Ordo Novus. Labarum

– Никуда не уходи, дождись меня!

Приск схватил руку Армания и тихим тревожным голосом умоляя, произнес:

– О, славный Арманий, прошу, не выдавай меня, моя вина в том, что я не хотел заставлять императора ждать!

Вольноотпущенник Константина откинул руку Приска и, не говоря ни слова, вошел в залу.

Приск, остался один в комнате и в сильном волнении ожидал возращения Армания.

Невольный свидетель

Когда слуга Константина появился в дверях, юный писарь бросился к нему навстречу и с беспокойством произнес:

– Арманий, надеюсь, ты не рассказал про меня?

Арманий холодным тоном ответил:

– Нет, это в первую очередь моя ошибка, я не должен был оставлять свой пост. Я ничего не сказал императору, а ты забудь, что был здесь, кого видел, и что слышал!

– Конечно, я все понял. Меня здесь не было, я ничего и никого не видел, – быстро запинаясь, пробормотал юноша.

– Кстати, что ты услышал, Приск? – спросил императорский слуга, внимательно смотря в глаза секретарю.

С большим трудом выдержав взгляд Армания, писарь ответил:

– Толком ничего, только обрывки фраз, в основном про войну. Я не прислушивался, хотел незаметно, быстрее покинуть залу.

– Хорошо Приск, но, если ты мне солгал, я непременно с тобой поговорю с помощью вот этого, – произнося последние слова Арманий, демонстративно, сжал рукоять своего кинжала.

– Клянусь Юпитером, я больше ничего не слышал! – воскликнул юноша.

– Тогда немедленно ступай в опочивальню августа, у него есть к тебе срочные поручения!

– Благодарю тебя, благородный Арманий, – слегка поклонившись произнёс Приск и вышел из комнаты.

По пути в императорские покои

Спешно направляясь по длинному коридору, размышляя о том, что произошло, Приск не заметил, как при выходе из служебных помещений, столкнулся с человеком и чуть не снес его. Этим человеком оказалась молодая красивая темноволосая девушка.

– Ой, извини меня Валерия, ты не ушиблась? Я спешу к императору… – опешив, виновато произнес секретарь.

– Ничего, всякое бывает, – с улыбкой ответила девушка, затем оценивающе оглядев юношу произнесла:

– а я, кажется, узнала тебя, ты из канцелярии государя. Не помню твое имя…

– Приск, прекрасная Валерия, – быстро проговорил императорский писарь, съедая жадными глазами красавицу.

– А ты смазливый мальчик, – заигрывая, произнесла Валерия и ответила неотразимым чувственным взглядом на страстный взор Приска.

– О, неужели это говоришь ты, красивейшая из женщин, которых я встречал! – с пылом воскликнул Приск, в мгновение, позабыв про свои обязанности и дела. – Слава Богам, прекрасная Валерия, наконец-то, обратила на меня внимание!

– Раньше не приставлялось случая, – соблазнительно улыбаясь, ответила девушка. Ее взгляд стал обворожительнее, она медленно, растягивая слова, томно продолжила: – ты вечно занят работой, все время за пергаментом и чернилами и мне показалось, что вы, нотарии и скрибы, не интересуетесь женщинами, – сделав паузу и вызывающе смотря на юношу, красавица добавила, – возможно предпочитаете сильный пол…

– Валерия, я докажу тебе, что это не так! – пылко ответил Приск. – Ты мне давно нравишься, при виде тебя страсть полностью овладевает мной! Однако, в последнее время, было много важных поручений, я был сильно занят. Даже сейчас, великий государь ожидает меня!

Этими словами, Приск хотел показать девушке свою значимость. Затем он добавил, придав своему голосу уверенный тон:

– Скоро стану намного свободнее и покажу тебе силу своих чувств и страсти!

