Капкан для серой мышки

Звали его Павел Лапшин и Женю он считал, как минимум, странной. Нормальные в ее годы уже думают о том, куда их детям поступать. А эта вдруг решила покорять столицы на старости лет. Надо было там после универа оставаться. А раз не взял тогда в большом городе никто ни на работу, ни замуж, то сиди уже дома, не рыпайся…

– Какие люди и без конвоя! В гости, значит, к родителям не спешишь, а сюда нарисовалась? – осуждающе сказал гражданин начальник вместо «здрасьте», когда Женя возникла в его кабинете. – И что за нужда такая?

– Сегодня зайду к родителям. Сразу после, – смутилась она.

Действительно, примерной дочерью ее не назовешь. Звонила два раза в неделю, да и все. Ну а зачем чаще? Не будет же она им рассказывать, как в первый же день на новом месте разговаривала с мертвой женщиной, тогда еще, конечно, живой. И в первую же неделю ее выгнал вон симпатичный босс. И теперь подозревает неизвестно в чем. И она должна эти подозрения обязательно снять и во всем разобраться. Потому и приехала.

– Затянула культурная столица? – хмыкнул Павел. – Мы-то тут все темные… В филармонии не ходим. Шансон слушаем.

– Паш, ну ладно тебе, – попыталась сгладить углы Женя. – Как там Вераа? Как дети?

– У старшего две двойки, у младшего зубы режутся, средний болеет, – вздохнул отец.

– Простуда?

– Ветрянка у него. В горошек весь. Тебе Танька фотки не присылала разве?

Женя смутилась. А ведь и правда, присылала позавчера. Но со всеми этими новыми ДТП, старыми убийствами и начальником своей мечты она обо всем тут же забывает. Не тем занята ее голова. Хотя именно это ее семья, это ее настоящая жизнь, а не там, в Питере. Там и без нее разберутся. Там она чужая всем. Вот так попадет под машину, как та женщина, никто не хватится даже, не опознает. Решат, что ушла – в запой, к конкурентам. Позвонят пару раз на мобильный, да и уволят за прогулы. Хватятся как раз те, кто здесь. Хотя и не сразу. ?Может, поэтому не ищут родные ту девушку? Потому что она приезжая?

Женя зачем-то упорно пыталась разобраться в том, что ее не очень-то и касалось. Зачем? Не могла видеть подозрения и тоску в глазах Ильи. Если бы она могла помочь…

Раз обнаружилась эта ниточка, ведущая к Тесаку, грех за нее не потянуть. Женя не знала, что тянуть за нее опасно, есть опасность слететь с катушек.

Конечно, Сергей предпочел бы проводить выходные по-другому. Провалятся полдня в постели с любимой девушкой, потом лениво позавтракать, а потом сходить с Ильей на футбол. Вот это были бы идеальные выходные.

Но, увы, с утра пораньше он вынужден был гнать машину за 200 километров от Питера, теплой постели и Зенита. Кофе и пышки на заправке – вот и весь его завтрак сегодня. А будет ли обед – большой вопрос. И все из-за этой серой мышки с веснушками, которая сначала показалась ему безобидной. А теперь снова и снова обижает его лучшего друга, да так сильно, что вообще-то Сергей ей не завидует.

Все-таки странно. Она серьезно взялась тягаться с семьей Болотовых? Впрочем, похоже, не она, а уголовник Тесак. А тот был достаточно жестокий и тупой, так что он мог.

Сергей глазам своим не поверил, когда понял, куда именно отправилась их библиотекарша с утра пораньше в субботу. Все-таки странно, что у нее может быть общего с таким персонажем с зоны. Впрочем, ответ очевиден. Деньги. Они объединяют кого угодно с кем угодно. Вопрос лишь в цене.

Ну ладно, мышка, найдется на тебя кошка, – криво усмехнулся Сергей. Он готов вспомнить основы оперативно-розыскной работы. И главной в ней была информация. Чтобы раздобыть сведения о Евгении Векшиной, 37 лет, не замужем, он и пожертвовал своим выходным. Изучать серых мышек надо в их естественной среде обитания – в библиотеке.

Прямо напротив Жени сидело зло. Правда, далекое от демонической внешности и отрицательного обаяния. Убийца девушек – Виктор Тесаков выглядел невзрачно и безобидно и годился разве что на роль мелкого беса. Низкорослый, худой, бледный. Хотя темно-серая роба не идет никому, этот субъект совсем терялся в ней. Только глаза: маленькие, злые, нахальные.

– Здравствуйте, – не слишком уверенно начала Женя. – Я бы хотела поговорить об убийстве Маши Болотовой.

– И тебе не хворать! – прищурился Витя. – А ты кто?

– Не беспокойтесь, не прокурор. Просто расскажите, как было дело.

