Практика по брачному контракту. Магия не пригодится!

– Хорошо, что ты хотя бы ездить верхом умеешь.

– Спасибо урокам в Академии, – серьезно ответила я. – Может, уроки танцев тоже пора ввести? Это в твоей власти.

Ректор вздохнул и взлетел на коня. Жеребец сразу же сорвался с места, и мне пришлось догонять. Кетту прильнул ко мне. Тельце лиса казалось слишком горячим. Неужели снова поднимается жар? Я скосила глаза на своего питомца, и увидела, что лис напряженно смотрит в сторону.

– Что такое, Кетту? – спросила я.

Ответ появился сразу же. Среди зелени мелькнуло черное пятно. Эдвин тут же свернул в сторону, чтобы сделать крюк и оставить его за спиной. Меня снова одолело искушение развернуть коня, рассмотреть место пожара и призвать Эдвина к ответу. Но стоило оберегать Кетту, и я покорно повернула следом за ректором.

Во двор мы въехали с первыми лучами заката. Эдвин помог мне спешиться, а затем подхватил арбалет. По дому он шел очень быстро. Мне приходилось почти бежать, чтобы успеть за ним. Кетту я несла на руках, он снова казался горячим. В комнате Эдвин сразу же подошел к тайнику, а я положила ослабевшего лисенка на постель. Пока я обрабатывала снадобьями прикрытые веки Кетту, Эдвин доставал из тайника новую порцию магических болтов.

– На охоту собрался? – улучив момент спросила я. – И что за дичь?

– Чьё-то неуемное любопытство, – ответил он.

– Оно закономерное, – возразила я.

Но ответа не дождалась. Мой фиктивный супруг не удостоил меня даже взглядом и молча удалился.

Ужинать пришлось в компании свекрови. Я старательно глядела в свою тарелку. Судя по надменному виду госпожи Мадлен, Эдвин успел сделать ей соответствующее внушение. И о внуках она больше не упоминала.

К ночи ректор не вернулся, но никого это не взволновало. На мой вопрос о муже госпожа Мадлен только отмахнулась:

– Может быть, в городе заночует. Не впервой.

Я вышла из розовой гостиной, где свекровь любила проводить вечера, и почувствовала, что закипаю. В городе он заночует! Не впервой, значит!..

Только у дверей комнаты я осадила себя. Этот мужчина не принадлежит мне. Нас связывает только брачный договор. И ректор ясно дал понять, что его не волнует репутация… и я ему не нравлюсь. Но почему же так обидно?

Пока я обрабатывала веки Кетту перед сном, мысленно повторяла, что меня волнует только диплом. Нужно потерпеть полтора года. Да и Академии будет не до Эдвина. Потерпеть лето – и диплом в кармане. Главное – выжить… Что-то здесь все-таки нечисто.

С этими мыслями я легла спать.

Меня разбудило конское ржание. Я резко села на постели и повертела головой. Ага, я забыла закрыть окно, и служанка не сообразила. Поэтому и слышно все, что происходит внизу.

Я поспешно вылезла из-под одеяла и выглянула во двор, но никого не увидела. В доме царила тишина, и снаружи я больше не слышала ни шагов, ни цокота копыт. Показалось? Судя по тому, как ведет себя свекровь, среди ночи Эдвин не явится. Заночует у одной из своих любовниц.

Я закрыла створку и вернулась в постель. Привычно потянулась рукой, чтобы погладить Кетту. Но пальцы схватили только пустоту. Лисенка на месте не оказалось. Я тут же коснулась артефакта-осветителя у изголовья кровати. Желтый свет озарил комнату… и я увидела, что дверь приоткрыта, и за ней исчезает белый кончик лисьего хвоста!

Тут меня взяла злость. Я набросила на плечи халат и решительно направилась к выходу. Уж теперь я поймаю этого неизвестного любителя открывать мою дверь по ночам! Вместе с лисенком, пока он не успел уйти далеко.

Но за дверью никого не оказалось. Призывать элементаль я побоялась и тихо позвала:

– Кетту, вернись!