– Жду с нетерпением узнать, насколько сильна твоя страсть! – произнеся эти слова, Валерия рукой провела по лицу Приска. Затем, бросив еще раз свой неотразимый взгляд на юношу, демонстративно раскачивая своими бедрами, она направилась вглубь коридора. Приск оглянувшись и видя, что коридор пуст, бросился вслед за девушкой, резким движением схватил ее и развернул к себе. Не ожидавшая от него такой прыти, Валерия не успела сообразить, что происходит, как почувствовала на своих губах жадные и страстные поцелуи Приска. Императорский секретарь, не давая девушке опомниться, продолжал страстно ее целовать и затащил ошеломленную Валерию за колонну. Одновременно его руки начали страстно двигаться по ее телу, лаская ее бедра, ягодицы и груди. Валерия чувствовала сильные мужские руки по всему своему телу. Она не ожидала в этом хрупком юноше столько страсти и силы, и быстро уступила его натиску и подалась возбуждению. Красавица, в свою очередь, начала активно и страстно отвечать на его поцелуи и ласки. Теперь и ее руки гуляли по телу Приска. Они оба быстро достигли сильного чувственного возбуждения и взаимного сладострастного желания. Пальцы Приска проникли в женскую обитель страсти и начали усиленно ласкать ее. Валерия почувствовала его твердеющее мужское достоинство достаточно внушительных размеров. Чем бы это все закончилось, не трудно догадаться, однако проходящие мимо, оживленно беседующие рабы охранники привели молодых в чувство и вернули в реальность. Приск, опомнившись, нежно поцеловал Валерию и прошептал:

– Как ты хороша и восхитительна, я теряю голову от тебя! Сейчас мне нужно к императору, но клянусь Аполлоном, в ближайшие дни мы продолжим наше не законченное общение!

– Буду ждать с нетерпением, мой мальчик! – со страстью произнесла Валерия, напоследок сильно сжав не маленький конец Приска.

В полдень следующего дня

Небольшой отряд всадников, во главе с Марцеллом, выехал через Марсовые ворота города и направился по дороге в Бингиум, расположенный на берегу Рейна, вблизи германской границы владений Константина.

Глава 3. Границы

Начальник гарнизона и рыжий франк. Странный отряд, варвары и убийство гонца

Пограничная крепость Бингиум на Рейне. Февраль 312 г.н.э.

Римлянин и варвар

Пограничный городок Бингиум имел удобное месторасположение на стыке впадения речки Нава в Рейн. Он служил одним из стратегических пограничных городов империи, укрепленный с двух сторон естественной водной преградой и соединяющий столицу Бельгийской Галлии Треверы с Колонией Агриппины, главным городом провинции Нижняя Германия и с административным центром Верхней Германии Могонциаком. Несмотря на то, что до границы было еще достаточно далеко, город был хорошо укреплен. В Бингиум можно было попасть, через ворота, выходившие на реку Нава. Дальше пройдя мост, дорога разветвлялась, уходя на север в сторону Колонии Агриппины и северо-запад, в направлении столицы Константина. Другие ворота выходили на южном направлении, откуда дорога вела в города Верхней Германии и дальше уходила в Рецию. Бингиум нельзя было назвать городом в полном смысле этого слова, скорее всего это было поселение рыбаков и землепашцев, укрепленное крепостью, в которую устремлялись жители окрестностей во время набегов варваров. Вдоль Навы и Рейна тянулись лачуги рыболовов, и на берегах можно было увидеть десятки плоских рыбацких лодок. С южной стороны крепости находилось небольшое поселение земледельцев и скотоводов. Основным промыслом жителей деревушки было разведение крупного рогатого скота, ловля рыбы, вырубка леса для пашни и для строительства укреплений на границе.

Сама крепость была обнесена высокими бревенчатыми стенами с пятью возвышающимися над ними башнями. Нава и Рейн с одной стороны, служили природной защитой городка во времена варварских нашествий, а вдоль стен, окружающих его с другой стороны, шел глубокий и достаточно широкий искусственный ров, который, в случае необходимости, можно было наполнить водами Рейна и его притока в течение нескольких часов. Гарнизон крепости составляла 9 когорта 11 германского легиона, которой командовал центурион Ветраний Метелл, начинавший свою карьеру еще во времена Караузия, но впоследствии, перешедший под начало Констанция Хлора, а затем присягнувшего его сыну, большая часть жизни которого прошла в постоянных войнах и стычках с варварами.

