Молчанием предаётся Бог

Верхом цинизма был приказ Петра снимать колокола с колоколен, дабы перелить их в пушки.

Сделать это можно было лишь при помощи специальных присадок, которых в ту пору в Московии не было. Поэтому из 90 тысяч пудов колокольной меди в орудийную сумели перелить только 8 тысяч, остальные колокола так и остались валяться, никогда больше не вернувшись на колокольни, никогда больше не зазвонив. Лишение церквей колоколов воспринималось народом как еще одно доказательство царской бесовщины. Ведь, по древним поверьям, колокольный звон обладает магической силой, способной прогнать прочь нечистых духов, а с третьим ударом колокола бесы и вовсе проваливались в преисподнюю…

Последователи Петра – большевики-богоборцы – пошли еще дальше: взрывали храмы, превращали в помойки, глумились над мощами святых…

Церковь при Петре Первом с потерей духовного начала утратила уважение народа, моральный авторитет и превратилась в государственный аппарат (нечто вроде полиции нравов), прислуживавший любой власти. Так, после «великой бескровной» Февральской революции 1917 года Церковь благословляет Временное масонское правительство, а потом, в 1927-м, и вовсе советскую власть большевиков-безбожников.

С эпохи Петра начинается и огрубление народных нравов: пьянство, разврат, садизм, упадок нравственности.

«Старая Московская, национальная, демократическая Русь, – пишет И. Л. Солоневич, – петровскими реформами была разгромлена до конца. Были упразднены: и самостоятельность Церкви, и народное самоуправление, и суд присяжных, и гарантия неприкосновенности личности…»

«Разговоры о том, что без этих реформ сверху Русь бы неизбежно погибла, – писал публицист Борис Башилов, – относятся к числу вымыслов западнически настроенной интеллигенции, стремившейся оправдать безобразные насилия Петра над душой русского народа».

«Допетровская Россия была деятельна и крепка, хотя и медленно слагалась политически; она выработала себе единство и готовилась закрепить свои окраины; про себя же понимала, что несет внутри себя драгоценность, которой нет нигде больше, – православие, что она – хранительница Христовой истины, но уже истинной истины, настоящего Христова образа, затемнившегося во всех других верах и во всех других народах», – писал Достоевский.

«Усвоение западной культуры началось задолго до Петра. Западные ученые и архитекторы работали в России задолго до Петра, а посылку русских юношей за границу начал еще Борис Годунов. Но усвоение западноевропейской культуры шло естественным – нормальным путем, без крайностей…» – вторит ему Б. Башилов.

Первая газета (не «Ведомости» Петра, а «Вести-Куранты») выходит еще в 1621 году при Алексее Михайловиче (отце Петра Первого). Издано «Соборное Уложение» в две тысячи экземпляров – для Европы тираж невиданный. Издается систематизированная история государства Московского – «Степная книга», одиннадцатитомная иллюстрированная история мира «Царственная книга», энциклопедический словарь «Азбуковник», «Домострой» Сильвестра… До Февральской революции сотни сочинений XVII века хранились в московском архиве Министерства юстиции.

Вот уже почти двести пятьдесят лет историки спорят, был или не был Петр Первый реформатором.

Предоставим им право решать этот вопрос, но…

Разве могло быть «полезным» введение дикого крепостного рабства путем передачи крестьян в собственность дворянам, с разрешением продавать и дарить христианские души, разлучать семьи?

«[До Петра] по уложению 1649 года крестьянин был лишен права сходить с земли, но во всем остальном он был совершенно свободным. Закон признавал за ним право на собственность, право заниматься торговлей, заключать договоры, распоряжаться своим имуществом по завещаниям», – писал историк Е. Ф. Шмурло. Повинных в издевательстве над мужиками, грабеже наказывали телесно, лишали владений, невзирая на звание – князь то или простой дворянин.

При Петре же русский мужик превратился в бесправного раба.

Эксплуатация миллионов крепостных крестьян, чей труд был единственной производительной силой, приобрела невиданно жестокий характер, на многие десятилетия отбросила Россию в развитии…

Разве могло быть «полезным» истребление потомственных военных – стрельцов, составлявших основу профессиональной русской армии? Именно с Петра Первого в армию стали призывать не представителей стрелецкой касты, а простых крестьян. Служба стала обязательной, принудительной и длительной – 25 лет! Жениться солдату нельзя было до пятидесяти, как и заниматься сельским хозяйством, торговлей, извозом, что ранее было дозволено стрельцам. Рекрутам надевали кандалы, на кисти правой руки делали татуировку в виде креста. Большая часть призывников погибала от холода и голода еще на сборных пунктах. Служба в армии практически превратилась в отбывание тюремной повинности…

Из-за многочисленных войн и военных походов казне постоянно не хватало финансов. Для пополнения вводились новые налоги, придуманные чиновниками новой профессии – прибыльщиками.

Часто налоги были откровенно курьезными, как, например, на бороды и цвет глаз.

Черноглазые и кареглазые жители Башкирии обязаны были платить два алтына, сероглазые – семь, зеленоглазые и голубоглазые – 10 и 13 алтынов в год, и все это для того, чтобы светлоглазые русские крестьяне не бежали на плодородные окраины империи.

Путем введения специального банного налога Петр Первый попытался отучить русский народ мыться (чтобы уж совсем было как в «просвещенной» Европе!). Все бани сдавались на откуп с торгов – запрещалось иметь собственные в личном пользовании, нарушителей штрафовали, строения ломали.

