Щенок Дикой Охоты

– Нахлебников нам здесь не надо, – Пэт обошла Мартина, не касаясь даже краем юбки. – Будешь делать, что скажу. А пса привяжи, чтобы кур не пугал.

Привязать Финна?!

– Он не трогает кур! – горячо заговорил Мартин. – И не кусается! Не надо его привязывать.

– Ты у меня поспорь ещё! – Нора качнулась к нему. Узловатые пальцы сжались в кулаки. – Тебе молчать надо и молиться – день и ночь. За мать свою, что горит сейчас в огне чистилища! За отца, которого ты… – она замолчала и отвернулась.

Мартин прикусил губу. Его мама на небе! И он вовсе не забыл отца. Или бабка хотела сказать что-то другое?

***

– Сколько ему? – Джон О`Донохью, ближайший сосед Пэта Боланда, затянулся трубкой.

– Девять уже, – Пэт сплюнул в очаг. – Ест, словно голодной травы нанюхался, а всё не впрок. Кожа да кости.

– Так-так, – Джон быстро глянул на Дэна Гейни. Прославленный на всю округу знахарь пока что не вмешивался в разговор, неспешно потягивая из бутылки потин[2 - Потин – ирландский самогон из ячменя или картофеля.]2.

– И давно это с ним?

– С четырех лет, – Пэт взял у Дэна бутылку и сделал добрый глоток. – Дэвид говорил, заболел мальчонка сильно, в жару лежал, бредил. Бриджит травами его поила. И вроде оклемался он, а потом ни с того, ни сего всю левую сторону скрючило. Нога ещё ничего, прихрамывает только, а рукой совсем не двигает, и левый глаз косит.

– А пес его? – Джон подался вперед, жадно ловя каждое слово.

– Сам же видел, – Пэт вернул Дэну бутылку. – Белый он, по грязи бегает, а все чистый. Морда тонкая, уши красные. Только у Добрых соседей такие собаки.

Они посмотрели на Дэна. Знахарь выдержал паузу, основательно затягиваясь трубкой. Выдохнул дым, откашлялся.

– Верно говоришь, – голос его звучал сухо и надтреснуто. – Из-под холма этот щенок. Вырастет с доброго теленка ростом, начнет на кур охотиться, а там и за коз возьмется, и за коров. Подменыш он.

– Как же это?! – Джон поперхнулся потинем. – Слышал я о детях-подменышах, но чтобы пес…

– А так уж, – Дэн усмехнулся. – Коли родится под холмом увечный щенок, Они его людям подбрасывают. Корова-то не боится его?

– Бояться – не боится. А вот доиться меньше стала, это верно, – Пэт оглянулся на дверь. – Всё одно к одному. Как думаешь, Дэн, сам-то мальчишка – человек или тоже… подменыш?

– Может и так, – Гейни со значением покачал головой. – Слышал я про его мать, что якшалась она с Добрыми соседям.

– Верно, – Пэт наклонился ближе. – Уж старуха моя предупреждала Дэвида, а он смеялся только. Ни во что не верил. И священника к мальчишке звать отказался. А вскорости и умер, хотя здоровый был. Ну, тут уж слухи пошли, что подменыша Бриджит растит, и он, стало быть, от мужа-то ее избавился. А в этом году, видать, ее черед пришел. А может, и не умерла она, может забрали ее Добрые соседи.

Мужчины помолчали, посасывая трубки. Пэт сутулился на табурете, стиснув мозолистые, заскорузлые пальцы.

– Неладно у нас, Дэн. Коровы по всей округе доиться перестали. Может, этот пес проклятый молоко у них ворует? Каждую ночь ведь сбегает, как ни привязывай. Того и гляди, соседи с жалобами явятся. Вчера отец Райан мимо проезжал, так пес в его коня чуть не вцепился. Январь на дворе, а всё дождь и дождь. Мэри с Бидди кашлять начали. Старуха моя слегла. Неужто, она следующая будет? А мы эту тварь кормим!

***

Мартин отнес в конюшню ведро с вареной репой и рубленым кормовым дроком. Помогая себе коленом, высыпал в кормушку. Серая благодарно фыркнула. Мартин поставил ведро и сел в углу на кучу соломы. Финн тут же свернулся у него под боком. Возвращаться в дом, где у очага пили трое мужчин, не хотелось. Гости пугали Мартина, особенно тощий коротышка, с цепким, колючим взглядом. Не зря Финн на него зарычал.

Мартин уткнулся в белый мех. От щенка пахло сухим вереском и кровью.

– Опять на зайцев охотился?

Финн виновато заскулил и лизнул его в щеку. Мартин вздохнул. Однажды он слышал, как кричит смертельно раненный заяц – совсем по-дитячьи. Но пусть уж лучше Финн ловит зайцев, чем кур.