Белый кончик хвоста мелькнул в паре шагов от меня. Я бросилась в ту сторону, на ходу завязывая пояс халата. Все же призвала элементаль, и на сложенных пальцах вспыхнул слабый свет. Но лисенок будто дразнил меня. Стоило приблизиться, как он пробегал еще несколько шагов, а затем еще и еще.

Кетту увлекал меня все дальше вглубь дома. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что я обещала с любой проблемой обращаться к Эдвину. Но его нет на месте, так что… Лисенка нужно вернуть в комнату, и никто не сделает этого, кроме меня.

В следующий миг Кетту остановился, но схватить его я не успела. Лисенок юркнул под полы халата и съежился у меня между щиколоток. Я обнаружила, что стою перед дверью, украшенной старинной резьбой, и  она тут же распахнулась.

Факел у входа загорелся сам, и всполохи пламени осветили знакомую фигуру. То же зеленое платье, мягкие волны рыжих волос, густая рыжая челка, полностью закрывающая глаза. Сулаки!

Девушка улыбнулась и протянула ко мне руки. Я не дрогнула, когда чуткие подушечки пальцев ощупали мое лицо.

– Не боишься, – удовлетворенно произнесла Сулаки.

И я поняла, что она права. Страшно мне не было. То, что я нарушаю правила, пугало меня больше, чем она. А затем я вспомнила дневной разговор с черноволосым мальчиком и прошептала:

– Ты… знаешь обо мне?

Кончики пальцев выразительно погладили мой лоб.

– Знаю, – еще шире улыбнулась она.

Меня прошиб холодный пот. Я собралась с духом и попросила:

– Не говори никому. Пожалуйста.

Сулаки усмехнулась. Ее руки обхватили мое лицо. Мгновение она будто разглядывала его, хоть и не могла видеть из-за челки. А затем девушка склонилась к моему уху и прошептала:

– Освободи меня, тогда не скажу.

Я удивленно хлопнула глазами. Но задать вопрос не успела. Сулаки резко отпустила меня и отступила на шаг. Позади раздался обескураженный голос:

– Лина?

Я резко обернулась. Сердце ушло в пятки. Эдвин. В плаще и с арбалетом наперевес. Все-таки он вернулся. И непонятно, зол или испуган. На его гнев мне есть чем ответить. Вот только… как давно он здесь стоит, и что из нашего разговора успел услышать?

Эдвин 

Трава еще догорала. Конь храпел, но не двигался с места, повинуясь железной руке Эдвина. А он мрачно рассматривал рыжие пятна среди пепла. Воздух был пропитан жаром. Проклятые риспи снова выжгли это место и ушли! К деревням пока не приближались, гадили возле имения, словно в насмешку. Пытались показать, что они тут главные. Но это же не так! Договор соблюден, почему эти твари лезут со своей горы?

Эдвин развернул коня и послал его в галоп. До города они не доскакали – долетели. Там ректор поставил на уши всю стражу и заставил поднять архивные записи прошлых лет. Пока он сидел в караулке, прихлебывая остывший чай, и мрачно листал записи, подчиненные ходили на цыпочках. Как только Эдвин отложил листы и поднялся, рядом тут же появился капитан Батт.

– Глядите в оба, – приказал Эдвин. – Верните бумаги в архив. И поднимите записи времен моего деда.

Стражник с поклоном принял у него листы и спросил:

– Где сегодня заночуете? Я пошлю своего человека, и бумаги будут готовы к утру. Куда их прислать?

Заночевать в городе? Раньше он бы так и поступил. Марианна дала понять, что ждет его, несмотря на наличие супруги… Эдвин покосился на окно караулки. А затем покрутил на пальце обручальное кольцо и заявил:

– Курьера пришлите в имение. Меня ждет ночная охота. Пора призвать тварей к ответу.

Батт кивнул, стараясь скрыть удивление. Эдвин развернулся и вышел. В этот вечер его раздражало всё. Удивленное лицо капитана, риспи, которые не соблюдали договор, сам город. Хэлмилэн… Не одна женщина здесь готова принять его с распростертыми объятиями. Но всё его мысли были заняты Линой. И это раздражало больше всего.

Эдвин подхлестнул коня. Тот сорвался в галоп и пронесся сквозь приоткрытые ворота.