Корона времени: истоки мудрости. Часть 1

За эти годы сменилось два императора, а карьера Маркуса стремительно пошла в гору: сначала он командовал преторианцами, затем получил должность префекта претория. Императора Тита Флавия покорили сила, ум и красноречие Маркуса, он увидел в нем своего помощника и доверенное лицо и назначил на эту высокую должность. Но вскоре Тит был убит заговорщиками, во главе которых стояла его любовница Марция.

Первого января император собирался отпраздновать свое вступление на пост консула и хотел появиться на церемонии в одежде борца, но этим планам не суждено было сбыться. Любовница напоила императора отравленным вином, а когда яд не дал ожидаемого эффекта, его задушил раб – атлет Муциан, с которым Тит Флавий занимался борьбой. Это произошло 31 декабря, накануне планируемого императором праздника. Со смертью Тита закончился период правления великой династии Флавиев.

Едва весть о смене власти достигла провинций империи, начались мятежи. Только в регионах, где стояла римская армия ситуация оставалась стабильной. Маркус четко понимал, что империя может развалиться на десятки мелких городов-государств, и счел, что это его шанс занять императорский трон и создать свою династию. С отрядом верных ему преторианцев он захватил все ключевые точки управления и склонил на свою сторону влиятельных людей, начиная с заседающих в сенате и заканчивая дружественными ему командирами войск. Блокировав инициативу семьи Флавиев, он распространил по городу слух, что несовершеннолетние дети Тита получат опеку и фактически станет править их дядя Либерий, которого римляне ненавидели: он отличался жестокостью и думал лишь о развлечениях и оргиях. Все римляне, начиная с самых влиятельных и заканчивая низами, не хотели видеть в правителях очередного Калигулу или Нерона. Вот тут-то у Маркуса и появился реальный шанс! И неожиданное знакомство с загадочной Анастасией, которая появилась рядом с ним именно в этот период его жизни, сыграло важную роль.

Когда сенат провозгласил его императором, он жестоко избавился от соперника, боясь заговора его семьи. Либерий жил праздной и веселой жизнью, он любил в нищенском одеянии выбираться ночью в бордель или другое злачное место, и это его сгубило. Два верных вассала Маркуса, которым он пообещал карьерные назначения, изучили маршрут Либерия, выследили его и зарезали на выходе из борделя. Римляне спокойно проглотили весть об этой утрате, решив, что пьяница и развратник заслужил такую смерть. Детей Тита Флавия Маркус не убил, а выслал вместе с их матерью в дальнюю иберийскую префектуру.

***

Император открыл второе письмо, в золотом футляре с кодовым замком. Оно было от жены.

Ана писала: «Любимый мой, мы провели все анализы и эксперименты с теми пробами, что ты прислал из Карфагена. Они не подходят, в них нет того, что нам необходимо! Я как чувствовала и говорила тебе об этом раньше. Мне кажется, северо-запад Африки нам больше не интересен, мы долгое время изучали образцы из этого региона и ничего нужного не нашли. Я тебя очень прошу, сворачивай военную миссию в тех границах, что есть. Добудь еще как можно больше проб потенциальных “птенцов” или “полубогов” и возвращайся в Рим. Атлантум, скорее всего, мог сохраниться в землях северных народов и на востоке.

У меня есть новый план: я отправила письмо в храм Аполлона в Дельфах, и верховный жрец назначил мне встречу с пифией. Возможно, я получу ответы на некоторые вопросы. Обсудим позже.

Люблю, очень скучаю. Твоя императрица Анастасия».

В переписке супруги предпочитали общаться понятными только им терминами. Никто другой в античном мире не понял бы, что атлантум – это разыскиваемый ими биоматериал атлантов, а «птенец» – любой возможный их потомок низшего генома. Его типаж – высокий, умный, могучий человек с необычными способностями. Слова типа «анализ», «эксперимент», «проба» в их современной трактовке тоже были непонятны жителям Древнего Рима, так что в шифровке не нуждались. А «полубогами» императорская чета называла самых ближайших потомков атлантов. «Полубоги» были на уровень выше более дальних родственников, «птенцов». Биоматериал этого вида был предельно приближен к самим атлантам и имел максимальную практическую ценность. «Полубоги» имели суперспособности, которыми не обладали «птенцы», а тем более обычные люди.

