Я тебя не ждала, или 5 месяцев любви

Я тебя не ждала, или 5 месяцев любви
Ольга Викторовна Аверс

«Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждёшь… » Такое случилось с Дианой Орловой в один из солнечных сентябрьских дней. Университет… Первый курс… Студенческая любовь… Какая она? Романтичная или жестокая? Настоящая или игра? История Дианы наивная и трогательная. Здесь рассказывается о настоящей дружбе, любви, предательстве. Книга описывает один эпизод из жизни девушки. Удивительно, насколько всё в жизни связано и переплетено между собой! История научит не потерять себя и ценить тех, кто дорог…

Ольга Аверс

Я тебя не ждала, или 5 месяцев любви

«Больше всего хранимого храни сердце твоё; потому что из него источники жизни»

Притчи 4:23

Предисловие

Гнойники часто долго болят и лопаются, выпуская зловонный гной наружу. Бывает же и так, что нарыв находится слишком глубоко в сердце. Он болит, болит, но время лишь притупляет боль. Нарыв уменьшается и, кажется, что прошёл совсем, рассосался, но память подкидывает картинки прошлого, напоминает: болезнь всё ещё здесь, на месте. Полное исцеление наступает только тогда, когда нарыв вскрыт или удалён.

В разбитом сердце есть глубокая рана, которая со временем затягивается, но недосказанность, как инородное тело, превращается в гнойник. И чем чаще сердце разбивалось, тем больше ран и нарывов. Время облегчает боль, снимают воспаление, нарыв уменьшается и уже не болит. Совсем. Просто знаешь, что он есть, и это тебя гнетёт. Будто спустя года какая-то чужеродная частица до сих пор сидит в твоём сердце, и хочется от неё избавиться, вскрыть, удалить воспоминания о чужом человеке, очистить себя от лишнего и забыть навсегда, а не жить с тупой болью и делать вид, что болезнь прошла.

P.S. Имена изменены по этическим соображениям. В истории есть доля вымысла.

Глава 1 Университет

Остались позади 5 лет безмятежной учёбы в колледже. Самый яркий период моей жизни, где каждый день был целым приключением. Правда, тогда, в двадцать лет, я этого ещё не понимала. Думала, что наконец-то вырвалась из среды среднеспециальной образовательной школы и влилась в более утончённое общество студентов высшего учебного заведения. Мне предстояло снова провести пять лет за партой только уже ***ского государственного университета.

В те дни меня переполняла гордость, ведь я поступила на бюджет в самый престижный вуз города N*** по одному экзамену. Если быть откровенной до конца, поступила я сразу в два университета (для успокоения мамы), но выбрала путь переводчика. Педагогом я себя и так чувствовала. Мной гордилась вся семья, и считали меня самой умной в родне, ведь, по словам моей бабушки, так, как я не учился никто.

Тот факт, что придётся сесть за одну парту со вчерашними школьниками, которые младше меня на три года, смущал мало. Внешне выглядела я не старше. Я шла к заветной мечте – стать успешным человеком, заниматься любимым делом. Английский обожала до щенячьего восторга, и свой успех видела в карьере переводчика. Почти совсем не задумывалась о том, где можно было реализовать свой талант в городе N***. Я, как Скарлетт О'Хара, предпочитала думать о том позже.

Временами посещали мысли уехать в столицу либо поступить в аспирантуру. Да мало ли куда можно податься с дипломом о высшем образовании…

Итак, первые дни в университете принесли много разных эмоций.

Наша группа «лингвистов-переводчиков» оказалась небольшой, состоящей в основном из одних девиц. Парней было четверо (по сравнению с колледжем шикарно! К пятому курсу мальчишки из среды педагогов испарились). Что такое женский коллектив, я знала. Четыре мальчика на группу из двадцати девочек – это круто!