В воздухе витал смешанный запах рыбы, жженой древесины и навоза, стоял унылый дождливый вечер. В харчевне, расположенной у южных ворот Бингиума, в самом углу небольшого зала, возле камина сидел человек и задумчиво смотрел на мерцание огня. На столе перед ним стоял сосуд с вином и тарелка с чесноком. В руках он держал чашу, из которой он медленно небольшими глотками пил крепкое вино. Помещение имело квадратную форму с низким потолком, наполненная запахом вина, жареной свинины и горящих полен. Человек, сидящий у камина, выделялся среди остальных присутствующих, даже тем, что рядом с ним никого не было, два стола и грубые деревянные скамьи пустовали. Чуть дальше, в противоположном углу, сидели несколько крестьян, попивая вино, бурно обсуждали приход весны и будущий урожай. Рядом с ними расположилась шумная компания рыбаков с двумя веселыми женщинами. Среди этих людей, одинокий посетитель выделялся, как внешностью и одеждой, так и по почтительному отношению хозяина заведения. Не трудно было догадаться, что он далеко не последний человек в этом отдаленном уголке Римской империи. В действительности, он был ни кем иным, а начальником гарнизона Бингиума, центурионом 9 когорты 11 германского легиона – Луцием Ветранием Метеллом. Центурион был невысокого роста, крепкого телосложения, выглядевший на лет 30-33. Он обладал бледной кожей лица и большими бесцветными глазами, светло-каштановыми волосы были коротко пострижены, а на голове его уже выступала легкая плешь. Сильный рубец розоватого цвета тянулся от левого глаза по щеке до самого подбородка, придавая его лицу не очень приятное выражение. Рядом, на скамье лежал знаменитый короткий меч гладиус и внушительной длинный плащ.

Его мысли были о Константине. В последнее время о часто задумывался, о Треверах и человеке, который оттуда управлял всем западом империи. Он возненавидел императора после первой встречи с ним. Ветраний сам не мог понять происхождение такого отношения к августу. Возможно, это была сильная зависть успешному возвышению Константина, которому всегда сопутствовала удача. Он оправдывал свое отношение к государю тем, что считал его, в своем нездоровом воображении, одним из виновников гибели его семьи, ставшей жертвой нападения варваров. На истории остановимся в следующей главе. На самом деле, смерть близких была предлогом для выхода наружу, из глубин его испорченной души, необузданных пороков и страстей.

Ход мыслей центуриона прервал новый посетитель, который войдя и быстрым взглядом окинув присутствующих, сразу же направился к сидевшему, в одиночестве, Ветранию.

– Приветствую тебя, Ветраний! – обратился незнакомец к начальнику гарнизона.

– Присаживайся, мой друг Агнеуд, – ответил центурион, кивнув на приветствие, и жестом руки, пригласив последнего сесть. – Хорошее вино не помешает в столь неприятный вечер, – затем предложил Ветраний.

Агнеуд кивком головы подтвердил, что не прочь выпить. Ветраний позвал хозяина харчевни и попросил обновить кувшин с вином и принести еще одну чашу. Новый посетитель был очень высокого роста, худощавый, с копной длинных рыжих волос, которые плавно переходили в бороду. Многочисленные веснушки по всему лицу резко выделялись на фоне светло-серых глаз и достаточно бледной кожи. Ему можно было дать лет 25. Одет он был просто, поверх платья из грубого сукна на нем была накидка из овечьей шерсти, выдававшая в нем представителя одного из германских племен. Действительно, молодой человек по имени Агнеуд, был племянником Седрика, друга Ветрания и вождя союзнического племен.

После того, как хозяин поставил на стол кувшин с чащей и отошел, Ветраний, наполнив чащу вином и протянув ее Агнеуду, тихо произнес:

– Что привело тебя в столь поздний час, есть на то веская причина?

– Достаточно веская, поверь мне Ветраний, – в тон тихим голосом, ответил варвар и, сделав большой глоток, продолжил, – прекрасное вино, особенно, после столь утомительной дороги!