Некромант

– Ты упомянул про то, что я карал невиновных лишь из прихоти Создателя. – Мои глаза заполыхали диким огнем, когда до меня дошла суть его слов, и меч в руках мгновенно увеличился в размерах. – Но я карал только тех, кто не заслуживал иной участи. Все осознавали цену, за которое получали свое возмездие от Создателя. Кроме…

– Ну, давай низвергни меня еще раз! – Выпалил в сердцах демон. – Ты весь такой белый и пушистый, любимчик Отца, хотя мы! Мы были первыми его детьми! Мы хотели лишь только справедливости! А он заступился за этих никчемных людишек! Да еще и послал человека, пусть тогда уже и бессмертного, покарать нас!

Мои зубы скрежетали не хуже гвоздя об металл от злости, от гнева, что выплескивался из меня языками зеленной магии.

– Я был уверен, что это Ангелы! Я нашел улики против них.

– Ну, конечно нашел! Вот только в порыве своей уже тогда известной вспыльчивости и ярости не удосужился поискать мотивы. Мне просто нужно было выставить все так, что это твои собратья поквитались с тобой. А в этом я хорош! Признайся же!

– Мразь!

– Столько комплементов за один вечер! И как же в таком случае не раздуется моему эго!

– Я уничтожил не одну сотню Ангелов! А они были даже не виновны!

– За что тебе отдельное спасибо от всех демонов, – хохотнул Азазель. – Хотя ты и сам знаешь, что они далеко не невинные младенцы.

– Ты покойник, – я поднял левую ладонь, призывая магию.

Зеленые языки пламени зализали мои медленно сжимающиеся пальцы. Я призывал мертвых, десятки мертвых.

Азазель зашипел. Его синие глаза залились тьмой, а зубы превратились в лезвия. Он развел руки в стороны, и к его пальцам сразу же устремились тени из всех уголков зала. Он резко крутанулся на месте и в тот же момент вокруг нас плотным кольцом заполыхал черный огонь, высотой до самого облезшего потолка. Языки пламени в моей ладони тут же рассеялись, как и стоны мертвецов, чьи голоса доносились из-под наших ног.

– Твоим подручным мертвецам не пройти сквозь эту ловушку. – Лицо Азазель стало серым и отвратительным. – Я же сказал, что ты слабак без своих игрушек.

Я рассмеялся. Получилось уж совсем неприятно, отчего демон прищурил свои черные глазища.

– Я клянусь, что ты не выйдешь отсюда. Ты сдохнешь здесь. И мои, как ты выразился игрушки, мне совершенно не потребуются в этом.

Демон напрягся и весь подобрался. Я же раскинул плечи, растворяя меч в воздухе и мое тело начало меняться. Я редко использовал этот навык. Обычно мне хватало меча и товарищей по оружию за моей спиной. Но сейчас я один, отчасти это мой собственный выбор. Но вряд ли это спасет мерзкого демона от его неизменной участи. Мои татуировки на теле пришли в движение. Лапы Валерии обхватили мои руки, и ногти превратились в звериные длинные когти. Все мое итак немаленькое тело увеличилось в размерах, принимая форму огромного накаченного колосса. Волчий оскал растянулся на моем изуродованном гневом лице, глаза пылали зеленым огнем, а на спине, разрывая остатки фрака, раскинулись громоздкие белоснежные крылья Хантера.

Азазель зарычал.

– Завидуешь моим крылышкам, падший ангел? – Хохотнул я.

Демон громко фыркнул, отчего из его ноздрей пошел пар, а затем и сам изменился, принимая свою истинную форму. Тело увеличилось, разрывая одежду, кожа посерела, обтягивая острые углы перекошенного черепа. Две руку стали огромными, с длинными ящерными пальцами с острейшими лезвиями вместо когтей, а под ними выросла еще одна пара точно таких же чудовищных рук. Ноги трансформировались в мерзкое подобие конечностей с копытами вместо ступней, из спины вырвались черные перепончатые крылья, а на голове закрутились бараньи рога. Фу, какая мерзость! Азазель зарычал, глядя на меня своими черными глазами.

– Ты ведь уже знаешь, что Сила моей возлюбленной жены теперь во мне, не так ли?

– Это тебя не спасет.

Он только усмехнулся.

