Партизаны. Записки преемника Сталина

Наконец предложения и обоснования были разработаны, схемы изготовлены, мы почувствовали себя готовыми выступить по этому вопросу в ЦК ВКП(б).

22 ноября 1939 года мне было велено прибыть в Москву. В тот же день я был вызван к И. В. Сталину. Когда я вошел в его приемную в Кремле, там уже был Н. С. Хрущев, тоже с материалами и схемами. Он беседовал с помощником Сталина А. Н. Поскребышевым. И вот здесь, перед приемом, между мной и Хрущевым произошел драматический инцидент, определивший отношение Хрущева ко мне на долгие годы.

После того как я поздоровался, Хрущев спросил, подготовили ли мы свои предложения и в чем их суть. Как можно деликатнее я сказал, что мы подготовили предложения, но они не совпадают с теми, которые предлагает он.

Далее я пояснил, что мы предлагаем границу в соответствии с этнографическим уставом населения и что граница, по нашему мнению, должна пройти южнее Пинска, Лунинца, Кобрина, Барановичей и Бреста, так, чтобы эти города, включая и Беловежскую пущу, остались в составе Советской Белоруссии.

Хрущев вскипел и грубо спросил: «Кто вам состряпал эту чепуху, чем вы это можете обосновать?» Я ответил, что предложения, которые мы вносим, составил ЦК КПБ, и мы не считаем их чепухой и готовы привести обоснования на основе статистики и истории. Хрущев, в свою очередь, заявил, что украинские ученые имеют другую точку зрения, и высказал свои наметки границы. На это я заметил, что, мол, трудно предположить, чтобы их ученые могли обосновать такую границу, противоречащую понятиям этнографии, статистики и истории. Хрущев рассвирепел и стал кричать: «Ага, вы ученым не верите! Вы что, больше других знаете? А слышали ли вы о том, что, начиная со средних веков, на территориях, которые вы хотите включить в состав Белоруссии, жили и продолжают жить украинцы, что Наливайко, Богдан Хмельницкий и другие включали население этих территорий в свои войска, что исторические книги вовсе и не упоминают в связи с этими районами белорусов» и т. д. и т. п.

Я сказал, что меня беспокоит тон, каким он со мной разговаривает. Это ведь не наш личный вопрос. Если даже вопреки нашим предложениям эти районы включат в состав Украины, то ведь Украина советская, людям там будет неплохо. Однако я обязан защищать интересы Белоруссии и у меня есть для этого обоснованные данные.

В этот момент нас позвали к Сталину. Он сидел в кабинете один и на наше приветствие ответил: «Здорово, гетманы, ну, как с границей? Вы еще не передрались? Не начали войну? Не сосредоточили войска? Или договорились мирно?»

Потом предложил сесть и доложить свои варианты. Мы, то есть Хрущев и я, вытащили схемы, собираясь объяснить свои позиции.

Н. С. Хрущев

Первым докладывал Н. С. Хрущев. Он развернул на столе схемы, но, рассказывая, ни разу на них не сослался.

Сталин выслушал, поднялся, принес свою карту и попросил Хрущева показать на схеме, где пройдет граница.

Затем доложил я. Задав ряд вопросов, Сталин заявил: «Граница, которую предлагает товарищ Хрущев, совершенно неприемлема, ничем не обоснована. Ее не поймет общественное мнение. Невозможно сколько-нибудь серьезно говорить о том, что Брест и Беловежская пуща являются украинскими районами. Если принять такую границу, то западные области Белоруссии по существу исчезнут. Это была бы плохая национальная политика».

Потом, обращаясь к Хрущеву, чтобы несколько смягчить свое заявление, он заметил: «Скажите прямо, наверное, вы, выдвигая эти предложения, имели в виду другое; вам хотелось бы получить лес, его на Украине ведь не так много».

На это Хрущев ответил: «Да, товарищ Сталин, все дело в лесе, которым так богато Полесье, а у нас леса мало».

Это другое дело, – заметил Сталин, – это можно учесть. Белоруссия, – сказал он далее, – предлагает правильную, обоснованную границу. Объективность их предложения подчеркивается, в частности, и тем фактом, что они сами предлагают район Камень-Каширска отнести к Украине. Мы утвердим границу, в основном совпадающую с предложением т. Пономаренко, с поправкой в соответствии с желанием украинцев получить немного леса».

Он взял карту и прочертил линию границы, совпадающую с нашим предложением, но в одном месте сделал на зеленом массиве карты выгиб к северу и сказал: «Пусть этот район отойдет к Украине».

