Винтерс говорил точь-в-точь, как те, кто шептался против драконов. Он явно не раз слышал подобное.
– Простите меня за…
– Но заметьте, мисс Пемброк, что это не дракон напал на вас в темном проулке, а такой же представитель порабощенного народа, как и вы сама, – он не позволил договорить.
– Да, тут вы правы…
Мне стало ужасно стыдно!
– И что не дракон ухмылялся в форме полицейского, услышав крики девушки.
Это ужасало. То есть констебли слышали, но бездействовали?
– И не дракон пытается обмануть гостя, выдав одну дочь за другую.
Последний аргумент добил окончательно. Мне хотелось исчезнуть на месте, но не видеть укора в ледяных глазах.
– Не дочь, падчерицу. Она нам не родная.
Винтерс прыснул в ответ.
– Просите, милорд, мне нечем оправдать свое глупое поведение. Я не хотела вас обидеть или как-то оскорбить. Вы спасли меня и я очень вам благодарна. Это чистейшая правда. Просто…
– Просто вы не любите драконов, даже не будучи с ними знакомы, так?
Еще один вопрос в лоб. В какой-то степени Винтерс был прав. Не могу сказать, что я любила драконов или они вызывали у меня восхищение. Меня всегда учили, что они – захватчики.
– Тот, у кого есть деньги, не может испытывать отчаяния, – и я действительно верила в это.
– Ха, – Винтерс с улыбкой покачал головой. Раз развеселился, значит не в обиде, так? Или нет? Я не понимала его. И тут он с азартом посмотрел на меня, мельком взглянул на комнату и заявил: – А не хотите ли проверить на собственном опыте, может ли богач испытывать отчаяние или нет?
Я непонимающе уставилась в ледяные глаза. Он больше не чувствовал себя оскорбленным после того, как узнал о подмене сестер и решил сделать мне предложение? Или что? Откуда он вообще свалился на нашу голову?
Тем не менее, я молчала, вынудив его говорить.
– У меня есть к вам интересное предложение, мисс Пемброк, – Винтерс указал на кресло возле камина.
– Какое? – спросила, как только устроилась на мягком сидении поудобнее. Меня била крупная дрожь из-за того, что разговор пошел не по тому пути, который я предрекала. Других догадок не родилось. Мои мысли были о замужестве, но его фраза никак не относилась к браку. Или нет?
– Фиктивный брак.
О, как интересно. Значит все-таки брак… Правда, ненастоящий!
Винтерс подался вперед, уперев локти в колени.
– Вы станете моей женой на время.
– Вы готовы пойти на такой шаг, чтобы доказать мне безобидность драконов? – выпалила я первое, что пришло на ум.
К моему еще большему удивлению, Винтерс рассмеялся.
– Вы по истине романтичны, мисс Пемброк, – он с улыбкой покачал головой. – В этом ваша прелесть.
Прелесть заключалась в том, что я не могла себе представить настолько развеселившегося ледяного дракона. А потому у меня отвисла челюсть. И только нужда задать вопрос уберегла от глупого внешнего вида.
– Тогда зачем? – растерялась я.
– А вас или вашу матушку не мучил вопрос с чего вдруг к вам пришел свататься обеспеченный жених, с которым прежде вы даже не были знакомы?
Какая дурацкая манера: отвечать вопросом на вопрос. Наверно, у драконов так принято!
– Конечно, ваш визит удивил нас, – я погладила кончик косички, в которую собрали мои волосы на ночь и взглянула на него исподлобья. – В чем тогда причина?
– Начну издалека. В Сергалии умер один из герцогов. У него нет наследников. А те, что связаны по крови, слишком далеки от его линии. Поэтому его имущество объявили выморочным. Если король не решит иначе, то оно станет частью казны, – Альберт сделал небольшую паузу, чтобы отпить воды.
– У людей примерно так же, – сказала я, вспомнив уроки по истории и праву.
– Именно, – согласился Альберт. – Вот только король Доран Сергальский любит забавы, – его голос сделался жестким. – Он решил устроить соревнования между потенциальными наследниками герцога. Для участия необходимо два условия. Первое, родство хотя бы в шестом колене.
Мужчина загнул палец, а я вместо него выпалила условие.
– Второе, брак, так?
– Именно.
– Это поэтому вы пришли свататься к Алиссон, – причина понятна, но… – Почему выбор пал именно на нее?
– Буду честен, я долго наводил справки. Специально искал девушку без приданного и без покровительства, так как не собирался жить с ней после получения наследства. Я бы выделил ей средства и помог бы устроить новую жизнь под новым именем.
Признание резануло. Какая расчетливость. Хорошо хоть устроить, а не съесть. Хотя гарантий ведь никаких нет! Тогда получается он приехал «купить» Алиссон на несколько месяцев, чтобы получить наследство, а потом избавиться от неё? Вдруг он показался мне ничем не лучше того гада, что напал на меня вчера вечером.
– Я хотел предложить это вашей сестре, но как понимаете, наша с ней встреча не состоялась.
– А потом вы ушли, решив, что я недостаточно хороша для сделки? – не описать словами, что я чувствовала в этот момент. Злость, зависть, негодование. Я будто стала той невкусной конфетой, которая остается последней в вазочке.
– Нет, не хотел все усложнять, – Альберт едва улыбнулся. – Но теперь все просто для нашей маленькой выдуманной истории.
Я нахмурилась. Он говорил так, будто я уже согласилась. Хотя не видела причин отказываться. Денег нет, холода наступили раньше обычного, сестра болеет. В качестве гарантий потребую магическую сделку. У меня магии нет, но зато он вполне на это способен. А еще задаток. Как говорится, оплата вперед. Если пропаду, так хоть на первое время у сестер будут деньги.
– То есть? – я тоже подалась вперед, поближе к нему, чтобы показать мой интерес.
– Дело в том, что остальные претенденты на наследство, грубо говоря, конкуренты, не поверят в наш брак. Они захотят вывести нас на чистую воду. Возможно, начнут с малого. Навестят вашу мачеху. Как думаете, как быстро выяснится, что я женился не на той сестре? Пойдут вопросы.
Это звучало вполне логично, и я понимающе кивнула. Чем больше врешь, тем сложнее выкручиваться. Кажется, до меня дошло о какой «нашей маленькой выдуманной истории» шла речь.
– Вы хотите, чтобы все выглядело естественно, – я перешла на шепот. Так заинтриговала меня авантюра. – Вы пришли свататься, но невеста вас не устроила, а я влюбилась в вас с первого взгляда. Убежала из дома к вам. Момент с нападением можно оставить…
– Даже нужно, – мужчина тоже приблизился ко мне и перешел на шепот. Теперь мы находились так близко друг к другу, что улавливали дыхание.