– Ты убил ее. Наслышан, что Белилал дал тебе хорошую взбучку за свою сестрицу. – На его кошмарном лице растянулась довольный оскал. – Ты лишил меня супруги. Я искренне опечален, но к счастью уже присмотрел себе новую партию.

Я напрягся.

– Мария. – Протянул он, будто пробуя имя на вкус. – Красивая чертовка!

Я рванул вперед с диким ревом, не давя ему закончить.

Демон взмахнул крыльями, намереваясь взлететь, но я ухватился за острый край его крыла, разрезая лезвием ладонь. С силой дернув его на себя, демон по инерции полетел вниз, прямо на мой беспощадный кулак. Удар пришелся точно в челюсть, высвобождая поток темной крови из мерзкого рта твари. Демон отлетел в сторону, падая на грязный пол, но тут же вскакивая и с яростью накидываясь на меня. Я в ту же секунду взмыл в небо, разнося ветхий бетонный потолок в пыль. Яркая полная луна залила хрустальным светом сочную зелень леса, погружая в умиротворенный сон летнюю ночь. Такая жалость, что придаться сейчас нарушить эту девственную природную красоту. Я расправил огромные крылья, зависая в воздухе, ожидая противника. В нескольких метрах от меня взлетел Азазель. Его жуткое лицо исказилось от злости и готовности разорвать меня на тысячу маленьких некромантов. Он ринулся вперед, врезаясь в меня со скоростью скорого поезда. Надо сказать, иметь четыре руки очень даже удобно в бою. Пока я удерживал одну пару когтистых рук, вторая пыталась располосовать мое лицо. Плотно слетевшись между собой, мы пытались нанести больше увечий друг другу. Лезвие его когтей прошлось мне прямо поперек лба, практически вырывая мой глаз. Я взревел от боли. Демон довольно зарычал, пытаясь повредить мне и второй глаз. Я стиснул зубы, призывая Силу. Из моей груди, сплетенная из волокна магии, вырвалась огромная волчья пасть, вонзая смертоносные клыки в серую плоть демона. Теперь завизжал мой противник, откидывая меня подальше от себя. Его бросок был достаточно сильный. Отлетая от него на десятку метров, я позволил магическому зеленому волку вырваться из меня и вцепиться в горло Азазель. Демон призвал свою Силу и в мгновение ока разорвал моего зверя на четыре куска. Демон впился в меня взглядом, тяжело дыша. Его могучая грудь была разодрана и сильно истекала темной густой кровью. Я сконцентрировался на изуродованном глазе и позволил ему хоть немного восстановиться с помощью магии. Потом я пожалею об этом, ведь рана вернется с большим уроном. Но сейчас мне было необходимо четко видеть врага.

– Ты ведь заешь, Некромант, что красотка запала на меня? – Хрипло крикнул демон, видимо, надеясь спровоцировать меня напасть первым.

Я стер тыльной стороной ладони кровь со лба.

– Тогда, – продолжал он, – когда она была у меня в руках, и я показывал ей картины будущего, она умоляла меня остановить все это. Такая могущественная и прекрасная, она умоляла меня. И между всего прочего, – тут он загадочно оскалился, явно довольный собой, – она просила меня оставить тебя в живых. Она видела мою мощь и явно осознавала, что я уничтожу тебя. Сотру с лица Миров! Она была такая жалкая! И ты еще надеешься, что слабая девчонка сможет уравновесить Миры? – Он засмеялся. – Не думаю. Она никчемна, так же как и ты!

