Стекло

Стекло
Осип Бес

«Стекло» – роман о невозможности жить внутри обмана, о живом мире и мертвой догме. Панки, неформалы, дух конца 90-х – начала нулевых. Это те, кого привыкли называть отбросами общества. Хроники поколения провала, биография детей хаоса. Это вызов времени и битва за правду.

Стекло

Осип Бес

© Осип Бес, 2016

© Владимир Фуфачев, дизайн обложки, 2016

ISBN 978-5-4483-2541-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Стекло

Я говорил тебе, моя душа кричать не умеет,

умеет реветь. Протяжно и бесновато.

Прыгая на стенки тела, разбивая о них своюголову.

И вот когда ее рев затихнет – я умру.

«Скажите, мы приходим в этот мир, чтобы быть мясом для бешеных псов?

Нам обещали встречу с Богом, но где он?..

Нет, я не доплыву до них. Все больше и больше, погружаясь в гниющую воду, я счастлив только тем, что знаю об их существовании…»

Александр Бурганов

Глава 1

«Мое поколение молчит по углам

Мое поколение не смеет петь…»

К. Кинчев

День начинался, как обычно, хмуро. Дин шлепал по лужам, беспрестанно чиркая спичками о замусоленный коробок. Спички подходили к концу, а сигарета так и продолжала торчать в зубах. Он остановился и огляделся по сторонам. Стояла поздняя осень, озверевший, казалось, от тоски ветер срывал последние листья с деревьев и завывал в подворотнях, дождь шел не переставая, а тяжелые тучи царапали брюхом крыши многоэтажек.

– Время горячего глинтвейна и теплых компаний… – послышался сзади знакомый голос. Дин обернулся, прямо перед его носом взметнулось пламя зажигалки.

– Пицца, придурок! Убери свой огнемет! – отшатнувшись, заорал он, – прикурить давать – это тебе не котлеты жарить!

Тот отряхнулся по-собачьи и спрятал зажигалку. Он явно был доволен своей выходкой, но теперь он радовался чему-то другому. Поглядывал на него, ухмылялся и все время подмигивал.

Дин не выдержал.

– Пицца, у тебя нервный тик, что ли, че ты все глазами хлопаешь?

– Дятел ты, – обиделся Пицца, – я косуху себе купил новую!

Он действительно был одет в болтавшуюся на нем косуху, явно для него великоватую. Все прекрасно знали Пиццыну тягу к большим вещам. Его вид порой вызывал улыбки у всей, уже переставшей чему-либо удивляться, компании. Футболки его свисали чуть ли не ниже колен, ботинки были просто огромны, а заправленные в них штаны вечно развевались по ветру, как паруса, делая его похожим на надувную куклу. Иногда кто-нибудь подтрунивал над Пиццей по этому поводу, тогда он сопел, оправдывался, но ничего с собой поделать не мог. То ли с глазомером, то ли с терпением у Пиццы было что-то не в порядке.

– Вижу, вижу, – сказал Дин сквозь смех, – правда, она у тебя больше на плащ похожа, а еще ее можно на грузовик надеть, и все будут думать, что это слон из зоопарка убежал, опять размера, что ли, не было?

– Так вот именно, – начал объяснять Пицца, стараясь не замечать насмешек товарища, – говорят, одна осталась, а привезут только в следующем месяце. Я же столько ждать не могу, правильно? У меня бы и деньги уже кончились… А потом подумал – так даже лучше, вдруг на улице спать, или, скажем, в подъезде. Завернулся – и не холодно!

– Ты бы ее лучше тогда сразу в палатку перешил!

– Да ну тебя на фиг! – буркнул Пицца. Он отвернулся, порылся в своих неисчислимых карманах, закурил и тут же закашлялся.

Этим летом Пиццу сильно избили, когда тот возвращался вечером домой. Он получил сотрясение мозга, перелом двух ребер, да и вообще был похож на отбивную. Но больше всего его расстроило то, что эти, как он сам выражался, «чайники» обрезали его любимую футболку где-то по пояс и сбрили ему ирокез. Впоследствии выяснилось, что «чайники» – это местная дворовая шпана, другими словами, обычные гопники, которые, наутро протрезвев, вспомнили, что Пицца прекрасно знает, где они все живут, и даже стали догадываться, чем это все может для них обернуться. Два дня подряд они ходили к нему в больницу, извинялись и умоляли не писать на них заявление. Но Пицца и не собирался это делать, справедливо рассуждая: «Чем глупее, тем вернее». И действительно, гопники в его районе их больше не трогали, а с Пиццей вообще здоровались за руку. Через две недели сияющий Пицца вышел на волю, напился и тут же попал под машину, обошлось это ему переломом ноги, а через два дня у него обнаружили рак. Но Пицце все было нипочем. Курить он продолжал как паровоз, а на все жалостливые взгляды пожимал плечами, улыбался и говорил, что, мол, больше вас всех проживу, вместе взятых. Пицца был законченным оптимистом; ни горевать, ни злиться, ни обижаться он просто не умел.

Вот и сейчас Пицца тут же просиял, выудил из кармана пятисотрублевую купюру, помахал ею у Дина перед носом:

– Ну как?! Двигаем ко мне, отметим покупку, – сказал он весело и, не дожидаясь ответа, зашагал к остановке. Дин пожал плечами. Домой не хотелось, а стоять под дождем тем более.

– Пицца, погоди! – крикнул он исчезающему в дымке дождя товарищу.

Уже вечерело, и они торопились добраться домой без приключений. Кругом загорались яркие огни реклам, бросая длинные блики на мокрый асфальт, ветер немного утих, и капли больше не били в лицо. Они на ходу запрыгнули в автобус и растворились в шуме большого города.

***

– Анна, садись есть! – донесся из кухни голос матери.

– Иду, иду, мамочка! – крикнула она в ответ и снова погрузилась в свои грезы.

Как он сегодня посмотрел на нее! Евгений! Мечта любой девчонки в их школе. Не то что бы она была от него без ума, просто хотелось насолить одноклассницам, пройдясь с ним под ручку у всех на виду.

Она покосилась на компьютер, стоящий на столе в углу. Реферат сдавать в понедельник, а у нее еще ничего не готово.

– Аня, долго тебя ждать?!

Скорчив недовольную гримаску, она поднялась с кровати, помыла руки и, сев за стол, улыбнулась матери.

– Как дела в школе? Реферат написала? – с наигранной строгостью спросила мать.

– Завтра после танцев напишу, – ответила Аня, принимаясь за еду, – Ирина Михайловна сказала, что завтра мы пораньше закончим.

– Не разговаривай с набитым ртом. – Мать погладила ее по голове и вышла из кухни.

На прошлых занятиях в танцевальной студии Аня не была, простудилась и просидела дома, Танька, ее лучшая подруга, рассказывала, что было довольно весело, хотя Таньке везде было весело, такой она была человек.

Надо же ей срочно позвонить, пока та не легла спать, вспомнила Аня, и стала быстро набирать номер.