Чужая дочка

– Да причем тут это?! – еще больше разнервничалась женщина. – Я тебе говорю, что каждый день пьешь!

– Подумаешь! Пара бутылочек пива вечерком… Что в этом такого? – возмутился он и наклонился за носками.

– Будь я на месте Наташи – выгнала бы тебя гораздо раньше! – сказала женщина и вышла из комнаты.

Борису и так было тошно, но после этих слов стало еще хуже. Слегка пошатнувшись, встал со стула, подошел к окну и закрыл форточку. С минуту наблюдал за бездомной собакой, зигзагом бегающей вокруг деревьев. «Интересно, сколько сейчас времени?» – подумал он и взглядом поискал телефон: тот, как на зло, оказался под кроватью. Пришлось наклоняться, слушая стук в висках, и доставать.

«Полдевятого» – показал экран смартфона.

Резко вспомнился вчерашний разговор с женой. Сердце сбилось с ритма, к лицу прилила кровь. Борис сел на кровать. Мысль: «скучаю» оказалась столь же мимолетной, как и желание наладить отношения с супругой. «Это она меня выгнала! – напомнил себе мужчина. – Вот пусть и вымаливает прощение!».

Облокотившись спиной о стену, Борис крутил в руках телефон и пытался прикинуть, сколько не виделся с сыном: выходило – месяца полтора. Давно. Он часто думал о мальчике. Скучал. Но договариваться о встрече с Артёмкой пришлось бы через Наташу, только вот гордыня и злость не позволяли пойти на контакт. «Она первая должна позвонить!» – не давала покоя упрямая мысль. И неважно, что плохо без семьи, и не важно, что сын ни при чем. Главное – не унижаться!

Но вот Наталья вчера позвонила. Первая! «И что теперь?» – растерялся он, пытаясь решить, как и когда встретиться с мальчиком. Мысль о предстоящем свидании с женой, которого невозможно избежать, добавила волнений. «Нужно срочно привести себя в порядок! – решил он. – Чтобы увидела меня и поняла, кого потеряла!».

Слегка пошатываясь от головной боли, Борис вышел из комнаты. В коридоре увидел мать: женщина, сидя на коленях, мыла пол.

– Мам, что поесть? – спросил он, но ответа не последовало. – Мам, что ты молчишь? – возмутился Борис.

Мария Константиновна поднялась с пола и выпрямилась. Поджатые губы и презрительный взгляд женщины красноречиво говорили о недовольстве. Вдруг, совершенно неожиданно, она размахнулась и наотмашь ударила сына половой тряпкой. Борис, не ожидая такого поступка, не успел среагировать и, получив по шее, еле устоял на ногах. От второго удара закрылся руками и под натиском разъяренной женщины, был вынужден отступать.

– Как же ты мне надоел! – крикнула Мария Константиновна, продолжая наносить удары. – Жри что хочешь! На меня больше не рассчитывай! Я не собираюсь тебе готовить! Алкаш! – обозвала она сына.

Но силы у женщины быстро кончились, и женщина, отбросив тряпку в угол, прислонилась к стене и, спрятав лицо в ладонях, зарыдала.

Борис растерялся: он привык к частым скандалам и выговорам, но не ожидал увидеть материнские слезы. Подошел к матери, дотронулся до её плеча.

– Мам, ну ладно, ну, мам…

А Мария Константиновна всё не успокаивалась, но руку сына не отталкивала.

– Ты мне всю душу вымотал, – посмотрела она на Бориса. – Ты даже не представляешь, как мне тяжело наблюдать за тобой, за твоей жизнью, которую еще чуть-чуть, и будет не исправить…

– Ну что ты себе напридумала? – возмутился он. – Страшного ничего не происходит. Ну да, выпил я вчера…

– Напился ты вчера! – выкрикнула женщина.

– Даже если напился! Имею право! – разозлился Борис и ушел на кухню.

– Нет, не имеешь! – продолжила скандалить Мария Константиновна, идя за сыном. – Пока мы живем вместе, будь любезен, веди себя прилично и не трепи мне нервы!

Борис открыл дверцу холодильника.

– Мам, ты понимаешь, что у меня болит голова? Плохо мне. Не ругайся, пожалуйста, – попытался он остановить конфликт.