Я молчал, обуздывая свою ярость. Я никогда не сомневался в Маше. Даже до пробуждения Силы я изредка наблюдал за ней. Она всегда была сильной, самоотверженной. И я верил в нее. И верю сейчас. Ничто не заставит меня усомниться в этой хрупкой девушке со стальной силой воли. Азазель дразнил меня. Он хитер. Но, не дождавшись той реакции, которую ожидал, с угрожающим рыком кинулся на меня. Мы вновь вцепились друг в друга, разрывая плоть до кости. Трансформировав свое лицо в пасть Валерии, я яростно вцепился в крыло демона, с треском разрывая его почти пополам. Тот заскулил, пытаюсь добраться до моих уже не белоснежных крыльев. Испачканные кровью перья посыпались снегопадом вниз, отчего Хантер на моем теле жалобно сжался в комок. Одной парой рук Азазель пытался вырвать мне крыло от самого основания. Мы боролись, как две бойцовские собаки, не жалея противника, желая только его крови и его смерти. Мы ненавидели друг друга, мы убивали друг друга, разрывая в клочья, мы бились за того, кого любили: Азазель за себя, я – за Машу. Только в эти летальные моменты жизни мы может разумно посмотреть на свою жизнь со стороны. В тот момент, когда на кону стоит все, абсолютно все, и пути назад нет, а фатальная угроза нависла над теми, кто тебе далеко не безразличен, не остается сомнений на счет чувств. Не скажу, что ранее я не размышлял о том, какие эмоции во мне пробуждает Мария, но только сейчас, когда вокруг происходит такой хаос, начинаешь давать отчет тому, что ты безнадежный трус и эгоист. Стараясь оградить девушку от себя самого, забываешь хорошенько подумать о том, насколько ты важен для человека. И сейчас, в тот момент, когда когти демона беспощадно разрывали мою плоть, мое сердце, мой разум безумно стремился к той единственной, которая по-настоящему нужна мне в моей бесконечной и пустой жизни. Я пытался оградить мир, чушь конечно, себя! Только себя, я прятал от людей, что бы ненароком вновь не почувствовать то, что так жаждала вся моя сущность. И тогда, тысячи лет назад, в золотых песках жаркой пустыни черноглазая девушка, безмятежно лежавшая на моей обнаженной груди, говорила мне: « Ты не одинок, ты просто еще не встретил предназначенную тебе, только тебе одному половинку души. Ту девушку, что согреет тебя в тысячелетия твоего одиночества. И это, мой милый Маркус, буду не я». Я возражал Астерии, клялся в любви, но как бы грустно это не звучало, она была права. Я пылал страстью рядом с Астерией, я любил ее, безусловно любил, но все то, что я сейчас переживаю, когда касаюсь Машу, вдыхаю ее запах, смотрю на ее, и целую ее, просто умираю и тут же возношусь на Небеса, а я там был, ребята, и то, что я чувствую рядом с Машей просто фейерверк эйфории! Она пробуждает во мне такие потаенные уголки души, о которых я даже раньше не знал. Меня тянула к ней, как бы я это не отрицал, как трава после суровой зимы, тянет к солнцу, впитывает каждый его лучик, и если однажды погаснет солнце, то трава погибнет вслед за ним. Всем, даже этой мерзкой твари, Азазель, было ясно, что твориться между нами, какое притяжение, какая химия у меня к этой маленькой смелой девушке, и только я смел это отрицать. И мне видимо понабиться умереть, что бы это дошло до меня. Вот только мне безумно хотелось жить, хотелось быть рядом с Машей, увидеть ее ласковые карие глаза, коснуться ее и никогда не отпускать. Вот только между мной и ею стояла эта зубастая серая тварь.

Крутящимся, липким от крови, комком мы на бешеной скорости устремились к земле. Удар о сырой грунт поистине получился феноменальным, поднимая в воздух не только куски земли, травы, но и полностью оторванный кусок крыла демона и три вырванных из плечевых суставов рук: обе правых рук демона и мою левую. Оказавшись в окровавленном кратере с ошметками собственного тела, я через адскую боль и черных мушек в глазах отодвигался подальше от противника. Я пытался дышать отбитой грудью, пытался встать на ватные ноги, которых не чувствовал, но все же не смог. Отталкиваясь правой рукой, я медленно, но уверенно отползал от демона.

– Куда это ты собрался? – Сквозь булькающую в пасти кровь проговорил демон, хватая меня за ногу.

Я упал лицом в грязную землю, и обернулся, пытаясь вновь приподняться на локте. Азазель выглядел как отбивная, его уродливая рогатая морда превратилось в месиво, хотя оба глаза впились в меня. Одной рукой он удерживал меня, а второй уцелевшей пытался с помощью магии восставить видимо поломанные ноги. Как же удачно мы упали! Азазель оказался подо мной и смягчил мне удар. Но, тем не менее, магии во мне ставилось меньше, расходую основную Силу на поддержания моего модифицированного огромного тела, в то время, как Азазель был в своем истинном обличии. Я расслабился, позволяя Хантеру вернуть себе свои сломанные крылья, а Валерии – когти и клыки. Фамильяры поскуливали от боли на моем теле. Но я пока не мог им помочь излечиться, мне необходима была сила, что бы удержать свои громоздкие размеры и дальше противостоять демону. Азазель с силой дернул меня на себя, накрывая мое кровоточащее тело своим. Он уже излечил свои ноги и потому оказался буквально на мне. Его черные глаза в упор уставились на меня.

