Записка с того света

– Я для этого и поехал вместе с ним. Надеялся вызвать панику в стане противника.

– Максик, хватит дурить голову. Мог бы сразу рассказать все по порядку. Все-таки я помогаю тебе.

– Успокойся, моя писательница. Я просто хотел убедиться, что твой ход мыслей совпадает с моим.

– Нашел время для умственных экспериментов. Переходи к делу.

– Перехожу. Следующим разумным шагом считаю: первое – оставить пока выяснение подробностей погребения; второе – приступить к поиску Жаклин. Возможно, она нам расскажет и обо всем остальном.

– Уж больно самонадеянно звучит.

– Посуди сама, все, что связано с этим злосчастным погребением, – уже совершенные преступления, назад их не отыграешь. Сейчас надо срочно попытаться предотвратить еще не совершенные преступления. А они, безусловно, планируются. Я думаю, из содержания записки это следует однозначно.

– Согласна. Кстати, о совершенных преступлениях. Об автомобильной катастрофе ты не думал?

– Конечно, думал. Но выяснение обстоятельств автокатастрофы, по тем же соображениям, тоже пока придется отложить. Так что вперед, на берега Рейна. Ты поедешь со мной?

Мартина прищурилась, сделала ехидное лицо и с вызовом спросила:

– А командировочные мне оплатишь?

В свою очередь он шутливым тоном ответил:

– Какие командировочные? Ты у меня нештатный сотрудник. Только транспортные расходы. И потом, разве я когда-нибудь забывал о тебе после дел, в которых ты участвуешь?

Это была правда. Хотя Мартина и была добровольной помощницей, а вся ее «корысть» заключалась якобы в добывании реальных сюжетов для своих романов, он щедро поощрял ее усердие. Она, конечно, об этом помнила и примирительно сказала:

– Ладно, не кипятись. Я пошутила. Когда ты планируешь поездку?

– Как только договорюсь с этой фрау Керн из Майнца.

– Вот когда договоришься, тогда и спрашивай.

По лицу Мартины он понял, что она, конечно, согласна. Просто еще не остыла после произошедшей перепалки. Но желание задираться еще не оставило молодую женщину, и она начала свой обычный допрос:

– И чем же нам поможет фрау Керн?

– По меньшей мере покажет место, где подняла записку.

– И как мы протянем ниточку поиска от этого места к разыскиваемой Жаклин?

– Я думаю, она где-то рядом.

– Это как? Где-то сидит и наблюдает, кто же поднимет записку? А вдруг она передала записку другому человеку и было это совсем не в Майнце? А человек оказался по своим делам в Майнце да и обронил записку.

Макс занервничал:

– Мартина, ну какой другой человек? Если бы таковой имелся, то не проще ли ему рассказать о происшедшем и попросить позвонить в полицию? Твои фантазии запредельны и исключают всякую логику.

Она задумалась, потом зарделась и нехотя выдавила из себя:

– Ну да, ну да… Я, пожалуй, перегнула. Извини. Но это твоя вина – расстроил меня с самого начала.

– Вот и славно. Обиды в сторону. Нет никакого другого человека. Жаклин как-то изловчилась подбросить записку самостоятельно. При этом она не очень-то рассчитывала на удачу. Ей просто повезло, что подвернулась эта фрау со своей собакой.

– Что значит «изловчилась»?

– Очень просто. Есть некто, кто ее контролирует. Ей удалось на какое-то время уйти из-под контроля и… бросить записку туда, где ее и нашли… Что мы можем сейчас еще предположить? Ничего. Надо ехать на место, где была найдена записка, и там разбираться. Действовать по обстоятельствам, так сказать, моя писательница.

– Опять рассчитываешь на счастливый случай? А где же твоя дедукция?

– На случай я не рассчитываю, но не исключаю его. А дедукция… Есть и дедукция, правда, в упрощенном варианте.

– И как же это звучит?

– А очень просто. Если на земле валяется записка, то существует некто, кто ее написал и сюда бросил. И совсем не исключено, что этот «некто» где-то рядом, – Макс расхохотался, а Мартина немедленно парировала:

– Ты снова выкрутился. Пользуешься доверчивостью дурочки, не поглотившей в детстве и десятой доли тех детективных историй, которыми ты зачитывался.

– Зато ты их пишешь.

На некоторое время воцарилась тишина, затем Мартина миролюбиво сказала:

– Максик, я, пожалуй, поеду. Не уверена, что доберусь сегодня до сервиса. Позвонишь, когда решишь вопрос с Майнцем.

