала рассматривать свою внешность: несмотря на несчастный вид, фигура у нее была по-прежнему великолепна: стройная, подтянутая, с очень тонкой талией и грудью третьего размера, которая выглядела просто превосходно: словно белоснежное лакомство, увенчанное «клубничками» сосков. Она начала поглаживать себя по талии, крутясь перед зеркалом. Становясь то в анфас, то в профиль.

– В девять вечера, – уже ласковей добавил он снисходительным тоном доброго дядюшки. – Приезжай, мы с женой и Джоном будем тебя с нетерпением ждать!

– Хорошо, – выдавила Рита, и тот час же швырнула телефон на пол, отчего он разлетелся на мелкие части.

* * *

Одеваясь к интимному вечеру, она поймала себя на том, что ужасно нервничает. Хотя выглядела она безупречно, как при свете дня, так и при интимном освещении ночных игр сладострастия. Она выглядела младше своих двадцати восьми лет, несмотря на бурную жизнь.

Безупречная кожа, огромные глаза, тонкие, правильные черты лица, идеальная фигура, хрупкая, с женственной грудью. Медово-рыжие волосы спадают мягкими волнами, подчеркивая беломраморное совершенство.

Нет, дело было не в том, что она чувствовала себя недостаточно красивой.

Сама мысль о том, что сегодня вечером к ним присоединится еще один мужчина, доводила до рвотных спазмов. Так как интимные игры между ними троими давно стали для нее просто сексом. Да, это была ее плата за возможность иметь эксклюзивные права на репортажи с модных вечеринок семейства де Ноблэ. Но она с самого начала воспринимала Леопольда, как безумно сексуального мужчину, да и против его жены Элеоноры она ничего не имела. Та была столь податлива и прекрасна, что казалась безусловным и нужным дополнением их секса. Порочная, но удивительно нежная и чувственная женщина.

Но вот этот Джон Вэйд… Сама мысль, что она опять вынуждена продаваться только за то, чтобы иметь возможность работать, делать свое дело, и работать хорошо, без халтуры, доводила ее до бешенства.

Пришла даже мысль, что с этим необходимо кончать, пока это пагубное болото ее не засосало. К тому же, секс с де Ноблэ уже стал не столько платой, сколько удовольствием (и ей не хотелось врать, что эти гнусные оргии не были ей приятны. Даже лишение девственности красавчика Виктора было порочно-искушающим).

Предлагая ей переспать с Джоном, Леопольд ткнул ее носом в то, что она на самом деле является шлюхой.

И ей было больно. Очень больно.

В одночасье исчезло все очарование порочных, но все-таки игр.

Рита с трудом удержалась от слез, чтобы не испортить наложенный макияж: почти незаметный, но очень подчеркивающий большие бездонные глаза.