– Потомок Каскандриэры будет моим, – выпалил он, обрызгав меня своей мерзкой кровью.

– Не тешь себя иллюзиями. – Пробормотал я и, меч, выросший у меня в руке, пронзил его грудь.

Демон взвыл, в порыве неожиданности отстранился. К сожалению, меч не попал в его гнилое сердце, но все же заставил демона страдать. Азазель дернулся, пытаясь отодвинуться от меня, и я, уставши, отпустил меч. Демон, хрипя и истекая кровью, пытался вырвать лезвие из своей плоти, но ростки моей магии не позволяли ему это сделать. Я, кряхтя, поднялся на дрожащие ноги. Кровь из вырванной руки хлестала ручьем, с каждым миллилитром ослабляя меня. Мне пришло отпустить мысленно меч и подлатать рану. Не вырастить руку, что вы! На это я пока не способен. Хотя бы просто остановить кровь. Азазель с криком выдернул лезвие из груди.

– И это все? – Захрипел демон, пытаясь подняться на ноги, удерживая рану одной рукой. – Это все на что ты способен? Это все козыри, что у тебя есть в кармане? – Он закашлялся, подавившись кровью.

Демон сплюнул и уже молча заковылял ко мне, таща за собой то, что осталось от крыльев. Он поднял одну руку и потянулся ко мне, видимо планирую разодрать мне горло. Я посмотрел на него из-под слепившихся от грязи и прочей липкой субстанции волос. Я был как на ладони перед ним. Практически обнаженный, не считая то, что осталось от брюк. И он совершенно не заменил отсутствие на мне одного очень важного элемента. Моего третьего фамильяра, не столь могущественного, как Хантер, не столь безжалостного, как Валерия, но очень важного для меня. Потому что, он был моим другом.

Лапа демона практически дотянулась до меня, когда пасть огромного василиска схватила его за торс, практически перекусывая пополам. Я намеренно выпустил Васю со своего тела еще в темноте заброшенного здания. Не спорю, он, как всегда спорил со мной, но, в конце концов, я его босс. Ха-ха. Он обещал, что еще припомнит мне это. Но тем не менее, он был моим козырем и запасным вариантом. И сейчас, когда я практически бездыханный еле стою посреди собственных оторванных конечностей, бесконечно рад, что не уступил своему любимому фамильяру. Да, простят меня остальные мои малыши! Глядя, как Вася пытается изящно надкусить Азазель, я прочувствовался до слез к этому заносчивому юноше. Но ему не обязательно это знать. Зная, как Вася терпеть не может вкус Верховных демонов, да и вообще демонов, василиск добросовестно пожевал Азазель и выплюнул к моим подкосившимся от потери крови ногам. Хорошенько пожеванный демон поднял на меня испуганные глаза.

– Ты опять… меня… низверг, – прохрипел он.

– Да уж. Сам сказал, что я меч Создателя. Вряд ли Отцу понравиться, что мы тут устроили.

– Ты… все равно… – Он закашлялся.

– Да-да, я понял, что ты не доволен. Но уж, извини, я играл по твоим правилам. Так, что про честную борьбу речи не… – Теперь закашлялся я, согнувшись пополам, – не идет. Проклятье!

Я присел возле окровавленного месива, когда-то раньше бывшего Верховным демоном.

– Пот… потом… – Он остановился и выдохнул, собираясь с силами, – потомок демонессы жалок…

Я наклонился к нему, упав при этом на колени, и более менее здоровой рукой сжал серое горло. Азазель извивался, пытаясь вздохнуть. Но большим сопротивляться ему было нечем: все конечности были сломаны. Я призвал остатки сил и превратил свою руку в волчью лапу. Близко наклонившись к демону, я заглянул в его почти стеклянные глаза.

– Это ты жалок. Всегда был таким. Будь ты ангелом или демоном, ты просто мерзкий кусок дерьма. И ты уже не увидишь величия Марии!

Я напряг мускулы и рывком оторвал голову Азазель. Она с глухим стуком приземлилась у ног Васи, который уже трансформировался в юношу.

– Фу! Какая мерзость! Я, конечно, не люблю демонов, но все же головы им не отрываю! Это так не эстетично выглядит!