Недетские рассказы

Телефон – единственное, что связывало ее с миром. По крайней мере, в нем можно было узнать дату и погоду. Позвонить кому-то. Но пока она никому не звонила. Все же неизвестно было, кому позвонить и что сказать.

В середине третьей недели в окно билось солнце, и Даша пошла на солнце. Весь город был под солнцем. Ее окна, дом, ее машина, люди, дворовый кот, тротуары – все было теплым, как ее подогретый пол.

Даша села за руль. Он был поролоновый. Она боялась ехать, но так можно было разогнать боль. Выветрить ее.

Даша поехала к Вантовому мосту. Ничего не могло быть спасительнее. Вантовый мост надежен, его не разводят. Он не обрывает отношения. Ей хотелось выйти на мосту и лечь на теплый асфальт. Поблагодарить его за предсказуемость.

Но она неслась в потоке машин. За ней облаком неслись мысли.

Даша остановилась на Набережной. И достала телефон. Она смотрела на город, на собственные ноги в кедах, на свою машину и на воду. Все казалось таким обычным, таким благополучным, но облако мыслей было уже рядом, и она набрала номер…

– Горячая линия психологической помощи.

Боже, она делает это. Может, туда звонят только с суицидом. Она же проехала мост… она не стоит на крыше. Вот ее ноги в кедах, вот асфальт, вот лавочка – никакой драмы вокруг. Что говорить?

– Добрый день! Вас не слышно. Если вы слышите меня, дайте мне знать. Это горячая линия психологической помощи.

– Добрый день. Меня бросил муж.

Этот разговор длился 12 минут, он был приятный и горький одновременно. Даша не знала, что говорить. Она несколько раз начинала, но так и не подобрала нужных слов. Поблагодарив, она положила трубку и вернулась в машину.

Руки слегка вспотели от напряжения, и на чехле телефона остался влажный след. Она слышала удары своего сердца. Но это было лучше, чем поролон. Это было похоже на чистую полосу на грязном стекле. Ей хотелось поговорить еще с таким же невидимым собеседником. Не с этой вежливой молчуньей, а с кем-то напористым, резким.

Можно было позвонить туда снова. А если опять Молчунья… а если они определяют номера, они узнают, что она звонит снова. «Вы слышали! Она второй раз звонит, потому что бросил муж». Нет. Надо позвонить в другое место.

Даша открыла поисковик – другие места существовали. Она сохранила номера.

Поролоновое облако засасывало ее все глубже, и она снова завела машину. Припарковалась только в центре. Долго шла пешком до Екатерининского сада. Хотелось спрятаться в его витиеватых уголках. Солнце все еще было ослепительным.

Она скрылась от шума машин, движимая неспешными туристами. Дошла до памятника и снова достала телефон.

– Экстренная психологическая помощь. Могу ли я чем-то помочь вам?

– Меня бросил муж. Я бы хотела поговорить.

– Мне очень жаль, расскажите, пожалуйста, немного о себе.

И Даша рассказывала. Ходила вперед и назад, обходила людей, качалась на бордюрчике и говорила, говорила…

Господи, как хорошо там слушали! Она плакала, улыбалась, щурилась от солнца и наслаждалась таким безоговорочным слушанием.

– Мы говорим с вами 58 минут, – сказал слушающий голос. – Связь может прерываться, но вы можете перезвонить снова.

Связь прервалась, но Даша не перезвонила. Ничто так не обескураживает, как внезапно исчезнувший собеседник.

Она убрала телефон в сумку и пошла к выходу. Ее остановил звонкий голос:

– Посмотрите на свой портрет!

И Даша посмотрела… Уличный художник нарисовал ее во время разговора. Он протягивал ей лист, на котором серым карандашом до мелочей были отражены ее переживания. Это лицо было живым! Оно проступало из поролоновой завесы и манило ее своей жизнью.