– Да как на тебя не ругаться?! – возмутилась Мария Константиновна. – Ты же из-за пьянки семью потерял! И, вместо того, чтобы пытаться помириться с Наташей, ты продолжаешь пить! женщина встала в дверном проеме и уперла руки в бока. – Между прочим, я уже не помню, сколько внука не видела! Лучше бы Артёма к нам привел, чем со своим дружком-алкашом по барам шляться до ночи!

– Приведу.

– Что? – удивилась мама. – Кого приведешь? – уточнила она.

– Артема приведу, – коротко ответил Борис и достал холодильника три яйца. – В какой сковородке яичницу пожарить?

Мария Константиновна быстро вымыла руки и достала сковороду.

– Когда приведешь? Сегодня?

– Может, и сегодня. Не знаю пока, – ответил Борис и занялся приготовлением завтрака.

– Ты с Наташей говорил? Она его отпустит? – не отставала женщина.

– Это она мне вчера звонила, просила с сыном повидаться. Артём соскучился.

– Ну, слава Богу! Может, помиритесь, – тихо проговорила Мария Константиновна и ушла домывать пол.

***

Повезло: нашлось свободное место прямо около подъезда. Борис шустро припарковал автомобиль и некоторое время, сидя в машине, разглядывал хорошо знакомый двор и ставший родным девятиэтажный дом. «Как же давно я здесь не был», – подумал мужчина. Снова навалилась тоска по прошлой жизни, разбудив слегка задремавшую обиду. «Вот в чем я провинился?! – недоумевал он. – Деньги зарабатывал, в дом приносил! Не гулял, не изменял, руку не поднимал!». Разозлился. Вышел из машины и в плохом настроении направился к подъезду.

Дверь квартиры, ожидаемо, открыла Наталья: нарядная, будто собралась в гости. «Может, у нее кто-то появился?», – подумал Борис и разозлился еще сильнее.

– Привет, – поздоровалась с ним Наталья. – Зайдешь? – спросила она и посторонилась, пропуская мужа.

В проеме показались хорошо знакомые обои, которыми во время ремонта супруги сообща обклеивали стены коридора. Борис вспомнил поездку в магазин отделочных материалов: Наталья в тот день была веселой, ей не терпелось поскорее закончить ремонт их квартиры. Впрочем, Борис тоже об этом мечтал. Артёма в магазин не взяли, оставили с тестем и тёщей. И вдвоём, держась за руки, ходили вдоль витрин и, шепотом переговариваясь, обсуждали варианты обоев.

«Сделал ей ремонт, а она меня как неугодного пса из дома вышвырнула!».

– Нет, – холодным тоном ответил Борис. – Где Артем?

– Привет, папа, – оказалось, мальчик уже стоял в прихожей и смущенно смотрел на отца. Было видно, что сильно рад его видеть, но почему-то не бросился, как раньше, в объятия.

«Повзрослел», – подумал Борис, испытав разочарование.

– Пойдешь со мной? – спросил, улыбнувшись.

Артём кивнул и, пытаясь утихомирить разрывающую изнутри радость, начал быстро собираться.

Борис взглянул на жену: Наталья продолжала стоять, держа дверь открытой, и смотреть на мужчину, в её темно-карих глазах читались обида, печаль и разочарование. На миг Борису стало жаль жену, он будто почувствовал её тоску, так похожую на его собственную, захотелось крепко сжать Наталью в объятиях, мигом преодолев все выстроенные ею преграды, но это было кратковременным желанием, которому ни в коем случае нельзя было сбываться. «Если я дам слабину и первым предложу мир, она так и будет по малейшему поводу выгонять меня из дома», – подумал он и вложил в свой взгляд как можно больше холода и надменности.

Артем оделся и был готов к выходу.

– Пойдем, – сказал отец и, взяв сына за руку, пошел к лифту.

Настроение было подавленным. Тяжесть, поселившаяся где-то внутри, требовала немедленного примирения с женой. Но гордыня твердила обратное. «Сейчас бы выпить», – подумал Борис, заходя в лифт.

Молча спустились. Молча сели в машину. Мужчина был в своих мыслях: тяжелых, давящих, ломающих душевное равновесие. Мальчик ждал к себе внимания. Он так скучал все эти дни по отцу, так боялся сказать об этом маме, не желая ее расстраивать, но мечтая увидеть и обнять дорогого сердцу человека. И теперь терпеливо ждал, когда отец начнет разговор. Смотрел украдкой на его лицо, радуясь, что снова его видит, и ждал.

– Ну, – Борис повернулся к сыну, устроившемуся на заднем сидении недорогой иномарки, – куда поедем?