Маркус открыл третье послание – от его верного друга, сенатора, доверенного лица и шпиона Феликса Петрония. Оно было зашифровано символами, известными только им двоим. Феликс сообщал о том, как прошли великие бега на ипподроме, что делала императрица и какие вопросы обсуждались в сенате за закрытыми дверями. Феликс также упоминал Макса и его жену. Он рассказал, где и с кем Валерия проводит время. Он знал многое!

8

Рано утром Валерия и ее служанка вышли на прогулку. Сначала они заглянули к близкой подруге Валерии, аристократке Камилле, которая жила в соседнем квартале.

– Доброе утро, любимая! – произнесла Валерия и поцеловала Камиллу в щеку.

– Привет, мое солнце! – с той же интонацией ответила подруга.

Девушки улыбнулись и обменялись таинственными взглядами.

Они надели скромные накидки, чтобы не привлекать внимание прохожих своими привычными, обычно роскошными нарядами, и отправились на прогулку. Пройдя несколько кварталов, девушки заглянули в популярную лавку. Тут был рай для богатых римских модниц. Ювелирные украшения, изысканные безделушки из всевозможных материалов, ремни, платки и другие аксессуары манили красотой и радовали глаз.

– Посмотри, какой великолепный жемчуг! – воскликнула Камилла. – Он сияет, как зубы моего любимого! А как тебе этот лазурит?

– Ох, он как глаза моего Максимилиана! – вторя подруге, ответила Валерия. – Кстати, на днях он вроде как заподозрил меня в чем-то. Допытывался, почему я надолго ухожу из дома. Я сказала, что провожу время с тобой, а он ответил, что мы слишком много гуляем, и отругал. Но я отвертелась, придумала какое-то оправдание… Знаешь, осталось совсем мало времени, надо идти, а то наши друзья станут нервничать!

– Милая, ты, о чем? Мужчина должен беспокоиться, иначе чем ты будешь волновать его и будить в нем любопытство, не своей же дисциплиной? – рассмеялась Камилла. – Пусть ждет и думает, что мы не придем. Его желание станет еще сильнее!

– Ой! Конечно же, ты, как всегда, права. Пусть он сгорит от нетерпения! – засмеялась Валерия.

Она вышла замуж почти ребенком и не успела столкнуться с интригами и лукавством знатных девушек столицы. Ее бесхитростная натура не нравилась Максимилиану, и она это прекрасно чувствовала. Валерия любила его, окружала заботой и лаской, а он отбрыкивался от нее, как необъезженный конь от назойливого наездника.

Камилла примерила еще пару украшений и платков, посмотрелась в зеркало, но ничего не купила. Затем схватила подругу за руку и выбежала на улицу. Девушки прошли несколько кварталов, вошли в арочные ворота и оказались в городском общественном саду. Рассветное солнце дарило городу утреннее тепло, но здесь, под тенью деревьев, было еще прохладно и безлюдно. В глубине сада бил многоярусный фонтан. Его грозные, покрытые зеленым мхом статуи яростно низвергали воду.

Девушки зашли подальше в сад и разделились: Валерия со служанкой расположилась на ложе в ротонде, а Камилла в одиночестве направилась в дальний западный угол сада, к лабиринту из высокого кустарника. Не успела она присесть на скамейку, как кто-то закрыл ей глаза руками. Она сразу узнала эти большие крепкие руки.

– Мой Геркулес! – произнесла она. – Или всё же, Титан?

– Доброе утро, любовь моя! – отозвался мужчина. – Я уже решил, что сегодня ты не придешь к условленному месту. Волновался и высматривал тебя с утренними соловьями, но… Ничего не могу с собой поделать, я готов ждать твоего прихода часами!

– Мой Геркулес сомневался, что я приду? – надула губки Камилла.

– Нет, я уверен в тебе, прекрасная незнакомка! Кстати, ты мне так и не назвала свое имя.

– Зачем тебе знать имя, мой Геркулес? – засмеялась Камилла. – Мы до сих пор прекрасно обходились без имен!

– Хорошо, я признаюсь первым. Меня зовут Гай, а не Геркулес. А тебя?

– А меня… – Камилла на секунду замешкалась, она решала, как быть: придумать себе другое имя или сказать правду. – Я просто Камилла! Пусть будет это имя! А ты, Гай-Геркулес, сам решай, настоящее оно или нет!

