Большие мечты простых девушек. Роман

– Я бы вернулась. Мне не очень-то и нравится…

– Тонька, ты в своём уме? Разве ты не достаточно насмотрелась на всех этих алкашей в твоём доме?

Слова Кати кольнули Антонину прямо в сердце. По сути, она говорила горькую правду – дороги назад у Тони и не было.

– Мы остаёмся и точка! – утвердительно отрезала Катя, грозно посмотрев на подавленную подругу. Затем резко развернулась и ушла.

Тоню задушили слёзы отчаяния от безысходности. Неужели ей придётся теперь остаться в этом большом и шумном городе, в котором много чужих лиц и лживых улыбок? Она испугалась, что станет ещё одной затерявшейся одинокой душой огромного города. Антонина села на подоконник, уткнулась лицом в колени и горько заплакала. В это время, мимо неё проходил невысокий мужчина преклонного возраста в сером костюме. Это был педагог актёрской кафедры, знаменитый человек, заслуженный артист. Впрочем, Тоня всё равно его не заметила, погрузившись в свои печали. Он очень удивился этому и подошёл к девушке.

– С Вами всё в порядке? – вежливо обратился он к ней.

Девушка подняла красное заплаканное лицо с коленей и изумлённо посмотрела на него. А потом ответила:

– Спасибо, всё хорошо!

– Не переживайте, девушка! У Вас ещё вся жизнь впереди! Не стоит плакать по пустякам, – сказал он, подбодрив её улыбкой.

Затем он достал из кармана салфетку и протянул её Антонине. Та недоверчиво взяла её в руки и поблагодарила его, утирая слёзы с щёк. А он тяжёлой походкой направился дальше по коридору, держа руки за спиной. Доли мгновения, она сидела застывши на месте, провожая его взглядом. Но потом она внезапно вспомнила, что как раз этот человек находился в приёмной комиссии и принимал участие в отборе абитуриентов. Представив себе, как легко он вычеркнул её из списка, ей стало не по себе. А его слова показались ей несправедливыми и обидными. Со спокойным видом он пожелал ей не плакать по пустякам, но для неё это был вовсе не пустяк, а трагедия! Разве могла бы она плакать вот так из-за пустяка и гореть в душе от отчаяния? Утопать в бездне страхов и неопределённости? Её мечта разлетелась вдребезги! Что может быть хуже этого? Когда сердце так юно и трепетно, а мечты так высоки, то падать в первый раз невыносимо больно. Сама не ведая, что делает, она приподнялась и побежала за мужчиной, крича ему вслед:

– Постойте! Не уходите!

Он ошарашенно обернулся в её сторону, осознав, что совершил ошибку, дав ей надежду.

– Вы что-то хотели? – строго обрезал он.

Антонина встала напротив него и замолкла, чуть растерявшись.

– Говорите же, не молчите… Что Вам понадобилось от меня?

– Сущий пустяк – возьмите меня в театральный! – робко попросила она.

– Девушка, Вы переходите все границы дозволенного! – раздражённо ответил он.

Тоня удивилась, как резко он поменялся в лице. Ещё минуту назад он был так вежлив с ней.

– Я знаю… Пожалуйста, возьмите меня! – не сдавалась она.

– Я не могу. Теперь уже поздно! И не надо разыгрывать спектакль! Вам давалась возможность себя проявить. Приходите через год!

– Пожалуйста! У меня нету этого года. Мне некуда идти. Я приехала издалека и так мечтала…

– Прекратите! – перебил он её. – В конце концов Вы уже взрослая девушка и должны понимать, что таких как Вы у нас вагон и маленькая тележка. И что теперь – все плакаться будут, чтобы их приняли? – И чтобы отбросить все сомнения, добавил. – Займитесь чем-то полезным. У вас нет актёрского таланта! Извините, мне нужно идти!

– Ну пожалуйста! – не отступала Тоня, – возьмите меня!

– Девушка, я могу Вас взять разве что уборщицей в театре, но не думаю, что Вы об этом мечтали, приехав сюда.

– Я согласна! Возьмите меня хоть уборщицей. Мне действительно нечего терять… – грустно произнесла она, опустив глаза.

Мужчина удивлённо посмотрел на неё. Вся его строгость тут же сменилась на милость. В душе он всегда жалел таких отчаянных девушек, которые приезжают покорять столицу, мнят себя актрисами и творят, что им в голову взбредёт.