Большой заслугой Петра является «создание российского флота»…

Но задолго до его правления Русь имела несколько сотен кораблей ледового класса (поморских кочей) в Белом море, а также на Каспии («каспийские бусы»).

Однако, по мнению «великого реформатора», русские корабли «имели неправильные обводы» – «не как у голландцев»: велено было их уничтожить и построить новые – «как у голландцев».

Под страхом каторги запрещалось ходить на старых судах. Новые же, созданные по голландскому образцу, в условиях Севера оказались нежизнеспособными.

Азовская и каспийская флотилии, построенные в короткие сроки, из сырого леса, быстро сгнили.

Огромные линейные корабли балтийского флота оказались не приспособленными к маневрам в узких проливах Балтики. Пришлось царственному «преобразователю» строить галерный флот для борьбы со шведами, а также покупать готовые суда у соседей…

Большие океанские корабли России оказались ненужными, и невостребованный петровский флот сгнил за ненадобностью в последующие после его смерти 20 лет.

Что касается промышленности, то использование крепостного труда, введение командно-административного, антирыночного управления, превращение всех прибыльных производств в частно-государственные монополии, уничтожение мелкого, ремесленного производства обусловили ее техническое отставание и неконкурентоспособность в последующие 150 лет.

До Петра «Великого» попасть на земли Московии иностранцам было достаточно сложно – пересечение границы дозволялось лишь посольствам, купцам, немногим путешественникам. «Прорубил окно в Европу» Петр Первый, и хлынули на землю русскую толпы авантюристов, мошенников, аферистов с единственным интересом – набить деньгами свои пустые карманы. Но именно им, дешевым искателям приключений, Петр предоставлял огромные льготы по сравнению с русскими дворянами или купцами.

Новые привилегии предоставлялись и русскому дворянству, простой же народ становился все более и более бесправным.

«С Петра Первого начинаются особенно поразительные и особенно близкие и понятные нам ужасы русской истории… Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь четверть столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живьем в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует…

Сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных органов и подобием Евангелий – ящиком с водкой…

Коронует ****ь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына… И не только не понимают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему», – писал Л. Н. Толстой.

«При Екатерине Второй родилась петровская легенда – легенда о мудром царе-преобразователе, прорубившем окно в Европу и открывшем Россию влиянию единственно ценной западной культуры и цивилизации, – писал Лев Гумилев. – К сожалению, ставшая официальной в конце XVIII века легендарная версия не была опровергнута ни в XIX, ни в XX столетиях. Пропагандистский вымысел русской царицы немецкого происхождения, узурпировавшей трон, подавляющее большинство людей и по сию пору принимает за историческую действительность».

Фальсифицированный Екатериной образ Петра Первого был распропагандирован Сталиным, курировавшим лично в 1937 году съемки кинофильма «Петр Первый» по одноименному роману Алексея Толстого, рисовавшего, по мнению Солоневича, «сталинскую Россию, петровскими методами реализующую петровский же лозунг “догнать и перегнать передовые капиталистические страны”».

У Петра Первого и Сталина много общего: и культ личности, и результат деятельности – превращение страны в тоталитарное, полицейское государство.

По-иному рассматривают деятельность Петра Первого ученые, писатели, политики.

«Указы Петра вбили клин между двумя группами населения, – пишет историк А. М. Буровский. – После Петра служилые верхи и податные низы понимают друг друга все хуже. У них складываются разные системы ценностей и представления о жизни, и они все чаще осознают друг друга как представителей едва ли не разных народов».

«В результате вместо единого прежде народа, одинаково верившего, одинаково думавшего, имевшего одинаковые обычаи, возникло как бы два отдельных народа. Верхи стали европейцами, весь народ остался русским по своим верованиям, миросозерцанию и обычаям. В результате петровской революции высшие европеизированные круги русского общества стали каким-то особым народиком внутри русского общества, – писал Борис Башилов. – Петровская реформа как морской губкой стерла родовые воспоминания. Кажется, что вместе с европейской одеждой русский дворянин впервые родился на свет. Забыты века…»

«Петр не хотел вникнуть в истину, что дух народный составляет нравственное могущество государства, подобно физическому, нужное для их твердости».

«История учит, что народ, позабывший свое прошлое, не имеет будущего…»

Тому вторят и «Бесы» Достоевского: «Кто проклянет свое прошлое, тот уже наш».

«Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить ложные ценности, и тогда они победят сами себя!» (Отто фон Бисмарк).

«Заберите у народа его историю, и через сто лет он превратится в стадо, а еще через сто лет им можно будет управлять» (Йозеф Геббельс).

«…Созданный им [Петром] раскол общества теперь просто обязан был вызреть в страшный и уродливый нарыв, который затем столетиями рос и увеличивался в размерах, – пишет современный историк А. Мартыненко, – и, несмотря на отчаянные усилия последних наших православных царей выправить ситуацию, устранив неотвратимо надвигающиеся бури и потрясения, так все же и прорвался, выплеснув всю созревшую в нем гниль в виде революций и революционеров на мостовые российских городов».

Русская интеллигенция, оторванная от народных традиций и идеалов, все более и более сползавшая к пониманию прогресса как возрастающего потребления материальных благ, не принимала духовных ценностей Святой Руси и Григория Распутина как носителя этих ценностей считала мракобесом, фанатиком, «тормозом на пути западноевропейского прогресса», подозревала в самых ужасных преступлениях…

Глава 4. Как сладостно – отчизну ненавидеть…

Кто же осуществил русскую революцию?

Правилен только один ответ: революционная интеллигенция, рождённая духом петровских преобразований.