Конечно, ей было страшно. Пришлось напоминать себе, что она два года работала в колонии, выдавала книжки убийцам, видела их вблизи, разговаривала с ними. Ну кто-то же должен? Все-таки люди.

– И с чего это я с тобой буду лясы точить? – лениво спросил Тесак.

– Не хотите – не разговаривайте. Можете, вернуться к своей интересной и насыщенной жизни в камере, – Женя подпустила яду.

В конце концов, на особом режиме разрешено не так уж много краткосрочных свиданий в год. Так что беседа с ней – редкое разнообразие для Тесака.

Похоже, он это все-таки понял.

– Ты журналистка что ли? – смягчил он тон. – Или эта, как их? Блогерша?

– Почти, – кивнула она.

Не объяснять же ему, что она свидетельница другого преступления, в процессе которого всплыло имя Маши.

– А почему про одну девчонку спрашиваешь, а не про всех? Хотя, раз спрашиваешь, наверное, сама знаешь…

– Наверное, знаю, – не растерялась Женя. – Хотелось бы знать наверняка. Из первых уст, так сказать.

На самом деле, она не представляла, что может услышать.

– Лады, – кивнул зэк. – Почему бы языком ни почесать? Спрашивайте – отвечаем. И 3 блока сигарет мне еще в ларьке купишь.

– Хорошо.

Женя знала, что такое ларек. И даже то, что можно всё заказать по интернету.

– Расскажите про убийство Маши Болотовой, – повторила она.

– Далась вам эта Маша! Маша, Глаша. Мне без разницы. Что я у них паспорта что ли смотрел? Вообще-то я был честный фраер. Форточник. Рост позволял. Прикинь, ночью все дрыхнут. А я в форточку шасть – и деньги, золотишко того… Даже на второй этаж лазил. Тихо, мирно. И мне хорошо, и хозяевам не больно. У одной тетки я золотую цепочку с шеи снял, а она даже не проснулась. Красота! Они, небось, думали, барабашка вещи тырит… Но потом в аварию я попал. Переломы, все дела. Нога гнуться перестала, руки ослабли. Так что все форточки разом перед моим носом захлопнулись. А бабки-то домой носить надо, молодая жена денег требует, а другой работы у меня нету. Ну я и стал приставать к дамочкам в темном переулке, отбирать сумочки да сережки. Только тут-то комплекция меня подвела. Тетки меня за подростка принимали, пихались, толкались, сопротивлялись. Одна мне вообще фингал поставила. Пришлось нож на дело брать. Для острастки. Но и при таком раскладе две девицы с гонором оказались, брыкались, орать пытались, укусить. Так что несчастный случай на производстве у меня вышел. Не рыпались бы, уже бы с внуками няньчились. Ведь я не мокрушник. Я форточник-инвалид, убийца поневоле…

Вот такая внезапная исповедь. А она-то готовилась, что он будет говорить: мол, я не виноват, менты оклеветали, засадили, подставили. Или все бабы дуры, можно и придушить.

– В аварию на мотоцикле попали? – насторожилась Женя.

Может быть, это след?

– С братом двоюродным ехали на «Ниве», вылетели на встречку под КамАз, – покачал головой зэк.

Она попробовала зайти с другой стороны.

– Знаете ее?

Женя заранее распечатала фото женщины, погибшей в ДТП. Телефоны-то в колонию проносить нельзя.

– Кто это? – нахмурился Тесак. – Еще одну хотите на меня повесить? Это уже перебор. К одиннадцати туз, как говориться. Нет! Я вам не вешалка!

Женя ощущала себя Глебом Жегловым, который колет Копченого, Вареного и Жареного разом. Уголовник поведал ей свою биографию, причем с весьма честным видом. И что на ее месте сказал бы прославленный муровец?

Не мели, Емеля, не твоя неделя. ?Или:? Не гони пургу, снега в России и так много.?Ну или что-то вроде:? Лапшички не желаете? Свежая. Только что с ушей снял…

Женя, конечно, не имела ни такого жизненного опыта, ни такого хриплого голоса. Но она же читала статью про Тесака, хотя и не уголовную. И там черным по белому…

– Нет, гражданин Тесаков, вы не честный фраер, вы падальщик, – возразила убийце Женя и даже усмехнулась презрительно. – Сами же признавались, что с покойниц золото снимать сподручнее. Я читала…

– Брехня! – обиделся он. – Мало ли что написано. На заборе вон тоже написано. Я вообще никаких показаний не давал. Мне так умные люди посоветовали. Мол, хочешь пожизненное? Не хочешь! Вот сиди и помалкивай. Тверди одно: вину признаю, от дачи показаний отказываюсь. Улик и без того хватало. Один раз мужик какой-то видел, как я убегал. А вещички второй бабы у меня на хате нашли. Загнать не успел…