– Ну что ж! – почесал он затылок. – Ладно! Заметьте, Вы сами на это согласились!

5

Наступила осень – грустная пора. Последние всплески ярких красок на кронах деревьев походили на порыв мятежной души, нежелающей осеннего покоя. Пёстрые листья, потерявшие всякую надежду на ласку тёплого солнечного луча, опадали на землю, устилая ковёр под ногами прохожих. На улице моросил холодный дождь и густые тучи укрывали небо, не давая ни малейшего шанса на просвет. Как же грустно становилось на душе любого человека, встречающего осень. Такие же смутные чувства закрались и в юное девичье сердце Тони. Она задумчиво стояла около окна в театре и наблюдала за прохожими, шагающими по улице, и проезжающими мимо них машинами.

Ей не верилось, что прошло уже несколько месяцев с того дня, как вместе с подругой она приехала в город мечты – в Москву. Всё тогда казалось новым и непривычным, а сейчас стало обыденным. Ничего больше её не удивляло. Теперь, когда заходила она в метро, то сливалась с потоком людей, а не стояла посреди дороги в растерянности, как это было раньше. Она привыкла к дорожным пробкам. Когда ездила на общественном транспорте, то всегда брала с собой книгу, чтобы не скучать в дороге. Она привыкла также к шуму, пыли и высокомерию москвичей. И к длинным очередям стала относиться спокойно. Правда долго Антонина не могла привыкнуть к коммунальной квартире, в которую поселилась вместе с Катериной по прописке, приобретённой на деньги, которые Тоне достались в наследство от бабушки. Что ж поделать? От Катькиного взора ничего нельзя было утаить и Тоня поддалась уговорам подруги «закрепить» своё присутствие в городе не совсем легальной пропиской в коммуналке. Теперь они обе переехали в Подмосковье и разместились в маленькой и душной комнатушке с ободранными обоями, старым раскладным диваном и остальной обшарпанной мебелью. В комнатке пахло трухлявым деревом, но это было вполне терпимо по сравнению с соседями этого дома. Пьянки да драки случались там частенько.

Почти каждый день Тоне приходилось вставать что ни свет ни заря и ехать к положенному времени в театр, куда её устроили на работу уборщицей. Девушке очень нравилось в театре, потому что в его стенах таился особенный и волшебный мир, в котором бурлила жизнь. Само здание театра было очень красивым и напоминало местами дворец. Внутри него были высокие потолки с висящими хрустальными люстрами, белые колонны, живописные картины на стенах, изящные скульптуры, широкие лестницы и большие зеркала. Тоню восторгала обстановка театра, никогда ранее она не бывала в столь красивом месте. И она не сомневалась, что ей очень повезло оказаться в этой прекрасной обители искусства. Ещё ей нравились бесконечные закоулки театра. В нём словно в лабиринте можно было затеряться, спрятаться от людских глаз и помечтать в одиночестве или же почитать увлекательную книжку, что и любила делать Антонина.

Не замечая того, что учится искусству, девушка иногда имела возможность невзначай подглядывать за учебным процессом молодых, подающих надежду будущих артистов. Они ставили этюды, танцевали, пели, изображали животных и людей, читали стихи. Как же всё это было интересно! Всё, что задавали им прочесть, читала и она. Таким образом Тоня знакомилась с пьесами спектаклей. Как же ей хотелось присоединиться к их занятиям и подружиться со всеми, но они были настолько увлечены собой, что почти никогда не замечали скромную девушку Антонину, уборщицу театра. Но ей никто не мог запретить изображать из себя героинь романов и танцевать перед зеркалом со шваброй в руке, когда она оставалась наедине с собой. И этим она сама себя развлекала, когда ей становилось грустно.

Девушка продолжала смотреть в окно и грустить. В театре царила тишина. Вздохнув от осенней тоски, она хотела было повернуться и уйти, как вдруг, её взгляд приковал к себе подъезжающий на парковку красивый чёрный автомобиль. Антонина замерла в догадках, кто бы это мог быть? Заглушив мотор, из автомобиля вышел симпатичный мужчина. У него были светлые волосы, одет он был в костюм, поверх которого был накинут плащ. Мужчина достал из машины папку с бумагами и захлопнул дверь автомобиля. Было видно, что он никуда не спешил. Положив папку на капот машины, он достал из кармана плаща сигарету и прихватил её губами. Затем он немного похлопал рукой по остальным карманам, видимо в поисках зажигалки, и найдя её во внутреннем кармане пиджака, зажёг огонь и закурил. Прислонившись к своей крутой машине, он продолжал курить с каким-то задумчивым и невозмутимым выражением лица, смотря куда-то вдаль. Можно было только догадываться, о чём он в этот момент думал и кого вспоминал. Казалось, что его вовсе не смущает моросящий дождик.