– Не любят они нас, – прошептал он в рыжее ухо. – Ну, ничего. Переживем зиму, а по теплу уйдем бродяжничать. Я милостыню просить буду, ты – охотиться. Ягоды пойдут, грибы. Прокормимся как-нибудь.

О жизни нищих Мартин знал мало. В город его мама не брала, а в деревню попрошайки забредали редко. Правда был один – горбун по имени Джек. Он появился в Балливадлеа прошлой осенью – насквозь промокший и грязный, в обносках из дерюги и с рваным мешком на голове. Джек просил хлеб в обмен на песни. Голос у него оказался на удивление чистый и красивый. Бриджит впустила его в дом, дала хлеба и кружку молока. Они вместе пели весь вечер, и нищий остался ночевать. Мартину он понравился – Джек вовсе не обращал внимания на его уродство. Дождавшись, пока мать выйдет к козам, Мартин торопливо, сбиваясь и глотая слова, рассказал гостю сказку про горбуна, которого излечили фэйри.

– Предлагаешь мне петь у каждого холма Добрых соседей? – Джек улыбнулся – по-доброму, но невесело. – Прошли те времена, когда холмы открывались каждую ночь, сынок. Теперь Дамы и Господа лишь изредка выезжают на охоту. Оно и к лучшему, по-правде говоря.

Он погладил Мартина по голове.

– Красивая у тебя мама, и ты на нее похож. Берегите друг друга. А если случится тебе повстречать Добрых соседей, накрепко запомни – никогда Их ни о чем не проси. И не бери у них золото.

Эх, найти бы Джека, вместе с ним бродяжничать не страшно. Мартин лег, укрыв Финна краем маминой шали. Завтра последний день года. Мама всегда пекла вкусный новогодний хлеб. Они садились рядышком, отламывали по-очереди куски от ковриги, макали в молоко… Если еда падала на пол, мать никогда ее не подбирала – оставляла фэйри. А Мартин отщипывал немножко от упавшего куска – на удачу. Где та удача? Почему всё плохо, если они жили правильно? Мартин, как наяву, услышал тихий голос матери:

Будь счастливым, милый мальчик,

И здоровым будь.

Мать, почившую в могиле,

Не забудь....

Раньше он не понимал, какая это страшная колыбельная. Лучше бы маму и вправду забрали Добрые соседи, как шептались старухи, которые приходили обмывать ее. Но Финн в тот день спокойно лежал на пороге, а уж он-то подал бы знак. Мартин тихо заплакал. Надо возвращаться в чужой дом. К недобрым взглядам, миске с остывшей картошкой и черствой горбушке. К молчанию. Даже служанки с ним не разговаривают, делают вид, что его вовсе нет. Вот и ладно. Если он уйдет, никто искать не станет. И ничего он из этого дома не возьмет, даже старые башмаки деда. Всё равно они велики, приходится веревками приматывать к ногам.

– Всё будет хорошо, – прошептал Мартин и вытер слезы о шерсть Финна. – Правда-правда…

Щенок поднял голову, прислушиваясь. Но не к словам мальчика. Он тихо взвизгнул, втягивая ноздрями залетевший в щели ветер, и вскочил. Длинные лапы напряглись. Мартин обхватил щенка за шею. Финн начал беспокоить его с начала зимы. Мартин замечал, что люди смотрят на щенка с подозрением, хватаются за первое попавшееся под руку железо, когда он пробегает мимо. Мартин и сам не сомневался, что Финн – волшебный пес. Может, Добрые соседи не бросили его, а потеряли и теперь ищут? Или уже нашли. Где пропадает Финн по ночам, с кем?

– Не убегай от меня! – Мартин вцепился в ошейник, сплетенный матерью из тонких кожаных шнурков. – Пожалуйста. Или забери с собой.

Финн посмотрел ему прямо в глаза. Пару раз вильнул хвостом, опустил уши, вздохнул и лег, вытянув лапы.

– Они не возьмут меня, да? – Мартин подставил скрюченные пальцы под горячий язык. Когда Финн лизал его руку, ноющая боль в суставах немного отступала. – Кому я такой нужен, даже петь не умею.

***

– Великоват мальчишка-то, – Дэн Гейни выбил трубку. – Не младенец в люльке, так что яичной скорлупой не обойдемся. Тут и травы потребуются, и огонь. Твердо ли ты решил от него избавиться, Пэт?

Боланд вскинул на него потемневшие глаза.

– Тверже некуда. Когда?

– Завтра, – Дэн решительно хлопнул себя по коленям. – Я приду, как стемнеет. В канун новогодья Добрые соседи из-под холмов выходят, переселяются на новые места. Вот мы и вернем Им подменыша.

– Потребуется чего?

– Что нужно, я принесу. А ты пригласи с утра священника, пусть мессу прочтет.