Гай Касиус обнял любимую и покрыл жаркими поцелуями ее лицо и руки. Девушка закрыла глаза, застонала от удовольствия и охватившего ее желания. Она и хотела, и боялась этой дикой силы, которая всецело увлекала ее в мир животной страсти. Воспитанная в семье городского префекта, она всегда мечтала о другом: о романтике, стихах, изящных юношах-интеллектуалах, но полюбила и возжелала большого черного мускулистого самца. Именно самца! С ним ей не надо было изображать невинность, строить из себя недотрогу. С ним она хотела одного: чтобы его великолепное мужское достоинство внедрялось в ее плоть как можно глубже и дольше. Несмотря на то, что она была аристократкой во всем (и об этом красноречивее слов говорили ее манеры и внешность), она закрыла глаза на статус своего любовника!

Камилла была прекрасна: ее белая, как молоко, кожа не знала палящего солнца, а темно-рыжие, с высветленными прядями волосы были уложены по последней моде знати на обруч.

Гай сел на скамью, Камилла встала на колени, расстегнула пояс на одежде наездника, освободила красивое тело и прикоснулась губами к его плоти. Гай откинулся назад и застонал от удовольствия. «Ох уж эти аристократки! В порыве желания они делают такие вещи, которых не дождешься от самых развратных шлюх», – подумал он.

В этот раз он не сдержался и быстро излился в девушку. Она всё выпила, поднялась и показала Гаю оставшиеся на губах капли страсти.

Он рассмеялся и стал целовать лицо и грудь Камиллы.

Когда все закончилось и усталость победила, Гай растянулся на своем плаще, покрывавшем холодную мраморную скамью. Девушка покорно прилегла рядом… Но Камилла не была бы Камиллой, если бы не хотела получить еще больше удовольствия. Она резко поднялась и села на любовника сверху, широко раздвинув ноги. Ее чувственные поцелуи снова завели наездника, и Гай проник в ее недра. Сильные черные руки обвили девушку, словно щупальца спрута, – они были везде!

***

Валерия все это время тоже не скучала. Она оставалась в ротонде вдвоем со служанкой совсем недолго. Эта замужняя женщина тоже ждала встречи с мужчиной, но ее герой не был ей любовником: он разделял ее увлечение. Девушка в очередной раз встречалась с младшим из семьи Клавдиев – Константином. Он любил стихи и поэмы и сам сочинял их.

Мужчина подошел неуверенной походкой и вручил девушке цветок белой розы.

– Доброе утро, Валерия! Как ваше настроение сегодня? – поинтересовался он.

Константин казался ей немного зажатым и смущенным, тем не менее он, несмотря на робость, каждый раз пристально разглядывал Валерию с головы до пят, будто увидел впервые. Впрочем, может, он и вправду все еще изучает ее, ведь они встречаются в парке всего четвертый раз.

– У меня утро всегда доброе! – улыбнулась она в ответ.

Девушка старалась улыбкой скрасить впечатление от размолвки. В прошлый раз они сильно поспорили: Константин рассказал о новом эпосе поэта Ювенала и о тайном смысле, подтексте, заложенном в поэме. Но Валерия ничего такого там не увидела, ей все казалось предельно ясным и понятным. Она высказала свое мнение, Константин не согласился, они приводили аргументы, но каждый стоял на своем. Тогда они расстались раздосадованные, даже толком не попрощавшись, и сейчас старались загладить свою резкость.

– Вы, как всегда, свежи и прекрасны!

– Вы льстец, Константин! «Свежи», «прекрасны» – к чему эти слова? Я же вас просила: не смущайте меня похвалами.

Мужчина замешкался и попытался исправить ситуацию.

– Как прошла ночь? Надеюсь, вас никто не побеспокоил… – спросил он и вмиг понял, что такие вопросы вообще некорректны.

– Моя ночь? – удивленно спросила Валерия. – Я замужем и страстно люблю своего мужа. И хочу напомнить: мы с вами общаемся только как друзья. Пожалуйста, обойдемся без этих ваших сладких дифирамбов и займемся чтением!

– Разумеется… – покраснел Константин и сменил тему. – Зачем нам читать чужие сочинения? Я жду ваших новых строк. Вы что-нибудь написали за те дни, что мы не виделись?