Антонина безмятежно смотрела на этого мужчину, пытаясь вспомнить, где же она его видела? Он заметил её и их взгляды пересеклись. Это оказалось большой неожиданностью для неё, она не была готова к тому, чтобы её разоблачили. Она засмущалась от его пронзительного взгляда и отпрыгнула от подоконника.

– Ах, вот ты где, красавица! – послышался женский голос.

Тоня обернулась и увидела перед собой бабу Нюру. Эта тучная пожилая женщина уже много лет проработала в театре уборщицей. Все её знали и любили за её доброту и звонкий смех. За время работы Тоня очень сдружилась с бабой Нюрой. Она знала, что всегда могла рассчитывать на её поддержку да и сама любила ей во всём помогать. А Нюра заботилась о Тонечке как о своей внучке. Она стала близка её сердцу.

Женщина подошла к ней и спросила:

– Куда же ты пропала?

– Баба Нюр, – лаского произнесла девушка, – замечталась, извини!

– Ой – ой, мечтательница ты моя, а ну-ка! Кого ты там высматриваешь? – любопытничала Нюра.

Она выглянула в окошко и увидела того мужчину, который уже потушил сигарету, захватил с собой папку с капота машины и направился в сторону театра.

– Баба Нюр, а кто это?

– Ох, Тонечка! Ты его должна знать. Это же знаменитый человек – актёр Женечка Вересин!

– Ничего себе! Серьёзно? – удивлённо переспросила Антонина.

– Я тебе правду говорю, это Женечка наш любимый! Такой замечательный актёр, а человек-то какой он хороший! Мимо пройдёт – всегда поздоровается, а то и подмигнёт, шутник эдакий! Всегда такой открытый людям. Хмурым я его никогда не видела, не то, что некоторые тут…

– Евгений Вересин… – мечтательно произнесла Тоня. – Я не знала, что он играет в этом театре.

– А то? Милочка, он ведущий актёр нашего театра. Ах, какой человек! – баба Нюра схватилась за сердце и немного покачала головой, показывая своё восхищение. А потом добавила, – ну ладно, милочка, пошли-ка! Работать пора.

Антонина взяла в руки швабру и ведро и пошла за бабой Нюрой следом. Впереди её ждало много работы, о которой она думала нехотя. Чувствуя себя замарашкой – золушкой, она всё также как в детстве продолжала верить в то, что в один прекрасный день превратится в принцессу.

На улице стемнело. Тоня, не торопясь, шла домой после окончания длинного и утомительного рабочего дня, таща в руке кулёк с продуктами. Дороги от дождей сильно развезло. Отвратительная гряз липла к ногам прохожей. Из-за этой грязи путь до дому походил на тропу с препятствиями – приходилось перепрыгивать через лужи и балансировать на крохотных выпуклых островках суши. Одинокие фонари тускло освещали жуткие улицы загорода, по которым шла девушка, антураж которых выглядел мрачным и зловещим как в фильме ужасов. Но почему-то такая обстановка вовсе не пугала её. Она уже успела привыкнуть к этим местам и освоиться. К тому же она была поглощена своими грёзами и фантазиями, которые выстроили в её сознании преграду между ней и реальным миром. Человеку свойственно думать и мечтать о прекрасном, когда всё вокруг кажется ужасным и отталкивающим. Так и Антонина в тот вечер думала о том мгновении в театре, когда она пересеклась взглядом с незнакомцем и это согревало её душу.

Но вдруг её мысли резко оборвались одним окликом. Она обернулась и увидела компанию подвыпивших парней. Их было человек пять. Трое сидели на спинке разломанной скамейки. Двое других, которым не хватило места, стояли рядом. У каждого в руке было по бутылке пива. Они чувствовали себя расслабленными и перекидывались между собой режущими слух словечками. Их поведение было нахальным и вызывающим. Своим расхлябанным видом они будто хотели омерзить всех, кто бы им ни попался на глаза.