Н. С. Хрущев согласился, я тоже был доволен таким решением вопроса. После этого И. В. Сталин пригласил Хрущева и меня к себе обедать. По лицу, по настроению Никиты Сергеевича чувствовалось, что он остался недоволен таким исходом и эту историю надолго запомнит. Я не ошибся.

Путь «из варяг в греки»

На заседаниях в ЦК ВКП(б), во время частных бесед за обедом или ужином у Сталина в 1939 году стали проскальзывать мысли о желательном соединении Черного и Балтийского морей водной артерией.

Действительно, еще Петр Великий соединил шлюзами верховья Березины с Двиной и таким образом получил водный путь из Черного моря в Балтийское через Днепр – Березину, Двину. Существовали остатки и Днепро-Неманской водной системы, построенной тоже в петровское время. Она соединяла Черное и Балтийское моря через Днепр, Припять, Выгоновское озеро, реку Щару, Нёман.

В середине 1940 года в Белоруссию прибыл известный гидротехник Скачков. Следом вскоре пришло постановление Совета Народных Комиссаров СССР «О восстановлении Березинского водного пути, соединяющего Черное и Балтийское моря».

На Совнарком и ЦК Белоруссии возлагалось наблюдение за строительством, обеспечение рабочей силой, местными материалами и т. д.

Естественно, нас заинтересовал объем строительства, его характер, особенно то, какое экономическое значение будет иметь этот путь для развития народного хозяйства Белоруссии.

Пришлось изучать историю строительства Березинской системы, ознакомиться с проектами других соединительных путей. Было проведено несколько совещаний с местными и приезжими специалистами.

Потом я, хоть и с большим трудом, проехал по Березине от ее впадения в Днепр и до Двины, через Березинский канал, съездил на Щару и Выгоновское озеро, наконец, по литературе определил, где точно осуществлялся переход из Днепра в Двину варягами, греками и другими на пути «из варяг в греки». Постепенно вырисовалась сравнительная картина значения этих путей, я убедился: предлагавшие обновленный водный путь не учитывали некоторых важных факторов, вариант получался необоснованным ни в хозяйственном, ни в военном отношении.

После долгих размышлений в начале сентября 1940 года я послал И. В. Сталину и в Совет Народных Комиссаров СССР записку, носившую такое название: «О наивыгоднейшем варианте Днепро-Двинского пути». В ней я писал: «Изучение материалов о водном пути между Черным и Балтийским морями, через соединение рек Днепра и Западной Двины, привело в выводам, имеющим, на мой взгляд, серьезное государственное значение. Эти выводы считаю своим долгом доложить Вам.

Березинский водный путь, включающий реку Березину, Березинский канал и реку Уллу, соединяющий Днепр и Западную Двину, начал сооружаться в 1797 году и был закончен в 1804 году. Предназначался этот путь исключительно для сплава леса; для судоходства Березинская система была непригодна, более того, вследствие недостатка воды и заплывания каналов илом даже и сплав леса встречал большие затруднения. Поэтому система, несмотря на некоторые попытки восстановления, была постепенно заброшена и все сооружения пришли в негодность. У реки Березины очень низкие берега, небольшие радиусы закруглений, множество перекатов и небольшие глубины. Достичь судоходных глубин (порядка 1,1–1,2 метра) повышением уровня воды путем водопуска нельзя, так как подъем уровня реки на 40–50 сантиметров выше нормального приводит к выходу воды из берегов и затоплению огромного количества земель…

Для восстановления системы требуется произвести огромные землечерпательные работы на всем протяжении Березины; в многочисленных местах срезать берега для увеличения радиусов закруглений, заново сделать все плотины и шлюзы на каналах, устроить в верховьях реки водохранилища для питания канала. Ориентировочные подсчеты показывают, что для производства этих работ потребуется сумма порядка 350–400 млн. рублей. После таких огромных работ и вложений возможно судоходство для судов в 150–200 тонн.

Ясно, что такой водный путь между Черным и Балтийским морями экономически и стратегически не отвечает требованиям государства.

После сооружения Днепро-Березинской системы дальнейшие исследования сосредоточились на выборе иного пути для соединения Днепра и Западной Двины.

Со времени Петра I появилось много проектов этого пути. Наиболее заслуживающим внимания следует считать сооружение канала Орша – Витебск с использованием рек Оршицы и Лучесы. Длина его около 80–90 километров. Объем земляных работ – 15–18 миллионов кубометров.