Она купила портрет. Дошла до Дома купцов Елисеевых и заказала ужин. Ей хотелось накормить эту женщину с портрета. Поболтать с ней за кофе, показать хорошее место, подружиться.

Она приставила портрет к бокалу и вгляделась в нее. Вот так выглядит человек, звонящий на горячую линию психологу. Вот так. Ничего необычного. Довольно хорошо выглядит. Живо.

Заметила бы она раньше в толпе того, кто говорит с психологом?.. Нет. Получается, что для окружающих никакой драмы. Все драмы – внутри нее.

Она не смогла ничего съесть. Так и сидела, глядя на портрет. Понравилась бы она А. на нем?

Портрет не поехал с ней дальше. Он остался в красивом ресторане. Откуда точно не звонят за помощью. А Даша еще не получила помощи.

Она вернулась в машину. Громко хлопнула дверью, но облако запрыгнуло за ней. Захотелось домой, прочь от уходящего солнца, от свидетелей. Но возвращаться побежденной было так страшно. К тому же город уже захватил ее, удерживал, как крепкая страховка. Город, видевший миллионы историй разбитых сердец, был добр и невозмутим.

Даша вышла из машины, придержав дверь для облака, и, смирившись, пошла с ним в тихие дворы.

За темной аркой всегда был другой мир – мир объемной тишины. В него она и погрузилась на неудобной лавочке. Отсюда позвонила по новому номеру. Но соединения не было. Один, два… пять раз. Она включила автонабор и громкую связь. Какая разница? Это всего лишь анонимный звонок в чужом дворе.

– Здравствуйте! Служба психологической помощи, – мужской голос оглушил ее.

Даша растерялась. Хотела нажать отбой. Но это было бы так заметно там, на другом конце. Шорох, суета пальцев.

– Здравствуйте, – сказала она.

И, отключив громкую связь, прижала телефон плечом.

Он задавал ей неудобные вопросы. Он не дал ей плакать снова. Он был непреклонен и настойчив. Он говорил все то, что кружилось в ее поролоновом облаке. Он заставлял ее говорить это вслух.

Сколько это длилось? Было темно. Проходили ли мимо нее люди? Где облако?

Даша сидела на скамейке. В тишине питерского двора. Было тепло. Телефон разрядился и оборвал мужской голос. Но это неважно. В этот раз она была первой. Это он не договорил. А она все сказала.

Даша вернулась домой, разделась и легла голой грудью на пол. Никакого поролона. Было холодно и твёрдо. И хотелось есть.

Она заказала еду из ближайшего ресторана. В списке было еще два номера психологической службы. Но сейчас это не имело значения. Пока ресторан готовил ее ужин, она переводила пожертвования для горячих линий. Пусть работают, пусть отвечают на звонки. Хорошо бы, конечно, ей самой избежать больше таких исходящих.

Даша встретила А. через 4 месяца в кофейне. Он сделал шаг к ее столику. Но она с грохотом скинула на пол всю посуду. А. остановился. Ему казалось, что это так просто – прийти обратно в любой момент. Он все хотел прийти, но не мог настроиться. Он был уверен, что прийти можно будет когда угодно!

Но теперь он не двигался. Напротив стояла Даша и смотрела на него и сквозь него одновременно. А между ними белые осколки стекла.

Он смотрел, как она уходит. Пытался сделать шаг, но стекло визгливо зазвенело. Подошедший официант нерешительно вертел в руках папку для счета. А. достал банковскую карту.

В этой кофейне они никогда не были вместе. Ненадолго их еще соединит чековая лента. Не более того.

Учитель английского

Моя сестра Катя – человек непростой. У нее все через призму усложнения, а с мужчинами так вообще беда. Ровесники для нее слишком романтичны, а принцев постарше ей не особенно удается привлечь в силу чрезмерной скромности.

Последняя Катина попытка «построить отношения» оказалась утопией. Это был единственный случай, когда даже я не смогла найти оправданий мужскому поведению. Атрофия ответственности. Не иначе.