Капкан для серой мышки

Женя покраснела. Илья побледнел. Сергей вздохнул. Эти двое точно его доконают. Не говоря уже о его любимой феминистке.

– Нравятся? – возмутилась Маша. – Нравится грубая сила? Нравится терпеть боль и унижения? Вы не обязаны это терпеть, Женя! Если надо, мы вам поможем, защитим… Илья, что ты молчишь? Девушке явно нужна помощь.

Он просто не знал, что сказать. Извиниться еще 150 раз? Очевидно, Маша драматизирует ситуацию, потому что везде видит женское бесправие. А Сергей пытается все упростить, потому что Илья ему друг. На самом деле, истина где-то посередине. И важно, что думает обо всем этом Женя. А она все-таки не выглядела жертвой. Она, если честно, отлично выглядела.

Илья слишком хорошо помнил багровые кровоподтеки на теле своей убитой сестры. Это то, что до сих пор снилось ему в кошмарах. То, что лишило его всякого желания смотреть на женщин без одежды 15 лет назад. Но на Женю ему хотелось смотреть.

В его присутствии у нее всегда учащался пульс, розовели щеки и сияли глаза. И ее мокрый купальник здорово его отвлекал. Он хотел бы снять с нее эту влажную ткань, чтобы обнажилась ее шикарная грудь…

Черт, о чем он думает? Если бы Маша умела читать его мысли, она бы уже точно отправила его под арест.

– Маша, все в порядке!

Женя заметила его пристальный взгляд и поспешно схватила полотенце, чтобы закрыть и синяки, и всё остальное.

– Никто меня не унижал и не обижал. У меня с детства такая кожа. За руку возьмет кто-то покрепче или автобус качнет на повороте, в поручень врежешься, и всё! Следы остаются, как будто на мне наручники застегивали. Сергей, вы правы. Мне совсем не больно… Извините, но мне надо идти.

Она почти бегом бросилась в первую попавшуюся дверь. И промахнулась…

– Ну что? Заявление в полицию отменяется? – усмехнулся Сергей.

Кажется, Маша все-таки поверила Жене и сменила свой воинственный настрой. Все-таки главное доказательство у жертв насилия всегда в глазах. Этот затравленный, потухший взгляд. Женя выглядела смущенной, не более.