Санитарная зона

– Нет, милейшая, так совсем не годится, – мурлыкал он, – это, простите, ни в какие ворота… Вы же женщина… Если позволите, я все исправлю, у меня и краска есть! К чему столь унылые тона? И челка, непременно будем делать густую челку, как у лошади, извините за сравнение, вам пойдет!

Я кивнула, было приятно довериться умным рукам. О чудесах творившихся этими руками я слышала не однажды от санитарок. Лев Борисович очень давно работает в клинике, к нему спешат не только пациенты, но и весь медперсонал. К тому же ночами парикмахер трудится в морге, это я тоже узнала от санитарок. Наводит лоск покойникам. Кстати, именно этот вид деятельности озолотил мягкие руки парикмахера.

Пока Лев Борисович так и этак вертел мою голову, обмахивал лицо полотенцем, стриг, окрашивал, я думала о зданиях клиники. Как все же они разнятся! Сама клиника состоит из двух огромных сооружений, именуемых старый корпус и новый корпус. Они соединены между собой стеклянными тоннелями, но таким странным образом, что потеряться в их лабиринтах очень легко. Моя кардиология расположилась в новом здании, как впрочем, и кабинет психотерапевта Светланы. Парикмахер Лев Борисович, массажные кабинеты и лечебная физкультура находились в старом, убогом, обшарпанном здании. Я сидела под дождем касаний ласковых пальцев, рассуждая о том, что, должно быть, не только мне с Толиком, но и представителям всей городской прессы, этот корпус не показывают, стесняются. Действительно, главврач выгодно смотрелся, давая нам интервью, на фоне нового аппарата МТР в благоустроенном здании клиники. Моя экскурсия к кабинету лечебной физкультуры, замершей до понедельника, окончилась потерей меня самой. Благо добрая старушка из первой терапии объяснила, как выбраться из лабиринтов разукрашенных зайцами, мечтающих об оранжевой моркови, и добраться в новый корпус. Предусмотрительно она показала мне дверь парикмахерской. Я не знаю, как догадалась она о моем намерении посетить всемогущего Льва, но, скорее всего, рыжие, пожухлые как осенняя листва, волосы даже пожилого человека не смогли оставить равнодушным.