Диадема Марии Тарновской

– Мои родители будут рады наследнику, Мара. Ты родишь этого ребенка.

Женщина жалобно посмотрела на мужа:

– Но, Васюк, что, если он родится больным? Я, конечно, была полной дурой, когда после первого укола морфином продолжила колоться. Но я даже не подумала о том, что могу забеременеть. Прости меня, пожалуйста.

Василий улыбнулся:

– Наверное, мы еще очень молоды, Мара. Молоды и беспечны. Ребенок заставит нас о многом задуматься и серьезнее относиться к жизни. – Он цокнул языком: – А как обрадуется бабушка!

Мария почувствовала, как увлажнились глаза. Как она любила Василия в ту минуту, как радовалась, что именно он стал ее супругом!

– Да, у нас все будет хорошо, – пробормотала женщина, не в силах оторваться от теплой груди. – Я была глупышкой, когда усомнилась в этом.

Глава 15

Приморск, наши дни

Да, жизнь повернулась ко мне радужной стороной, только вот мое настроение вовсе не было радужным.

Через неделю я завыл. Тем, кто назовет меня дураком и скажет, что ради больших денег все можно вытерпеть, я расхохочусь в лицо. Трудно спать с женщиной, если ты не чувствуешь к ней любви. Если ты вообще к ней ничего не чувствуешь, и к тому же она страшна как смертный грех.

Пословица про кошек соврала, не все они, к сожалению, серы ночью.

Через неделю Надежда стала меня раздражать. Я придумывал различные отговорки, чтобы не ложиться с ней в постель, и она верила и не верила.

Я злился на нее, на себя и на судьбу. Казалось, жизнь сделала меня товаром, который купили за хорошие деньги, и я хотел отомстить ей за это. Жизни то есть.

Поэтому, когда Надежда отправила меня в командировку, я отключил телефон, зашел в дешевый бар и снял самую грязную проститутку, чтобы бросить вызов проклятой жизни и жене, олицетворявшей эту проклятую жизнь.

Однако мой поступок не принес облегчения.

Я возвратился к Надежде и стал исполнять супружеский долг, передергиваясь от отвращения и стараясь не выказать своего отношения к Грымзе.

Говорят, что женщины очень хорошо чувствуют, когда становятся безразличными мужу. Вероятно, Надежда что-то почувствовала, потому что принялась следить за мной. Если я не был на работе, она звонила мне через каждые десять минут, требуя полного отчета, где я и что делаю. В конце концов, я ее возненавидел так, что готов был убить.

Однажды после работы, выскользнув из здания банка раньше жены, я выключил телефон и зашел в кафе. Официант принес мне бутылку водки без закуски, и, пропустив стакан, я принялся думать, как быть дальше. Жена стала мне настолько противна, что притворяться было самой настоящей пыткой.

Развод тоже не входил в мои планы. Надежда была мстительной и могла сделать меня изгоем. Ни один приличный банк никогда бы не взял меня на работу.

После первого стакана по жилам разлилось тепло, и мысли запрыгали как скакуны, подсказав неожиданный выход. Нужно завести любовницу, довольно привлекательную девушку, чтобы она вносила радость в мою нелегкую жизнь. Конечно, скрываться от Надежды – дело нелегкое, но можно постараться.

В тот вечер я явился домой в приподнятом настроении.

Надежда, заметив, что я пьяный, сделала пару замечаний, но не слишком усердствовала. До меня вдруг дошло, что жена боится потерять меня.

– Да не кипятись ты, – сказал я ей примирительно. – Мужчине иногда нужно расслабиться. Не могу же я все время бегать как привязанный.

Она быстро сдалась:

– Ну хорошо. Только зачем ты выключил телефон?

– Ты не дала бы мне посидеть в одиночестве, – заметил я. – А теперь, извини, я хочу спать.

Мысль о том, что придется делить с ней ложе, приводила в бешенство.

Она опустила руки:

– Я думала…

– Я тоже иногда думаю. – Подмигнув ей, я прошествовал в спальню и упал на широкую супружескую кровать не раздеваясь. Через две минуты я уже храпел.

Глава 16

Киев, 1897 г.

Узнав о своей беременности, Мария больше не колола морфин, несмотря на заверения Дарьи, что он совершенно безопасен для будущего ребенка.

Тарновская попробовала отказаться от кокаина и абсента, но это у нее почти не получилось. Иногда ей удавалось заставить себя не вдыхать белый едкий порошок и не опрокидывать рюмку спиртного, но это бывало редко. Беременность не сделала ее домоседкой, и она по-прежнему развлекалась в ресторанах со своим мужем.

Однажды, после вальсирования с одним из дворянских отпрысков, она почувствовала себя плохо. Тягучая боль внизу живота заставила ее переломиться пополам и застонать.

Опираясь на руку кавалера, Мария подошла к столику и прошептала Василию:

– Кажется, я рожаю.

Супруг растерянно заморгал: он понятия не имел, что нужно делать в таких случаях.

– Я позову официанта.

Мария вскрикнула от раздирающей боли:

– Идиот! Мне нужно врача!

Васюк вытащил золотые часы на толстой цепи и посмотрел на циферблат:

– Час ночи, Мара. Тебя не примет ни один врач.

Его спокойствие и бездействие бесили, и она чуть не отвесила ему пощечину.

– Тогда нанимай экипаж и вези в больницу.

Василий посмотрел по сторонам, словно собираясь остановить экипаж в зале ресторана, и хрустнул пальцами. Новость будто парализовала его, лишила способности двигаться.

Мария, положив голову на уставленный тарелками стол, громко стонала, уже никого не стесняясь.

Дарья подбежала к подруге:

– Что? Началось? Не бойся, все будет хорошо.