Макс проводил Мартину до машины и, когда она уже села за руль и машина тронулась, бросил на ходу:

– Открой пошире окно, чтобы совсем не упариться. Я вижу, хотя дело и идет к вечеру, жара не унимается.

Он постоял еще несколько минут, глядя вслед машине. Он снова подумал о поездке в Майнц и пока совсем не представлял, как там будет действовать.

9

Понятие «вероятность» – не в бытовом, а вполне математическом смысле – даже усилило свое присутствие в жизни Дитмара. И не только потому, что Гундер после сдачи школьного экзамена на зрелость поступил на математический факультет университета и среди прочих разделов математики изучал теорию вероятностей, а еще и потому, что, как всякий студент, Дитмар нуждался в деньгах, вероятность появления которых у него в большом количестве была ничтожно мала. Он опробовал разные способы подработки, включая такие привычные для студенчества, как репетиторство, работа в магазине и кафе, дежурство по ночам и даже уборка помещений. Все это не приносило больших доходов, но позволяло иногда сходить на студенческую тусовку и не считать при этом каждый евро.

Но денег хотелось все больше. Однажды в студенческой столовой, расположенной на территории университетского кампуса, сокурсник, сдвинув несколько столов, пригласил Дитмара и еще нескольких парней отметить его «огромный успех». Он заставил столы едой и напитками, и компания на славу повеселилась. Оказалось, что «огромный успех» означал всего лишь неплохой выигрыш в лотерею. И для того чтобы выиграть, ничего не надо было делать. Следовало лишь регулярно участвовать в лотерее и полагаться на удачу. И если повезет, можно даже сорвать джекпот. То, что за участие в лотерее нужно платить деньги, как-то уходило на второй план. Ведь сумма платежа зависела от количества комбинаций чисел, которые будут участвовать в розыгрыше. Если оплачиваешь мало комбинаций, то и денег за это надо тратить немного. Поначалу Дитмар так и делал. Платил немного, а в день розыгрыша узнавал, что снова ничего не выиграл. И кому, как не Дитмару Гундеру, было понятно, что чем больше комбинаций, тем выше шанс. Пресловутая вероятность и здесь правила бал. Он стал платить еженедельно (а иногда и два раза в неделю) больше денег, но все равно ничего не выигрывал. В такие дни снова вспоминались слова учителя Клоса: «Понимаешь, Дитмар, если вероятность даже очень высока, может случиться так, что событие никогда не наступит в обозримый для тебя промежуток времени. Заруби себе на носу». Он разрабатывал всяческие системы выбора чисел для комбинаций и иногда стал выигрывать, но, когда сравнивал сумму выигрыша с потраченной, обнаруживал, что снова внакладе. Играя в «6 из 49», он начал ставить крестик на дополнительных опциях, включая «Спираль удачи». Выбрав комбинации чисел, он применял их в розыгрышах в течение нескольких недель, что позволяли правила лотереи. Все эти дополнительные возможности требовали дополнительных денег. По теории вероятностей шансы на крупный выигрыш росли, но применительно к Дитмару почему-то продолжало действовать «правило Клоса» (так он прозвал озвученные в далекие школьные времена учителем Клосом неутешительные результаты заигрываний с вероятностями). Скоро он заметил, что все, что он зарабатывал традиционными способами, пожирал хищный зверь под названием «вероятность», так и не укрощенный лучшим учеником математического класса Дитмаром Гундером. Уже не хватало денег на простые студенческие забавы.

Дитмар ступил в дом и подошел к зеркалу в прихожей. На него глянуло усталое лицо мужчины приятной наружности, но с заметными морщинками вокруг печальных глаз. Он сбросил куртку и прошел в комнату. Сегодня он побывал в казино, где в очередной раз пообещал в скором времени погасить весь долг. Лица кредиторов были неумолимы и даже суровы. Было ясно, что поблажки не будет. Также было ясно, что, пока он не вернет долг, у него не будет шанса отыграться. Больше никто денег в долг не даст. Весьма печальным был и тот факт, что с каждым днем росли проценты.

Зазвонил телефон. Все тот же мужской голос сказал:

– Я выяснил, кто этот второй.

– Каким образом?

– Самым простым. Он же был в крематории. Я побывал там. Мне назвали его имя. Дальше дело техники.

– Как же его зовут?