Парни разделились удачно. Самые интересные, на мой взгляд, – англичане, в моей подгруппе, а попроще отправились к немцам. Студентов, изучающих немецкий язык, оказалось больше англичан, хотя поступали с ним пять человек. Остальные проходили испытания с английским. Однако заведующая кафедрой «Романо-германской филологии» преподавала язык Гёте. Она рассудила, что немцев не могло быть пять человек из двадцати. Все, у кого английский показался не фееричным, отправились учить немецкий язык с первого курса. Английский ждал их только на третьем. Преподаватели в один голос заявляли, что разницы никакой, по окончании университета будем владеть обоими языками на одинаковом уровне. Я про себя улыбалась. Уже проходили. Однако с бывшими школьниками такой трюк сработал.

В нашей группе не только я оказалась почтенного возраста. Были даже старше. Одна девушка перевелась из педагогического то ли из-за проблем с лексикологией, то ли с преподавателем этой таинственной науки. Я недоумевала, какие трудности с лексикологией вообще могли возникнуть. Это же так интересно – изучать слова! Вторая девушка, Алёна Крикунова, приехала из района с таким же дипломом, как и у меня – учитель английского языка. С первых дней мы подружились, ведь у нас было много общего.

Сначала мои сокурсники удивлялись всему в университете. Ну ещё бы! Сразу после школьной скамьи да в свободное плавание. Наблюдать за ними было забавно. Строили из себя взрослых, курили в каждый перерыв, грязно матерились и пошло шутили. Одногруппники сразу не поверили, что мне двадцать лет. Удивлялись, почему я с ними не курила и не делилась сексуальными подвигами. Потом они смирились с тем, что я иная, но не сразу. Пытались меня приобщить к яркой жизни, но без результата. Сделали вывод, что я истинная училка, и отстали.

Для первокурсников в университете всё в новинку. Отличить их от студентов старших курсов легко. Мы собирались перед парами в кружок на улице перед учебным корпусом, а потом толпой отправлялись в аудиторию на занятие.

– Диана, давай к нам! – помахал мне рукой рыжий, плотный Платон Улиткин, мальчик, год проживший в Америке по программе Students Exchange.

Английский у него был «великолепный», у преподавателей кафедры открывался рот, когда Улиткин начинал говорить бегло с малопонятными сленговыми оборотами и многочисленными вводными и сорными словами, которые первое время придавали Платону шарм. Создавалось впечатление, что ***ский государственный университет, а именно кафедру «Романо-германской филологии» посетил истинный американец. А если серьёзно, много слов, да мало толку. Поступил Улиткин на платное место, до бюджета не дотянул.

– Закурить будет, Орлова? – обратился рыжий Платон.

– Не курю, – отрезала.

Игорь Золотников, другой одногруппник-англичанин, издал звук, который следовало бы расценить как смех, но на самом деле напоминал блеяние овцы, случайно зажатой дверью.

– Чё правильная такая, да? – прицепился Платон.

– Да, – подтвердила.

– Скучно с тобой, Дианка.

– Согласна.

– Ты, случайно, не сектантка?

– Точно. А ты как угадал?

– У нас какая пара сейчас? – Рыжий сменил тему. К нам подтянулись ещё одногруппники и поделились с Платоном сигаретами.

– Философия, аудитория 8-218, – ответила.

– Восьмой корпус?

– Ага.

– Тогда идём.

Организованной группой отправились постигать мудрость и размышлять на тему, что же всё-таки первично: дух или материя?

* * *

Порою кажется, что трудно быть одной:

Невыносимы дни, минуты и секунды…

Одно пустует место под луной,

Мне хочется, чтобы оно заполнилось тобой.

Готова ждать тебя всю жизнь,

Терпеть тяжёлые мученья и страданья,

А мне так хочется тихонько посидеть,

Тепло обнявшись, в трепетном молчанье.

Я знаю, ты придёшь ко мне, мой Принц!

Придёшь в тот день, когда угодно Богу,

В заветный час сверкнёт мне тайный блик,