Для повышения уровня воды в верховьях Днепра, а также питания канала сооружаются Оршанское и Дорогобужское водохранилища. Для создания судоходного режима на Западной Двине у Витебска сооружается плотина, у Велижа – водохранилище.

Стоимость работ и сооружений по этому варианту, включая стоимость затопления, – около 550–650 миллионов, то есть это на 200–250 миллионов рублей дороже Березинского соединения.

Несмотря на такую высокую стоимость вообще и в частности, осуществление этого проекта отвечает государственным интересам. По этому пути из Черного в Балтийское море и обратно смогут двигаться суда длиной до 70–90 метров, тоннажем 600–850 тонн. В дальнейшем его можно будет сделать еще более глубоководным.

В свое время русский генеральный штаб, морское министерство и министерство путей сообщения выступали против восстановления Березинской системы и горячо поддерживали проект Оршанско-Витебского соединения.

Генеральный и морской штабы имели в виду, кроме всего прочего, использовать этот водный путь для переброски военных судов Черноморского флота в тыл неприятельским военно-морским силам, действующим против Петербурга, или, в случае нужды, для усиления Черноморского флота за счет Балтийского.

В самом деле, расчетные данные по проводке судов с большой осадкой и существующий в этом деле опыт представляют серьезный интерес. Линейный корабль с 9,5-метровой осадкой вместе с боевым снаряжением может передвигаться специальном доке с осадкой в 4,8 метра. Эта глубина шлюза может быть достигнута подъемом воды при нормальной глубине шлюза 3,7 метра…

Таким образом, при осуществлении Оршанско-Витебского соединения становится возможным переход из моря в море легких крейсеров, миноносцев и подводных лодок. Это огромное преимущество варианта.

Другое его преимущество в том, что параллельно со строительством водного пути разрешается энергетическая проблема. На плотине Оршанского водохранилища и у Витебска могут быть построены гидроэлектростанции на 25–30 тысяч киловатт каждая. Для Белоруссии это имеет огромное значение. Надо облегчить зависимость ее промышленности от торфа. В годы с дождливым летом торф убирать не успевают, электроэнергия недовырабатывается, промышленность простаивает. Кроме того, торф, как это ни странно на первый взгляд, очень дорогое топливо. Условная тонна донецкого угля в котельной предприятия стоит 70–80 рублей, условная тонна торфа – 140–150 рублей.

Третье преимущество варианта состоит в том, что на магистральном водном пути будут лежать основные промышленные центры Белоруссии: Витебск, Орша, Могилев, Жлобин, Речица и даже Смоленск, так как Днепр становится судоходным до Смоленска, в то время как на Березине стоит один Борисов. Это важно не только для дальнейшего развития этих городов, но еще и потому, что водный путь будет иметь погрузочно-разгрузочные пункты, связанные с основными железнодорожными магистралями.

Строительство Оршанско-Витебского канала войдет в комплекс работ, связанных с проблемой Большого Днепра, и это имеет огромное значение. Так, например, устройство Дорогобужского и Оршанского водохранилищ, плотин и гидростанции у Орши запроектированы Укргидепом и являются частью основных мероприятий по увеличению баланса воды в Днепре.

Таким образом, наиболее отвечающим государственным интересам является вариант Оршанско-Витебского соединительного канала Черноморско-Балтийского водного пути.

Вношу предложение об образовании государственной комиссии для срочного рассмотрения этого вопроса и внесения предложений в правительство».

Записка была принята в ЦК и Правительстве благожелательно. Никакой комссии для подготовки вопроса не стали образовывать. Комиссии уже были и предложили они не лучший вариант.

Вопрос посчитали подготовленным и на той же неделе вышло постановление Правительства, которое так и называлось: «О наивыгоднейшем варианте Днепро-Двинского водного пути».

В работу был включен виднейший в СССР энергетик Жук. Он полностью одобрил высказанные положения с одним добавлением. В записке не учитывались работы на Двине в связи с ее порогами ниже Витебска. Это несколько удорожало путь, но не уменьшало его значения как наивыгоднейшего варианта.

Надвигающиеся события, а затем ситуация, сложившаяся после войны, сняли с повестки дня вопрос о сооружении этого пути.

На декаде в Москве

В 1940 году под Минском строилось искусственное озеро. Оно имело большое практическое значение, так как позволяло бы весной собирать и регулировать пропуск весенних вод, таким образом избегая затоплений низкой части города.

К этому озеру проявляли большой интерес минчане, особенно молодежь, так как купаться летом было негде. Многие учебные заведения, учреждения и предприятия после работы или в воскресенье выходили на строительство.